Нина Блазон - Время волка

— Жанна! — он почти кричал. — Пожалуйста! Ты можешь этого не понимать, но помоги мне ради нашей дружбы!

Прошла вечность, прежде чем она ответила приглушённым голосом.

— Как?

— Отвлеки слугу снаружи! Я вылезу в окно! Торопись!

Не дожидаясь её ответа, он бросился назад в комнату. Раздался безобразный звук, когда юноша оборвал две длинные шторы и связал их вместе узлом в импровизированную веревку. Затем Томас сложил чемодан. Только сейчас он заметил, что при себе у него всё ещё было ожерелье матери, Не задумываясь, юноша запихнул его в карман брюк для своего побега. Он уже хотел положить драгоценность на стол. Однако трезвая благоразумная часть его уже просчитывала, сколько стоит рубин. Томас бросил взгляд на портрет своей матери, который висел над секретером. Казалось, что она понимающе ему улыбается. Художник изобразил женщину с ожерельем.

— Простите меня, маман , — тихо сказал он, и снова спрятал украшение.

Минутой позже, Томас услышал, как Жанна что-то кричит на улице дворецкому.

— Месье Аувраю нехорошо! О, Боже, он что-то с собой сделал! Быстрее, нам нужен доктор! — Жанна, на самом деле, была великолепной актрисой.

Томас пригнулся, и когда выглянул на улицу в следующий раз, слуга уже, действительно, исчез. На лестнице загремели шаги. Не долго думая, он запрыгнул на подоконник и передвигался, повиснув на руках. Ему стало плохо и закружилась голова, когда мужчина посмотрел вниз. Затем Томас начал карабкаться вверх.

— Помогите! — умоляла кого-то Жанна. — Быстро идите в дом! Иначе он умрёт!

Томас достиг края крыши. Теперь он увидел, что было целью Жанны: она отвлекла кучера свадебной кареты и теперь вела за собой лошадей за поводья, чтобы разместить повозку на улице прямо под Томасом. Девушка отчаянно ему кивала. В это мгновение он любил её всем сердцем. Мужчина бросил свой чемодан на улицу и набросил конец самодельной верёвки на выступ. Это всё ещё было безумием, но ему действительно удалось спуститься на верёвке до следующего эркера ( прим. пер.: выступающая за плоскость фасада часть помещения, часть комнаты, выступающая из основного пространства, обычно он оснащен окном, несколькими окнами либо имеет остекление по всему периметру ). Но потом, когда он достиг этой точки, где не мог ни за что держаться, Томаса одолел страх. Неожиданно всё появилось снова: руки Армана, которые отпустили его. Попытка найти опору ногами, его пальцы, которые судорожно сжимались вокруг запястий брата. Взгляд через плечо, собственное дыхание, которое громко шумело в его ушах, и детский ботинок, который упал вниз, и ударился о мостовую внутреннего двора.

« Перестань! » — сказал он себе. — « Все кончено! »

Затем Томас глубоко вздохнул, собрал всё свое мужество и отпустил веревку.

Он знал, что столкновение будет сильным, но это был новый вид боли. Тонкая древесина дробилась и трещала, когда Томас как метеор ударился о крышу кареты. Ткань разорвалась, когда мужчина, тяжело дыша, приземлился на сиденье под градом лакированных осколков и зеркал. Карета отскочила вверх и вниз, или это просто было головокружение. На него сыпались разорванная свадебная декорация, ленты и цветы. Лошадь заржала и стучала копытами по скрипящей древесине. Томас в растерянности поднялся, но, казалось, его руки и ноги едва слушались. Сквозь дыру, которую он оставил в крыше кареты, мужчина мог видеть своего отца, стоящего у окна.

Шарль Ауврай растерянно разглядывал сына внизу. Томас слышал его крик как будто издалека. Он кинулся к двери кареты и чуть не упал на пути, но в то же самое мгновение Жанна открыла дверцу. Пока он, пошатываясь на подогнувшихся коленях, выбирался из кареты, то краем глаза видел, как к нему подбегает взбешённый кучер. Жанна среагировала быстрее, чем он. В одно мгновение она была возле чемодана, оторвала его от земли и бросила кучеру под ноги. Мужчина споткнулся и упал, но для Томаса поклажа была уже вне досягаемости. Жанна сжала кулаки, повернулась к Томасу, и наполовину в отчаянии, наполовину со смехом, закричала:

— Беги!

Часть 4

БЕЛЛА

« Месье, ужас, который посещал Гефаудан на протяжении года, и от которого, как мы полагали, были освобождены, возвратился. Это могло бы быть потому, что бестия пережила выстрелы. Или мы ошиблись, когда поверили, что она была одним из убитых животных. Если чудовище было убито, то новая бестия точно такого же вида, очевидно, заняла её место… »

Этьен Лафонт месье де л'Афердю в Версаль

« Месье, я получил ваше письмо. Вы старались проинформировать меня, в том числе о том, что после отъезда наших охотников несколько человек были атакованы волками. Если эти животные чинят вам такие препятствия, то необходимо, чтобы вы положили конец этому злу как можно скорее. В надежде на то, что охота и использование волчьих приманок согласно методу, который я вам сообщил, вскоре к этому приведёт, чтобы уничтожить этих опасных животных; остаюсь »

Месье де л'Афердю Этьену Лафонту в Гефаудан

Глава 31

ЖАН БЛАН

Между тем, Этьен Лафонт ненавидел каждый день в отдельности, в которые он должен был посещать города и деревни, чтобы выслушивать крестьян, граждан и продавцов. В то время, пока д’Апхер с охотниками гонялись за химерой, его заданием было успокаивать людей и держать их в узде. И день ото дня это становилось труднее. Также и сегодня, когда он занял кабинет в Польяк. В утренние часы люди уже толпились в канцелярию адвоката, который предоставил ему в распоряжение офис и писаря.

В комнату вошёл богатырь с руками как лопаты. Крестьянин с вежливым, сдержанным видом держал свою шляпу в руках, и вообще не укладывался в ауру подавляемого гнева, которая его окружала. Конечно, он предпочёл бы кулаки. Этьену Лафонту снова бросилось в глаза, насколько похожи друг на друга бывают люди, если их охватывало беспомощное отчаяние; те же самые складки на лбу, те же самые поджатые губы, та же сутулость, тот же самый гнев во взгляде.

Снаружи раздался стук копыт. Краем глаза Лафонт увидел спешившегося всадника. Вероятно, следующий в очереди.

— Меня зовут Йозеф Хугон, — представился богатырь. — Из Пепинет. Я говорю за людей там. И мы должны сообщить об этом. Два дня назад мы нашли несколько разорванных животных на обочине заброшенной дороги, молодую косулю и двух зайцев. Только разорванных, не съеденных. Как будто бы бестия была в бешенстве и убивала всех без разбора, кто попадался на пути.

— Вы уверены, что это была бестия?

— Кто это должен быть иначе?

Лафонт воздержался от указания на лисиц, рысей или волков. Люди видели только бестию, независимо от того, что случилось.

— Где точно это было?

Перо секретаря скрипело по бумаге, пока крестьянин точно описывал место.