Лора Вайс - Красная Шапочка для оборотня

– Угу, шутник, – еле-еле улыбнулась Яна, а через минуту провалилась в сон.

Проснулась через час, ее будто заставили проснуться. И сердце колотилось, словно стометровку пробежала, тогда как отродясь не умела бегать. Тогда подскочила с дивана и понеслась вниз, в подвал. Гриша храпел на стуле, а вот в клетке творилось что-то ужасное. Евгения всего скрутило от судорог. Яна немедленно открыла клетку, но что делать – не знала.

– Гриша! – крикнула волку, тот мигом очнулся.

– Что? Что случилось?

– Звони этой докторше немедленно, скажи, что у него судороги! Что делать?

– А, сейчас.

Принялся набирать номер телефона, а Яна схватила за плечи Женю, попыталась удержать, но разве она смогла бы?

– Женя?! – крикнула, что было сил. – Открой глаза! Ну же! Блин! Открывай глаза, я тебе приказываю! – начала трясти его.

И он кое-как открыл. Снова глаза сияли багровым. Но сейчас вдруг кровь носом пошла, да и сердце билось с такой скоростью, что, глядишь, из груди вырвется. Яна уже заплакала от бессилия.

– Пожалуйста, – обхватила его за голову и накрыла собой. – Тебе надо зверем обернуться. Ну же… Борись. Хотя бы попробуй… Обернись волком… – зашептала.

– Яна, – подбежал Гриша, – она трубку не берет, – у самого уже руки тряслись.

– Тогда возьми его за ноги, чтобы не бился так, – глянула на волка с раздражением.

– Хорошо, – сел Евгению на ноги, прижал к койке.

– Жень, – снова посмотрела ему в глаза. – Обернись. Прошу тебя. Если обернешься, я не уйду. Останусь с тобой… Слышишь?

И глаза засияли еще ярче, клыки огромные полезли, а главное, шерсть. Одежда затрещала по швам.

– Яна, – Гриша схватил девушку за рукав. – Уходить надо. Он сейчас перекинется. Опасно это!

– Так иди! – рявкнула на него.

Но он только в сторону отошел. А Женя продолжал меняться. До ушей Яны донесся хруст костей, лицо лесника вытянулось. Было страшно до жути, но девушка не отпустила его. И наконец-то трансформация завершилась. Теперь Яна держала за голову огромного черного зверя, а тот дышал тяжело, то скулил, то рычать принимался. Через минуту приподнял голову и посмотрел на нее.

– Ты же не съешь меня? – пролепетала со слезами радости на глазах.

А зверь дернулся, положил голову к ней на колени, после чего закрыл глаза.

– Это же хорошо? – спросила Яна у Гришы, который впечатался в решетку.

– Да. Он наконец-то преодолел пограничную стадию. Я тут это, – отклеился-таки от стальных прутьев, – пойду, покурю. Только ты выйди из клетки.

Яна хотела было встать, но волк рыкнул, а следом на нее еще и лапу положил.

– Кажется, я еще посижу здесь, – растерянно усмехнулась.

– Ты Евген, в руках себя держи, главное, – произнес Гриша и пошел на улицу.

Так и сидели двое до самого рассвета, точнее сидела Яна, а волк безмятежно спал у нее на коленях. Сердце его давно успокоилось, дыхание стало ровным. Девушка медленно гладила зверя по голове, по холке, на что тот иногда дергал ушами.

С первыми лучами в дом пожаловала докторша, как выяснилось, Елена Владимировна. Женщина нашла обоих в клетке. У девушки уже ноги затекли, спина болела так, хоть вой, но она терпела.

– Слава богу, – улыбнулась доселе суровая Елена. – Перекинулся.

– Теперь он пойдет на поправку? Так ведь?

– Должен. Но терапию ни в коем случае не отменяем. Когда Евгений вернет себе человеческий облик, его можно будет перевести наверх. Вы молодец, Яна. Не каждая будет так рьяно бороться за волка. Мы стараемся держаться своих. Людям в целом о нас лучше не знать. Для их же блага. Но вы теперь посвященная. Да и Евгений к вам неровно дышит. Какие бы препараты не действовали, эмоциональная привязанность все равно сильнее. И да, когда очухается, стребуйте с него что-нибудь очень красивое и очень дорогое, – усмехнулась. – Все-таки вы и с ребенком преуспели. Хоть бери к нам волонтером.

– А вы? Тоже волк? Точнее, волчица…

– Да. Волчица. Но уже старая и вредная. А о работе подумайте. Нам такие ой как нужны.

– Хорошо. Спасибо вам за все.

Женщина собралась уйти, потом все же остановилась и добавила:

– Не забудьте, как можно дороже!

Через час, будучи еще во сне, волк начал меняться. И скоро снова стал собой. Уже не было ни клыков, ни когтей. Привычный голый лесник. Яна накрыла его одеялом, после кое-как вышла из клетки. С первого раза даже разогнуться не смогла.

– Я с тебя обязательно стребую, – простонала от боли, – ты мне весь дом телевизорами увешаешь.

После обеда приехал Саша. И вместе с Гришей они перенесли волка в его комнату. После чего Григорий отправился на заслуженный отдых домой, а вот медведь решил задержаться. Все-таки оставлять Яну один на один с пока еще потенциальной опасностью было бы верхом беспечности, да и Саша просто хотел побыть с девушкой наедине. Запала она в душу и сердце.

– Выглядишь уставшей, – медведь осторожно коснулся ее руки, когда Яна поставила перед ним тарелку щей.

– Ты тоже, – опустилась на стул.

Сережа сидел в стульчике для кормления, рассматривал книжку с яркими картинками, когда встречал уже знакомое животное, тут же тыкал в картинку пальчиком и пытался назвать зверя.

– Ночка выдалась еще та, – усмехнулся нехотя.

– И что? Этих уродов теперь не найти?

– Николай наш будет искать. И почему-то я уверен, что найдет.

– Хорошо бы. А что с теми спасенными?

– Они в нашей клинике под чутким контролем. Женщина совсем слабая, по ходу ей досталось больше всего.

– Никогда бы не подумала… Жила я себе, работала, каждый день сталкивалась с условным зверьем. А все, оказывается, совсем не так в этой жизни, точнее, по-другому…

– Что значит с условным?

– Ну, козлы там, овцы, козы, свиньи, ослы – улыбнулась Яна.

– А-а-а-а, в этом смысле, – тоже улыбнулся. – И ты хочешь остаться с ним? – глянул на нее исподлобья. Этот вопрос так и крутился в голове.

– Честно, я пока не знаю, Саш. Не знаю, чего вообще хочу. Знаю только, чего не хочу.

– Чего же?

– Повторения той жуткой ночи. Знаешь, Оля мне много всего рассказала о сущности оборотней. О том, как они могут поступать и что некоторые, казалось бы, жуткие вещи являются нормой. Но…

– Ян, – взял ее за руку, прижал прохладные пальцы к губам. – Инстинкты наше все, это так. Но мозги-то тоже есть. Я до сих пор понять не могу, зачем оставаться с ним? После всего…

На что она закрыла глаза и покачала головой.

– Я запуталась. И мне надо время, чтобы распутаться. Да и Женьку сейчас я не брошу, помогу ему, чем смогу. Он неплохой человек, то есть, оборотень. К тому же столько пережил.

– Добрая ты душа, – произнес на выдохе. – Но рискуешь угодить в капкан.

– Прости меня, Саш, если…

– Нет, нет. Перестань. Уж тебе-то извиняться не за что и не перед кем.