Ольга Шерстобитова - Слезы Моря

Да я от усталости даже шевелиться не могу. Или не хочу?

Но это утро кажется бесконечно прекрасным. И розовеющее небо, и темные волны, укрывающие собой берег, и горячий шоколад с булочками. Ал безмятежен, он сидит рядом, улыбается. За эти мгновения можно многое отдать и многое пережить. И мы оба это знаем.

– Пора возвращаться, – с сожалением заметила я.

– Нет, Трин. Сначала мы поговорим. Хватит недомолвок!

Он вздохнул, посмотрел на меня.

– Так хочется верить, что после этого разговора ты от меня не сбежишь.

– Я? Сбегу?

Моему удивлению нет предела.

– Да. От меня.

– От тебя? – эхом отозвалась я и рассмеялась.

Нелепо же!

– Как же я люблю твой смех, – прошептал Ал, убирая глиняную кружку и ласково меня целуя. – И не хотелось бы тебя пугать. Обещай, что не станешь бояться.

Я вздохнула, посмотрела на его встревоженное лицо.

– Ничего не поняла, – созналась честно.

Он виновато улыбнулся, притянул меня к себе.

– Не у одной тебя есть тайны, сокровище. И своими я готов поделиться.

– Как интересно! – не удержалась я.

Уже ничто не могло испортить хорошего настроения.

– У нас две, нет, три темы для разговора, – сказал Ал.

– Какие?

– Твое прошлое, мой отец и… дата нашей свадьбы.

Я растерянно уставилась на него.

– Ты обещал не торопиться и…

– Подождать. Знаю. Думаешь, в этом есть смысл? Да будь ты моей женой, графу Ритэ и в голову не пришло бы так поступить!

– Ал…

– Он бы просто не осмелился бросить мне вызов!

– Ал, свадьба из желания меня защитить…

– Трин, мне повторить свое признание? Хочешь?

И он посмотрел на меня так серьезно и строго, что я снова почувствовала себя виноватой.

– В моей жизни многое изменилось. И я не готова так резко и быстро это принять.

– Я буду рядом, Трин. Помогу, защищу, не брошу.

– Знаю.

– Тогда к чему сомнения?

Как же сложно перебороть свой страх именно сейчас.

– Ты был в деревне, где я выросла?

– Переводишь тему, да? К разговору о свадьбе все равно ведь вернемся.

Я вздохнула, погладила его по щеке.

– Я, правда, не убивала купца Мирата?

– Нет.

– А кто тогда?

– Кайран.

– Отчим? – поразилась я. – Зачем?

Я удивленно уставилась на Алэрина.

– Трин… расскажи-ка все, а я дополню. Ладно?

Он понимал, что мне нужно выговориться. Я нервно сглотнула, почувствовав, как дрожат руки.

– Тише-тише, все же хорошо. Куда я теперь от тебя денусь?

Ал придвинулся еще ближе, прижал к себе и поцеловал мои спутанные волосы. И я, уплывая в прошлое, начала рассказывать.

Алэрин

– Трин!

Я отшвырнул от нее графа Ритэ, напоминавшего безумца. А кто еще способен со мной связаться? Только ненормальный! Убивать не стал, естественно. Потом с ним поговорю, напомню, что не стоило даже смотреть в сторону моей женщины. Предупреждал же!

Но значения это не имеет. Трин… Главное, она жива! И с этим осознанием тают гнев и злость и остаются только чувства облегчения и запредельного счастья.

Теперь все точно будет хорошо. Даже замечательно.

Я ошибся.

Прокля́тые камни! Я как никто другой знаю, что магию Слез Моря не преодолеть. Слишком сильна и опасна!

Обнимаю свое сокровище, боясь шевельнуться. И да, понимаю, что если чары не разрушит Трин, то никто не сможет этого сделать. Давай же, храбрая моя девочка! Слушай, что я говорю.

Дрожит, сердце бьется пойманной птицей, а о том, какую боль испытывает, оставаясь на грани, боюсь и представить. Потом, когда все закончится, заберу эти воспоминания. Все по капле. Поцелуями, прикосновениями, взглядом…

Как без нее жить? Не представляю. За какие-то несколько месяцев жизнь изменилась.

Сокровище мое, держись! Пожалуйста. Чары Слезы Моря может разрушить только что-то по-настоящему сильное, но неотрицательное. Это, конечно, теория. Но на что надеяться, когда ничего не осталось, кроме ножа в ее дрожащей руке?

Да я даже перестал чувствовать шипы розы на спине. Они впиваются, жалят, словно осы, напоминая, что должен защитить Трин. Но как, силы моря, как это сделать?

Глупо признаваться в любви… Но еще страшнее не сказать, когда висишь на волоске от смерти. Сколько же времени я упустил! Мы упустили.

Драгоценная моя… И твоя внутренняя сила звездой сияет в момент опасности, вызывает лишь восхищение, заставляя желать защищать снова и снова. И не отпускать. Дарить нерастраченную нежность и любовь. За такое и умереть не страшно. Даже как-то правильно.

Нож падает из рук Трин. Я прижимаю ее к себе, целуя и шепча глупости.

Насколько же люди глухи и слепы, если не верят, что любовь может все.

Тринлейн

– Я родилась в Белой Сохе, Ал. Небольшая деревня, но…

– Обычная?

Я кивнула. Зачем ему это рассказываю? Сам же знает.

– Староста сказал, все твои родные, кроме двух сводных братьев, погибли.

– Да. Отец умер первым. Отправился в лес за дровами и наступил на гадюку. Мама пыталась его спасти, лечила. У нее даже было противоядие, но…

– Кому суждено уйти за грань, тот уйдет, Трин.

Я горько усмехнулась, вспоминая, сколько раз была на волоске от смерти.

– Возможно, ты прав. Тогда мне было шесть, и в таком возрасте сложно с этим смириться. Отец – всегда смелый и сильный, защищал нас с братом, помогал маме по дому. И вдруг он… умер.

Ал сжал мои дрожащие руки.

– Мне казалось, что в его смерти виновата я.

– Почему?

Он удивленно посмотрел, поглаживая мою ладонь.

– В тот день я отправилась с ним в лес. Отец просил, чтобы в случае опасности крикнула. Он меня редко с собой брал, и это было невероятным счастьем. Держаться за его руку, вдыхать запахи леса, лакомиться с куста дикой малиной… Мама всегда в таких случаях ругалась, потому что я пачкалась. А отец… нет.

– Трин, сокровище мое…

– Я на бабочку засмотрелась, Ал. Она была безумно красивой. У нее крылья оранжевые с белыми разводами, а по краю черные. И змею ту проклятую не заметила.

Алэрин вздохнул, прижал к себе. И в памяти так ярко вспыхнула картинка, где отец замахивается топором, вытирая рукой лоб и откидывая мокрые волосы. Он делает шаг назад, наступает на змею, что свернулась клубком и…

Я жалобно всхлипнула. С Алэрином, только с ним, пожалуй, и можно позволить эту слабость.

– Тише, Трин. Ты ни в чем не виновата. Все позади.

Я вздохнула, посмотрела на восходящее солнце, раскрашивающее небо золотом.

– Наверное, со смертью отца все и пошло наперекосяк. Маме было тяжело справляться одной.

– Да и староста твой ее извел, – вздохнул Ал.

Я удивленно приподняла брови.

– Люди у вас в деревне… завистливые, Трин. Твоей матери пришлось выйти замуж за…

– Кайрана. Не думай, Ал. Он не был плохим.

– До тех пор, пока не появились свои дети?