Ольга Шерстобитова - Слезы Моря

А это он откуда знает?

– Я их нянчила, помогала маме.

– Но ему этого было мало, – вздохнул Алэрин. – Помнишь, как ты упала в реку и чуть не утонула?

Я нахмурилась.

– С трудом, если честно. Страшно было, я плавать тогда не умела. Меня Арий вытащил и потом научил…

– Потому что видел, как Кайран ничего не делает в то время, как ты тонешь. Просто стоит и смотрит, понимаешь?

– Что? Но почему он тогда не сказал хотя бы маме?

– Разве бы поверили? – устало вздохнул Ал. – Взрослые посчитали бы, что ребенку не хватает внимания. Выдумывает да наговаривает. Детская ревность – это особая вещь, Трин.

– Думаешь?

– Знаю. Когда мне было десять, соседка попросила мать приглядеть за ее сыном, моим ровесником, кстати. У нее заболела сестра, необходимо было уехать.

К чему Ал это говорит?

– Так я такое устроил…

Я изумленно на него посмотрела, он рассмеялся.

– Мне казалось совершенно несправедливым, что мама кому-то улыбается, кроме меня. Мы с Каем даже подрались…

Я рассмеялась. Стоило представить маленького Ала с разбитым носом, и сердце таяло от нежности.

– Мне казалось, все дети мечтают о братьях и сестрах.

– Я и мечтал, но делить любовь матери с кем-то все равно не хотел. И боюсь, что я до сих пор такой собственник и эгоист, – сознался он. – Хотя бы в отношении тебя.

Я смутилась и погладила его ладонь.

– Арий стал тебя учить выживать, правильно понимаю? Иначе бы ты не поступила в академию. Отбор тут жесткий.

– Да. Он был замечательным братом. И когда его убили на войне… Знаешь, я только теперь понимаю, почему Арий ушел. Они с отчимом совсем не ладили, сдерживались только ради мамы.

– Но такое давалось все с большим трудом, – заметил Ал, поднося мои пальцы к губам и ласково целуя.

Я на миг прикрыла глаза. Как уходил из дома Арий, я тоже помнила. Он запретил его провожать, но я не спала всю ночь и, едва брат поднялся, собралась и вылезла в окно.

Солнце только всходило, и небо светлело, обещая прекрасный день. Трава была мокрой от росы. Щебетали первые птицы, лаяли вдали собаки. И утренний холодный ветер нес запахи просыпавшихся трав, горячего хлеба, меда… И сложно было представить, что где-то там война. Слово страшное.

До нас она не добралась, но многие мужчины тогда ушли и не вернулись. То лето мне запомнилось горьким запахом полыни и слез. Моих – из-за разлуки с братом, единственным близким человеком, да чужих… вдов и сирот.

И Арий, забросив мешок на плечо, уходил по пыльной дороге. А я провожала… тайком. До опушки леса. Думала, не заметит. Но Арий обернулся. Тогда я не сдерживалась, рыдала у него на плече, предчувствуя беду. Страшно было его отпускать, оставаться одной, лишиться защиты. И еще хуже – ждать возвращения.

– Трин, – прошептал Ал, целуя мою макушку.

Я вытерла набежавшие слезы.

– После ухода Ария все совсем стало плохо. Младшие братья не слушались, жаловались на меня отчиму. Тот наказывал.

– Бил?

– Бывало, – ответила я. – Но чаще всего давал много работы. Я терпела. Ради мамы и…

– Ждала, когда вернется Арий?

– Да. Я бы и с ним на войну ушла, но… маму жалко. Она угасала. И не от непосильной работы по дому, хотя и это тоже, но там было другое. Мама просто не могла так жить. А когда мы узнали, что Арий погиб… она умерла через месяц.

Я снова всхлипнула, и Ал опять обнял, поглаживая по спине, стремясь забрать тревоги. И в этих объятиях было тепло и уютно. Впервые после того, как ушел брат, я чувствовала себя защищенной.

– А весной Кайран сказал, что я выйду замуж за купца Мирата. – Я посмотрела на Алэрина. – У него до меня было три жены! Говорили, он их до смерти забил!

Ал вздохнул, погладил по щеке.

– И я отказалась. Вышел скандал. Думала, Кайран просто меня прогонит.

– Это вряд ли бы случилось, Трин. Он же уже брачный договор подписал, выкуп за невесту взял.

– Теперь понимаю, а тогда глупая была, на что-то надеялась.

– И пошла поговорить с Миратом?

– Да. Поговорить, Ал. – Я доверчиво на него посмотрела. – А он…

Теперь я сама прижалась к водному магу, спасаясь от воспоминаний.

Мират разозлился, когда сказала, что не пойду за него замуж. И в кошмарах до сих пор снятся его налитые кровью глаза. Бросился на меня, повалил, решив, что если потеряю девичью честь, то никуда не денусь. Да и сама была хороша… пришла. На что надеялась? На чудо. А получила… Треск платья, который до сих пор звучит в ушах, пальцы, что грубо касались, ругань…

Я отбивалась, кричала, а когда он зажал рот ладонью, укусила. Успела даже вскочить, схватить со стола бутылку. И спасибо Арию, научил как бить. Ударила по голове, и Мират пошатнулся, упал.

И я осталась в его доме одна.

– И ты подумала, что его убила? – спросил Ал, слушая мой шепот.

– Да. Я… испугалась. И мне так не хотелось умирать!

– Трин, сокровище мое…

Ал ласково меня поцеловал.

– Твоему несостоявшемуся жениху всадили нож в сердце.

– Что?

Водный маг вздохнул, посмотрел на море, что переливалось в лучах солнца.

– Ты сбежала, а к Мирату пришел твой отчим.

– Зачем?

– Тебя искал. И, увидев, что произошло, начал действовать.

– Погоди, Ал. Я не понимаю.

– Кайран понял, что ты сбежала, Трин, – пояснил маг.

– И? Зачем убивать?

– Мират за тебя полсотни золотых отдал, забыла?

– И ради этого…

– Да, сокровище. Знаешь, скажу тебе как Верховный маг Кардоса, которому приходится расследовать преступления. Чаще всего убийства совершаются именно из-за денег. А Кайран был жаден. И он всадил нож в сердце Мирату, забрал золото, что нашел в доме, и…

– Я не брала ни монеты. Наверное, надо было. Но я так испугалась, что даже не вспомнила.

– Знаю, Трин.

Ал погладил меня по щеке.

– Но Кайрану поверили. И что ты убила Мирата, и что золото забрала. Соседи слышали ваш скандал, подтвердили твой отказ.

– Я – не воровка!

– Трин…

– Да я даже когда сбежала без гроша в кармане, не взяла ни у кого…

– Сокровище мое, я же ни в чем тебя не обвиняю. – Ал нашел мои губы, покрыл поцелуями, успокаивая.

– Как ты весну и лето-то продержалась? – спросил отрываясь.

– Работала.

– Где и кем?

И взгляд такой серьезный, встревоженный. Даже сразу понятно, к какой древнейшей профессии сходятся его мысли.

– Алэрин! – воскликнула я, краснея. – Не думаешь же ты, что я могла…

Я вздохнула, прикусила губу.

– Где, Трин? – настойчиво повторил он.

– В таверне на пристани почти все лето. Посуду мыла, полы натирала, еду разносила. Но потом к хозяину приехала племянница, и я стала не нужна. Выгнал…

– И?

– Больше никуда не взяли. Я весь тот проклятый городок обошла!

– Трин, а как ты узнала про Кардос?

– Когда работала, постоянно слышала от моряков, а они были в таверне частыми гостями, что за морем есть Военно-морская академия. Тогда я сомневалась, стоит ли пробовать. Слишком уж шансы были маленькими.