Анастасия Маркова - Моя расплата

— И он сбежал оттуда, — сделала я вывод.

— Да, и в этом ему помогла я! — печаль в ее голосе не знала границ.

— Но тебя же могли убить! — воскликнула я.

— Не могли, а должны были! — повернулась она ко мне. — И ты думаешь, что я ничего не понимала? К сожалению, я все прекрасно осознавала, но мне так хотелось, чтобы мой любимый выжил любыми путями, пусть даже и ценой моей жизни, — горько усмехнулась она.

— Тебя не поймали? — удивилась я.

— Еще как поймали! Прям на месте преступления и поймали! А я тогда только ликовала, что Альфредос будет жить!

— Но как тогда тебе удалось избежать смерти? — все еще не могла понять, это же было преступлением против империи.

— Я и сама до сих пор не могу понять этого. Твоя бабушка вступилась за меня, да и господин Нортон тогда тоже высказался в мою пользу, хотя он тогда еще и не был главой безопасности империи, но уже тогда многие знали, что его готовят к этой должности, — ответила мне мама.

— Но разве не господин Нортон иссушил тебя? — спросила ее.

— Да, он! Но это было уже после твоего рождения. Нельзя беременных иссушать, так как это повлияет на ребенка! — пояснила она мне.

— А что со мной сделали? — испугалась я.

— На твою силу наложили печать, — прошептала она.

— И я должна была на всю жизнь остаться простым человеком, но Альфредос ее пробудил через столько лет, проведя ритуал на крови? — это, наверное, был не вопрос, а утверждение.

— Да! — ответила она, виновато на меня посмотрев.

— Как ты думаешь, Альфредос любил тебя? — у меня не хватало сил, после того, что он наделал, называть его «отцом».

— Я тоже часто задавала уже после себе этот вопрос, но я думаю, что он кроме себя, вообще в этой жизни никого не любил, — ее ответ резал по сердцу. Мне было жаль маму, через сколько всего ей пришлось пройти.

— Ты до сих пор не можешь простить господину Нортону, за то, что он тебя иссушил? — это еще один вопрос, который меня волновал, так как мы с мамой никогда его не обсуждали.

— Поначалу я его ненавидела. Но, повзрослев, я поняла, что он поступил со мной очень даже мягко и, можно сказать, непозволительно для его должности, — ответила она. — Но после всего того, что он сделал для тебя за последние дни, я теперь перед ним еще больше в долгу, — знала бы ты мама всю правду, то сама бы его придушила.

— Тогда почему ты так испугалась, когда он впервые пришел к нам домой? — каким же все-таки трудным был этот разговор.

— Да я не за себя испугалась, а за тебя, — улыбнулась она.

— Мама, Альфредоса больше нет, — опустив глаза, произнесла после некоторой паузы.

— А я всю жизнь боялась, что он тебя найдет, особенно после того, как пробудил в тебе силу, — вздохнула она.

— Это он сотворил с тобой такое? — в этот момент в комнату вошел маг, и ответу так и не суждено было прозвучать.

Маг посмотрел на меня, а затем на маму, и понял, что у нас состоялся неприятный разговор.

— Ализет, ты кушать хочешь? — спросил маг.

— Да! — с уверенностью произнесла я, чтобы немного разрядить обстановку.

И они хором рассмеялись.

— Но сначала, я бы хотела принять душ, а то боюсь, что лекарь сам от меня сбежит, а не я от него, — высказала свое пожелание.

— Давай тебе помогу, — сказала мама.

— А я пока приготовлю что-нибудь, ответил маг и снова оставил нас одних.

У меня не было той слабости в ногах, чтобы я сама не могла дойти до душа. Встав с кровати, я посмотрела на себя в зеркало. На мне была длинная белая сорочка на бретелях.

Слегка осунулась, но не так, чтобы уже совсем исхудала. Но один момент меня заставил стать как вкопанную перед зеркалом: моего знака больше не было на плече.

— Мама, а когда ты меня увидела, то на плече уже ничего не было? — спросила я ее.

— Нет! Ализет, ты же сама сказала, что она только до конца месяца, — удивилась она.

Мне нужно было поговорить с магом, что он думал по этому поводу. Погруженная в свои раздумья, целенаправленно отправилась в душ, не заметив удивления мамы. Как же я могла забыть, что согласно маминым убеждениям, я впервые была в этом доме, как и в этой комнате.

Горячие капли душа блаженно стекали по моему, еще не проснувшемуся телу. Я стояла, упершись лбом в плитку, получая неимоверное удовольствие.

— Ализет, у тебя все в порядке? — раздался взволнованный голос мамы.

— Да, мам, все хорошо! Я только голову помою и выйду, — ответила ей.

— Тогда я схожу помогу господину Нортону, — сказала она.

— Договорились!

Не желая вызывать лишний раз ее волнения, я по-быстрому помылась и вышла из душа. Интересно, куда же подевалась вся моя одежда? Не ходить же мне теперь в этой сорочке вечно? И откуда она вообще на мне взялась?

Так и не обнаружив ничего, я решила подтвердить свои догадки, пока никого в комнате не было, и попыталась разжечь камин. Сколько я не пробовала, но магия огня во мне так и не поднялась, я ее даже не чувствовала.

Я не сразу заметила, что какое-то время маг стоял в дверях и наблюдал за моими попытками.

— Ее больше нет? — тихо прошептала.

— Мне жаль, Ализет, — сочувственно ответил он.

В этот момент в комнату снова вошла мама.

— Мама, а где мои вещи? И вообще, чья это сорочка на мне? — нахмурилась я.

— Ализет, это моя сорочка, — проговорила мама. — Я сказала Миранде в прошлый раз, чтобы она захватила что-нибудь из твоих вещей. Кстати она сегодня как раз должна приехать с бабушкой, — продолжила она.

— А сколько дней прошло…? — я так и не решилась договорить, а повернулась к магу.

— Девять, Ализет! — ничего себе отдохнула! — Ты будешь здесь кушать или пройдешь в столовую? — спросил он, немного помолчав.

— Я бы, конечно, предпочла пройти в столовую, но не могу же я явиться в нижнем белье? — выбор был сделан за меня, и еду мне принесли в комнату. Компанию мне составила мама, похоже, в гордом одиночестве пришлось есть господину Нортону. Мне очень хотелось с ним поговорить, узнать, кто его освободил? Что было дальше? Но пока это было неосуществимо. Мама ни на секунду не оставляла меня без внимания. Вечером меня приехали проведать и бабушка, и Миранда. Кузина, узнав, что я очнулась, влетела в комнату, и с размаху кинулась на кровать прямо в верхней одежде.

— Ализет, сестренка, как же я по тебе соскучилась! — она меня обнимала, целовала, пока в комнату не зашла бабушка.

— Миранда, разве так можно вести себя молодым девушкам? — после ее замечаний кузина буркнула себе что-то под нос и удалилась.

Бабушка светилась от счастья. Она подошла и обняла меня, поцеловав в щеку. Снова появилась Миранда, которая села с другой стороны от меня, и начала рассказывать последние новости, которые происходили в мое отсутствие в академии.

— Не знаю, что там у Артемиуса случилось, но он пока так и не появился в академии, — щебетала она, не замечая, как потемнел мой взгляд. — Да, и эта ведьма Элеонора, — когда она поняла, что она ляпнула, то посмотрела на господина Нортона и вся залилась краской, и сделав невозмутимый вид продолжила свой рассказ: