Татьяна Зинина - Путь к свободе

Она не стала отвечать, снова повернувшись к звёздам, а её правая рука непроизвольно сжала висящее на цепочке кольцо.

— Подумай над этим… И не повторяй моих ошибок. Я свою любовь уничтожила… Хотя, у меня она и не была взаимной и настоящей. Твоя же ещё жива… да только долго она ждать не будет.

— Я пойду, — неожиданно проговорила Лари, спрыгивая с подоконника. — Уже слишком поздно…

Не знаю, к чему именно относилась последняя фраза: к её чувствам или времени суток. Но суть не в этом. Ведь на самом деле, и то и другое совсем не важно.

А мои мысли со странным постоянством всё так же возвращались к Эверио… к нашему сегодняшнему разговору… к его новой подруге. И от всего этого становилось так горько, что я упорно старалась забить мысли хоть чем-то, лишь бы не думать о нём.

Невольно вспомнился Габи… надеюсь Ния скажет ему, что со мной всё в порядке. А то он может пойти на многое. А для начала, в полицию… с заявлением.

Эта странная мысль вызвала на моём лице шальную улыбку, и старательно цепляясь за сей мелкий момент позитива, я благополучно провалилась в сон.

Утро наступило неожиданно. Наверно всё дело в том, что спать я легла всего за несколько часов до него. И так и не сумев разбудить Лари, быстро попрощалась с Афелией, и в компании Криса побрела к дому Эрика. Благо идти было не далеко, а то именно сейчас о себе вдруг напомнила моя вывихнутая нога. Кстати браслет с неё благополучно сняли ещё вчера, что просто не могло ни радовать.

На гулкий стук в дверь к нам вышел сам Эрик, и, поблагодарив парня за содействие, провёл меня внутрь, где уже ждали ароматный кофе и какой-то пирог. Тамир и Руслана сидели по бокам большого стола и о чём-то тихо беседовали, но для этих двоих моё появление не стало сюрпризом.

— Готова к дороге? — спросил Тамир, когда я присоединилась к ним.

— Конечно. Только жутко хочу спать, — честно призналась я.

— Всю ночь болтала с Лари или вы отмечали освобождение? — усмехнулся Эрик, развалившись на широком стуле.

— И то и другое, — ответила я. — Поразительно, сколько всего успело произойти за всего два месяца моих скитаний.

— Два? — усмехнулся Тамир. — Да ты потерялась из жизни ещё в апреле, когда Литсери сообщил нам о гибели Рио…

От одного упоминания об этом, меня передёрнуло, как, впрочем, и Руслану. Отчего мы с ней переглянулись, улыбнулись, прекрасно понимая друг друга. Она переживала за сына… а я за любимого.

— Потом два месяца перебежек, и почти месяц в кубе. Итого четыре, — закончил Тамир.

— Да уж, об этом кубе у меня останется много красочных воспоминаний, — согласилась я, грустно улыбнувшись.

— У меня тоже, — проговорил Эрик. — Мы тут твоим рифмоплётством всей семьёй зачитывались. Я даже подумываю напечатать сборник и назвать его «Месяц депрессии». А рисунки пустить, как иллюстрации.

— Не смей! — закричала я, поражённая его фразой в самое сердце. — Выбрось всё это. А лучше, сожги! И ни в коем случае не показывай Эверио. Пожалуйста, Эрик…

Я пыталась вспомнить хоть одну строчку из написанного, но так и не смогла, как будто все они остались там… в прошлой жизни… в той, где было всего четыре стены.

— Не замечал у тебя подобных увлечений, — сказал Тамир, внимательно глядя мне в глаза.

— А я и ни писала никогда. Вот как в кубик посадили — начала. Может он у вас какой-то особенный? Или на меня так подействовала давящая тишина и долгое одиночество?

— Уже не важно, — проговорила Рус, протягивая мне кусочек пирога. — Главное, что всё закончилось, и теперь не имеет никакого значения.

В этом я определённо была с ней согласна.

Когда мы уезжали, со ступенек спустился заспанный Макс, замотанный в тонкую простынь, и коротко обняв меня на прощанье, пообещал приехать, как только его личный цербер изволит ослабить цепи. В ответ на эту реплику, сам цербер лишь усмехнулся, одарив парня укоризненным взглядом, и я поняла, что эта парочка явно наслаждается возможностью позлить друг друга.

Эрик и Макс оказались удивительно похожими, и в то же время очень разными. Но к общему удивлению, прекрасно ладили друг с другом. Тамир только умилялся, наблюдая их короткую шуточную перепалку. Не знаю, о чём именно он в этот момент думал, но глаза блестели как у кота в тазике с молоком.

Эверио я так и не встретила. И пусть здравый смысл только на это и рассчитывал, но какая-то часть меня, другая…более нежная и ранимая… подсознательно надеялась увидеть эти серебристые глаза ещё хоть раз.

Эх… наверно моя болезнь по имени Рио никогда не пройдёт. А значит, придётся привыкнуть жить с этим чувством дикой пустоты в сердце. Потому что убрать его оттуда уже не получится. Ведь главное, что он жив… а всё остальное я смогу выдержать.

А то что он не вышел проводить друга… Этому тоже есть логичное объяснение. Ведь, он теперь не один, а с Дариной, и, скорее всего они живут в его доме. Том где в прошлый мой приезд обитал Артион. Поэтому и не явился. Хотя… Вариантов может быть масса.

— Тиана, подождите… — послышался крик со стороны дороги, а спустя минуту из-за поворота появилась запыханная Лари. Видимо, очнувшись, она поняла, что так и не успела со мной попрощаться, вот и примчалась на всех парах.

Выглядела Илария странно… И судя по её внешнему виду, максимум, что она сделала после пробуждения, это натянула шорты, потому что майка на ней была именно та, в которой она любила спать — растянутая красная с какими-то мультяшными героями. И сейчас, под ошарашенными взглядами собравшихся, Лари впервые на моей памяти смутилась…

— Эй, подруга, мы с тобой вдвоём сегодня отличились, — рассмеялся Макс, осматривая её с ног до головы. — Ох, да ты ещё и босиком?

Но она лишь отмахнулась от слов Максика, и, подойдя ко мне, вручила маленький пакетик, наполненный чем-то непонятным.

— Во-первых, — начала она, — ты забыла телефон, а насколько я помню, с ним у тебя много воспоминаний связано, — я попыталась возразить, но она не стала ничего слушать. — Во-вторых, там диск, с песнями, что мы с тобой записывали, а в-третьих… — она повернулась к Тамиру, и смущённо опустила глаза: — Я бы хотела, поехать с вами…

Может, конечно, мне показалось, но глаза моего учителя полыхнули так ярко, что ему пришлось их закрыть. Да только на лице его появилась такая довольная улыбка, которую скрыть уже никак не получалось. И я думала, что сейчас он раскроет объятия и мы станем свидетелями красивого хеппи энда… Да только Тамир поступил куда интереснее.

— А если я не соглашусь? — выдал он, чем ввёл в состояние ступора не только нас с Иларией, но и всех присутствующих. — А вдруг, ты поживёшь с нами несколько месяцев и передумаешь? Снова сбежишь?

Говоря это, он медленно подходил к ней всё ближе, да только Лари всё ещё продолжала упорно гипнотизировать камни под ногами. Но тут вдруг что-то решила, и гордо вскинув голову, одарила его таким злобным взглядом, какого в арсенале моей подруги никогда не было.