Ольга Шерстобитова - Слезы Моря

– Не все русалки одинаковы.

– И?

– Эта вещь есть у немногих, но… Она позволяет моему народу не убивать, а усыплять жертву.

Я нахмурилась:

– Ты предлагаешь…

– Встреться со служителями у храма. Они все равно поведут Алэрина оттуда.

– А дальше?

– Попроси попрощаться, – предложила Лотта.

– Не позволят. Сама же говорила.

– Тогда просто бросишься к Алу, обнимешь и…

– Всажу шип.

– Достаточно просто уколоть, чтобы зелье, в нем заключенное, начало действовать. Оно мгновенное, так что не пугайся, когда Алэрин упадет.

– На сколько его хватит?

– На сутки или чуть больше.

Я кивнула и поблагодарила. Лотта вздохнула.

– Только сама не поранься.

Она снова меня обняла и затихла. Но долго сидеть в тишине не получилось. Мы принялись вспоминать, как познакомились, а потом незаметно перешли к обсуждению Военно-морской академии.

Странно, наверное, накануне своей смерти так проводить ночь. Но для меня подруга рядом на данный момент – как глоток воды в пустыне, нежданное спасение от одиночества.

И за окном виднеется темная гладь моря. Оно безмятежно и спокойно, хотя я предчувствую бурю. В прошлый раз перед моим отправлением на Заброшенный остров шел дождь. Но сейчас все по-другому. Весна только-только вступит в свои права, неся первые грозовые тучи.

Уже не увижу.

За час до рассвета я достала белое платье и переоделась. Его надо было выкинуть сразу же, когда вернулась после обряда, но… забылось. Или просто чувствовала, что пригодится? Не знаю. Но необходимая вещь была кстати.

Я накинула плащ, спрятала шип розы, обняла подругу. Лотта пойти меня провожать не могла, будет отвлекать магистра Нариса. Но сдается, он и Рэм все равно появятся на площади. Кто будет еще? Почему я ничего не знаю о близких Алэрина? Сказал ли он матери?

Вопросы, ответы на которые я уже никогда не получу.

Ветер за ночь утих, тучи неподвижно застыли на небе, где-то лаяли собаки, но улицы города были пусты. Я порадовалась, что смогла незамеченной выбраться из Военно-морской академии. Но задерживаться и в последний раз любоваться на острые шпили не стала. Слишком рискованно.

Мостовые были мокрыми от росы. Пахло камнем и солью. До весны остались считаные дни. И тогда зацветут яблони и вишни, разнося по Кардосу дурманящий аромат. Сладко-горький, смешивающийся с запахами моря, и поэтому – особенный.

Мне его почувствовать не суждено. И увидеть город, празднично облаченный в белый цвет, тоже. А я так любила, когда ветер срывал лепестки и, забавляясь, бросал пригоршнями в лицо, словно монеты. Невесомые, но такие желанные. Однако за жизнь Алэрина это малая цена. Почти ничтожная.

Возле храма Морского бога я оказалась быстро, мгновенно заметив Рэма и Нариса. Нахмурились, поспешили ко мне, но не успели. Двери распахнулись, показались жрецы и Ал.

Мы встретились взглядом, и маг обреченно вздохнул. На что надеялся? Что я не приду? И глаза полыхают аквамарином. Это от бессилия. Я точно знаю, научилась за это время распознавать его эмоции.

Может, для того чтобы его спасти, достаточно было оказаться в опасности? И Ал бы пришел, защитил… Глупо, конечно, так думать. Только бы боль испытал от колючек розы, а изменить бы ничего не получилось.

Жрецы окружили, давая понять, что я тут лишняя.

– Позвольте нам попрощаться, – спокойно сказал Нарис.

– Нет.

– Вы не имеете права запретить.

– Пожалуйста, – прошу я, вглядываясь в хранителей.

Их лица скрыты за капюшонами, и непонятно, что они думают и чувствуют. Или у них вместо сердца камень?

– Мне придется надеть вам браслеты, блокирующие дар.

Бояться, что очередное жертвоприношение сорвется? Однозначно. И страх этот липкой паутиной расползается, выдает их слабость.

– Согласны, – ответил за нас Рэм.

Выхода же не оставили.

Он первым протянул руки, и едва щелкнули браслеты, оттолкнул жреца и обнял Ала, что-то шепнув на ухо.

– Ты был самым лучшим другом, Рэм. Береги себя.

И я кусаю губы до крови, силясь не расплакаться. Нельзя. Только не сейчас.

Следующим был Нарис.

– Спасибо, – сказал он.

– За то, что вас всех подвел?

– За то, что ты остался лучшим, Ал. Я позабочусь о Трин. Обещаю.

Кивнул, даже слегка усмехнулся.

И обжигающие браслеты скользнули на мои запястья. И эти несколько шагов, что нужно сделать, невыносимы.

Я его обняла, вдыхая неизменный запах ириса, нащупала шип розы.

– Я люблю тебя, Ал.

– И я тебя, сокровище. Прости.

– И ты меня.

Он еще не понял за что, лишь попытался отстраниться, но я поцарапала его кожу, и Ал упал.

– Что ты сделала, глупая девчонка!

Удар – и я падаю на землю, испытывая вместе с болью облегчение. Мне захотелось рассмеяться, но не дали. Подняли на ноги.

Ал лежал неподвижно.

– Трин!

– Отпустите ее!

Рэм и Нарис пытались пробраться ко мне, но их не пустили. Магию же применить они пока не могли. На руках сияли браслеты, которые снимет лишь тот, кто надел.

– Я пойду вместо него.

– Трин!

– Не смейте, Дарэ!

– Вы все знаете, что так будет правильно.

И эту бессильную злость я чувствую буквально кожей. Их взгляды прожигают.

Жрецы же зловеще шепчутся.

– У вас нет выбора, – напомнила я. – Не принесете жертву – умрут все, кто брал Слезы Моря.

– Дарэ!

– Трин!

Я повернулась к магистру Нарису и Рэму:

– Берегите Лотту.

Послышалась отборная ругань. Они понимали, что тоже бессильны изменить мое решение. Я посмотрела на хранителя, который все еще молчал после того, как меня ударил. И этого они хотят поставить во главе храма Морского бога? Заранее сочувствую. И жрецам, и горожанам. Впрочем, Ал не допустит несправедливого отношения к жителям.

– Что вы сделали с Верховным магом Кардоса?

– Усыпила.

– И не разбудить?

– Нет.

– Лотту выпорю, – рявкнул Нарис, явно поняв, что я применила запрещенную магию.

Это он еще не знает, что подруга отправилась его отвлекать. И теперь наверняка беспокоится.

– Вам чары не победить и не остановить. Они будут действовать сутки, может, даже больше. За это время Морской бог уничтожит город, – добила я всех.

– Найти белое платье, – сказал главный храмовник, принимая неизбежное.

– Вас Ал убьет, когда очнется. И храм по камушкам разнесет! – возмутился Рэм, не готовый смириться.

– Да что Ал… Сами сделаем, – спокойно заметил Нарис.

Мне это не поможет. Но если таким образом они справятся с утратой…

– Не надо платья, я уже его надела.

Жрецы меня окружили, заставили скинуть плащ и разуться, связали руки.

Снова опасались. Глупость. Куда я денусь? Но они этого не понимают, ждут подвоха.

– Прощайте! – крикнула я, понимая, что больше не увижу ни ректора Военно-морской академии, ни Рэма.