Хейзел Хантер - Касающаяся

Изабель покачала головой и собиралась что-то сказать.

— Изабель, — сказал Мак, крепко держа ее и впервые замечая, как близко друг к другу они стоят. — Я не приму отрицательного ответа. Мы оба устали, а я еще даже не снял номер в отеле. У нас обоих был долгий день. Просто позволь мне отвезти тебя домой.

К его удивлению Изабель сделала глубокий вдох, задержала дыхание на несколько секунд, потом наконец выдохнула и кивнула. Они оба устали. Мак открыл дверь и придержал ее для Изабель, и как только она очутилась внутри, сел за руль. В этот раз они оба пристегнулись.

— Ладно, — сказал Мак, взглянув в зеркала и выезжая обратно на дорогу. — В какую сторону?

Было всего восемь часов, но Изабель ощущала себя так, будто уже полночь. Когда они припарковались перед ее зданием, казалось, что она не была здесь неделю. Она почти чувствовала, как сползают перчатки, пока она шла к входной двери.

— Это твой район? — спросил Мак, смотря на здание через ветровое стекло.

За исключением указаний направлений обратная дорога прошла в блаженной тишине. Изабель пыталась успокоить разум и отстраниться от образов из видений. Но тон голоса Мака ее беспокоил.

— Не всем же жить в Бель-Эйре [9] Бель-Эйр — это престижный район Лос-Анджелеса со «звёздным» статусом и красивыми пейзажами. Считается одним из самых шикарных, спокойных и безопасных мест для жизни не только в США, но и в мире. , - сказала она. — Спасибо, что подвезли.

Она открыла дверцу, и Мак немедленно сделал то же самое, заглушив двигатель.

— Вы не должны этого делать, — сказала Изабель, остановившись. — Я могу дойти сама.

— Конечно, можете, — сказал он, выбираясь из машины. — Но этому не бывать.

Широкие шаги в два счета донесли Мака до ее дверцы, и он придержал ее для Изабель. Выходя из машины, она посмотрела на здание и ради разнообразия действительно посмотрела на него, как это сделал Мак.

По крайней мере, было темно. Здание, улица, да и весь район в дневном свете выглядели хуже.

Никто из ее клиентов не знал, где она живет. Хоть Изабель и твердила, что это ради сохранения приватности, на самом деле, она не хотела, чтобы они видели это. По мере того, как плавно таяли сбережения, Изабель переезжала в другие районы города, один хуже другого. Вообще-то у нее была машина. Она припаркована в узком маленьком гараже под зданием. Просто Изабель не могла позволить себе ее ремонт. Ее клиенты приходили к ней через знакомых, и у нее имелась хорошая солидная база постоянных клиентов, но все же это Лос-Анджелес, где даже одна спальня без кондиционера стоила целое состояние. Район был еще одной причиной, по которой она готова была уехать.

— Правда, — сказала она, когда Мак запер дверь. — Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали.

Он покачал головой, бледно-зеленый свет фонаря на той стороне узкой улицы освещал его серьезное лицо.

— Слушайте, — сказал Мак. — Я не хочу, чтобы мне пришлось волноваться. Просто позвольте мне услышать запирающийся засов, и мы на сегодня расстанемся.

Он говорил так искренне. Изабель на мгновение вернулась в тот момент в общежитии, когда их руки случайно соприкоснулись. Он искреннее беспокоился о ней — и ему нравились ее ножки.

— Ладно, — наконец сказала она. — Я живу на третьем этаже.

Изабель первой пошла по потрескавшейся цементной дорожке, которая вела к обшарпанному зданию. Наружное освещение перестало работать некоторое время назад, но уличных фонарей было достаточно, плюс постоянная подсветка от небоскребов в центре города, который всего в нескольких милях отсюда.

— Смотрите под ноги, — сказала Изабель, начиная подниматься. Мак не сказал ни слова, просто следовал за ней. Так они и поднимались, и в это время она подумала об этом дне. Должно быть, прошли месяцы с тех пор, как она в последний раз проводила столько времени с людьми. И она по-настоящему работала вместе с ними — с Маком, сержантом, даже с Бренданом. Приятно было думать, что она действительно помогла делу. И приятно было не быть одной. До этого самого момента она не осознавала, насколько это изматывало.

Когда они поднялись на ее этаж, Изабель достала ключи.

— Я рад, что Анита заставила Бена что-то поесть, — сказал Мак. — Он посерел.

Изабель напряглась, повернувшись к нему, и ключи выпали из ее руки. На лицо Мака падала тень от фонаря сзади и внизу, и она не видела его глаз.

— Наши руки соприкоснулись, — тихо сказал он.

У Изабель перехватило дыхание. Значит, он запомнил. Прочитав Брендана, Изабель гадала, сложил ли Мак два плюс два. В ушах пульсировала кровь. Люди никогда так хорошо не знали свои мысли. Но видимо Мак отличался от других людей.

— Я не хотела, чтобы это случилось, — быстро сказала Изабель. — Вы схватили меня за…

— За руку, — закончил Мак. — Я знаю.

Даже на холодном вечернем ветру Изабель почувствовала, как щеки заливает жар, как будто ее поймали на каком-то… каком-то… преступлении. Итак, агент ФБР поймал ее на проступке. Он наклонился перед ней и подобрал ключи.

— Я никогда не читаю никого без их разрешения. Никогда.

— Я не говорил, что это плохо, — сказал Мак, протягивая ключи. Но прежде чем Изабель успела их забрать, он быстро поднял руку вне ее досягаемости. — Хотите сказать, это плохо?

Никакие видения не были хорошими. Слишком часто она узнавала вещи, которым лучше оставаться тайной. Однако чтение Мака, даже так быстро закончившееся, стало откровением. Снаружи он был мужчиной на руководящей должности, надежным столпом, на который могли опереться Бен и Анита, безупречным профессионалом для всех, с кем он встречался. Но внутри его напряженные эмоции неслись быстрым глубоким потоком. Однако внезапно она вспомнила, что прочла еще и слово «психотреп».

Погодите-ка.

Изабель посмотрела на ключи и скрытое в тени лицо Мака. Он еще не признал, что у нее действительно бывают видения. Ни разу за день он не признал этого. По сути, он из кожи вон лез, чтобы найти другие объяснения тому, что она видела.

— Могу я получить свои ключи? — ровно сказала Изабель.

— Нет, пока не ответишь мне, — сказал Мак.

Он звучал серьезно.

Но был ли он серьезен?

Люди практически никогда не были готовы слышать о своих собственных мыслях. Более того, большую часть времени собственные мысли заставали людей врасплох. Действительно ли он хотел слышать о видении? Ладно. Если он этого хочет, он это получит.

«Кем была та брюнетка? — подумала Изабель. Этот вопрос стоило задать, и все же не осмеливалась. — Кто та женщина, что заставляет тебя печалиться?»

Она хотела знать. Что еще важнее, она хотела, чтобы Мак знал — ее способности настоящие. Но больше всего в данный момент она не хотела его отталкивать. Она устала отталкивать от себя людей.