Карина Хелле - На крыльях демона (ЛП)

— Но тебе нужно больше, чем я могу дать, — он провел пальцами по моей руке. — Тебе нужна помощь, и я собираюсь помогать, чем смогу, но ты тоже должна помогать себе. Стыдно, что такое случилось. Мы могли что-то сделать. И когда-нибудь, может, сможем. Думаю, в команде все получится. Не здесь. Особенно если ты согласишься снимать со мной шоу. Когда тебе станет лучше, конечно.

Он меня довел.

— Максимус, — сказала я.

Он пытливо смотрел на меня.

— Что?

Я изо всех сил плюнула в него. Слюна попала по его носу.

Я коварно улыбнулась при виде потрясения на его лице.

— Это от меня. От настоящей Перри.

Он подло улыбнулся, вытер нос и встал. Он вернул стул и сказал:

— Я останусь здесь на ночь. Еще увидимся.

Он закрывал за собой дверь, оставил пару дюймов. Я осталась наедине с мыслями, пока таблетки не погрузили меня в туман.

Конечно, одна я больше не была.

И никогда уже не буду.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Остаток дня прошел вспышками. Меня накачали таблетками, и я помнила лишь периоды. Я просыпалась, билась в кровати, чуть не поднимаясь над ней, и только веревки удерживали меня на месте. Я не управляла собой, потом управляла. Мы с существом менялись местами, но я не успевала никого позвать. Я могла прогнать его или ее уйти, когда сильно сосредотачивалась. Но это истощало меня, и я снова засыпала.

Люди приходили и уходили. Время замедлилось. Мама пришла и посидела рядом со мной немного. Она не могла смотреть мне в глаза. Я не знала, был ли причиной стыд, страх или то, что мои глаза принадлежали кому-то другому. Она сказала:

— Проще не становится, — и похлопала мою руку.

И больше ничего. Папа был еще короче. Я видела по его лицу, что совесть грызла его. Я бы обрадовалась, но мне от этого было только печально.

Максимус предложил покормить меня с ложечки на ужин. Я сказала ему, что выплюну в него, как Линда Блэр в «Экзорцисте». Больше он про еду не говорил.

Но Ада, единственная, кого я хотела видеть, не приходила. Я знала, что ей больно, что я напала на нее и ранила. Я все еще не знала, что произошло, но это ужасно, когда тебя атакует твоя же сестра, даже непредсказуемая, как я. И я хотела, чтобы она пришла. Поддержала меня. Рассказала, как все исправит, как заберет меня отсюда, и мне не придется попадать в психбольницу (потому что туда я точно попаду в конце). Но это были бы только слова. Она не сможет помочь. Потому она была в стороне. Было больно видеть меня такой.

Но мне было бы легче, если бы я увидела ее.

Я вздохнула и закрыла глаза. Дождь шел даже ночью. Холод проникал из окон и задерживался в воздухе. Я слышала, как родители говорили, что в комнате холодно, что термостат сломан. Они ничего не понимали.

— Как ты? — спросил Максимус.

Он вернулся в комнату, сел у стола и использовал мой компьютер. Он повернулся на стуле и смотрел на меня.

— А ты как думаешь?

— Хочется кого-то убить?

— Кроме тебя?

Он встал и подошел ко мне, возвышаясь, его рыжий чуб почти задевал потолок.

— Боишься? — спросил я.

Я пронзила его взглядом.

— А ты как думаешь? Я прикована к чертовой кровати.

— Это для твоей безопасности. И для всех. Если мы отпустим тебя…

— Отпустим? Я не животное.

— Отчасти. Ты это знаешь.

Я знала. Я знала, почему прикована. Я знала и была почти благодарна, потому так я не могла ранить тех, кого любила. Я знала, что, как только освобожусь, именно это и сделаю.

— Потерпи ночь, — успокаивающе сказал он. — Завтра все изменится.

— Что будешь делать, когда меня будут уносить люди в белых халатах? Что скажешь? Будешь спрашивать, страшно ли мне? — мой голос задрожал. Я не сдержалась. Существо во мне ожидало момента, я ощущала это. Когда я была испуганна или расстроена, моя защита падала, и существо начинало охотиться. Я начала угадывать его действия. Я хотела предупредить Максимуса, сказать ему отойти от меня. Но часть меня хотела, чтобы он страдал, и я не знала, какая именно часть.

— Как бы ни получилось, Перри, это к лучшему, — сказал он, словно знал. — Тебя сделают новой. Доктора тебе помогут. Они позаботятся о тебе. Тебе будут давать лекарства, это тебя исправит. Да, у психбольниц плохая репутация. Но они скорее помогают, чем вредят, особенно, таким, как ты. Сначала будет страшно, но тебе помогут. Будешь как новенькая.

— Уверен, Макс? — сказал кто-то.

Голос поражал, ведь был знакомым. Волоски на моих руках встали дыбом. Он был низким, насыщенным, глубоким.

И недовольным.

Максимус вздрогнул и повернулся к двери. Он закрывал мне обзор, и я вытянула шею, чтобы увидеть, кто еще в комнате.

Я увидела, что Ада прошла к кровати, глядя на меня и о чем-то предупреждая. А потом Максимус потрясенно сказал:

— Что ты здесь забыл? — и он отодвинулся достаточно, чтобы я увидела Декса на пороге.

Комната медленно кружилась. Я не могла дышать. Глаза расширились и так застыли. Тело напряглось. Сердце сжималось от миллиона эмоций, которые я даже не могла назвать.

Декс. Мой Декс. Мой Декс, разбивший мне сердце. Он был в моей спальне.

Он выглядел старше. Мой разум все еще пытался осознать, но я отмечала детали. Время застыло.

Его плечи казались чуть шире, руки были крепче, это подчеркивала черная футболка, влажный плащ был перекинуть через руку. Я не знала, почему думала, что он похудеет от горя. Наивная. Его лицо тоже было другим. Кольцо в брови пропало, тонкий слой щетины показывал, что он брился каждые пару дней. Ему это шло. Глаза были теми же. Темно-карими, блестящими и невероятно напряженными.

Он не двигался, только стоял там. На лице его удивление сменилось возмущением, а потом гневом, пока он смотрел на меня, воспринимая печальный вид.

А потом он начал действовать. Он ворвался в комнату, дико размахивая руками, дошел до Максимуса и почти достал до его лица. Только Максимус был выше.

— Что это такое? — вопил Декс, дико размахивая руками. — Что ты с ней делаешь?

— А это что такое? Что ты такое? Зачем ты здесь? Тебя не должно быть! — сказал Максимус, не отпрянув.

— Радуйся, что я здесь, — парировал Декс и шагнул ближе.

— Парни! — закричала Ада, стоявшая недалеко от меня. — Все хорошо, я его позвала.

Я потрясенно посмотрела на нее. Она прошептала извинение.

— Зачем было поступать так глупо? — сказал ей Максимус.

— Глупо? — процедила она. — Я не буду сидеть и смотреть, как ты привязываешь мою сестру к кровати, притворяешься, что знаешь, что с ней, а сам собираешься отвезти ее завтра в больницу, откуда она, скорее всего, и не вернется!

Я была тронута верностью сестры и ее боевым духом. Я ощущала, как слезы выступают на глазах, всего было слишком много, а теперь еще и человек, сломавший мою душу, превративший последние несколько месяцев в живой ад, стоял в паре футов от меня.