Хейзел Хантер - Касающаяся

— Я человек науки, — начал Мак. — Я полагаюсь на факты, информацию.

Плечи Изабель внезапно обмякли, и она быстро опустила взгляд. В считанные секунды она отпустила его руку и попятилась назад.

— Нет, — Мак потянулся к ней, но было уже слишком поздно. Ее губы скривились в перекошенной улыбке, на глаза навернулись слезы. — Изабель, — тихо сказал он. — Не надо.

— Нет, все в порядке, — быстро сказала она, вскидывая руки, чтобы не подпустить его, и продолжая пятиться.

А потом она убежала через вращающиеся двери, прикрывая рот рукой в перчатке.

***

— Вот так, — пробормотал Прентисс, наливая молоко в свои хлопья.

Он сидел за складным карточным столом на кухне-тире-гостиной в квартире-студии, рядом с раковиной стоял маленький телевизор. Трибуна перед гигантским газоном пустовала, но когда Прентисс уселся на складной стульчик и поставил картонную коробку с молоком, к микрофону подошел отец.

— Спасибо, что уделили нам время этим утром, — сказал пожилой мужчина. Как и вчера, когда он с женой умолял об информации касательно Эсме, он был одет в темно-коричневый костюм в узкую полоску и черный галстук. — Мы бы хотели сделать заявление, — он нервно посмотрел на карточку в руке, пока камеры бешено щелкали. — Точнее, скорее это представление. Итак, — сказал он, отворачиваясь от камеры, — позвольте мне представить вам Изабель де Грей. — Он отошел в ту сторону, куда смотрел, и внезапно на экране появилась экстрасенс. Залп вспышек и спускающихся затворов фотоаппаратов прозвучал взрывом, когда она заменила отца. Женщина была красивой , подумал Прентисс, засовывая в рот полную ложку шоколадных шариков. Вместо поспешных снимков ее, бегущей по тротуару или едущей на заднем сиденье внедорожника, теперь камера просто смотрела на нее.

— Как многие из вас слышали, — прочла она с дрожащей бумажки, которую держала в руке. — Меня зовут Изабель де Грей, и меня называли экстрасенсом, — Прентисс навострил уши. — Но я бы хотела сделать заявление, что я таковым не являюсь, — Прентисс перестал жевать. — Я не утверждаю, что владею какими-то способностями помимо обычных физических возможностей. Я не экстрасенс, и не верю, что такие люди существуют, — она глянула в камеры, но вынуждена была заморгать от внезапной ярости полыхнувших вспышек. — Я была с семьей Оливос как друг и поддержка. Теперь я вижу, что мое присутствие было лишь отвлечением от истинной и единственной причины, по которой все мы здесь должны находиться: чтобы увидеть, как Эсме благополучно вернется в семью. Тем самым, я ухожу и извиняюсь перед Оливосами за любой вред, который могла им причинить.

С этими словами она просто сложила бумажку пополам и ушла. Какофония голосов заполнила воздух. Отовсюду выкрикивались вопросы.

Но Прентисс их не слышал. Вместо этого он смотрел на размокшие хлопья в чашке и ложку, которую стискивал в дрожащей руке. В один момент ярости он смел все со стола — чашку, коробку молока, старые газеты. Они шлепнулись на шкафчики под раковиной, молоко и хлопья разлетелись во все стороны и плюхнулись на пол.

— Нет! — завопил он.

— Просто оставьте всю коробку, — сказала Изабель агенту. — Я буду здесь.

Комната для хранения вещдоков была не совсем комнатой. Скорее, гигантским проволочным каркасом с металлическими стеллажами, доверху забитыми картонными коробками. Агент поставил коробку на металлический стол и посмотрел на сержанта Диксона, который привез ее сюда. Хранилище улик в Лос-Анджелесском штабе ФБР было не самым радостным местом. Но сейчас это ей даже подходило.

Агент посмотрел на нее, потом на офицера полиции, а потом пожал плечами и ушел.

— Вы не обязаны оставаться, — сказала она сержанту Диксону, кладя сумочку на стол и открывая коробку.

— Ну, — ответил он. — Если вы не возражаете, я бы хотел остаться.

— Смотрите сами, — сказала Изабель.

После конференции она пребывала в ярости. Ее телефон не переставал звонить и пиликать сообщениями. Наверное, клиенты хотят возврата денег , подумала она. Изабель выключила телефон. И она не говорила с Маком, хотя он пытался. Вместо этого она вылетела из комнаты.

Но очутившись в машине с сержантом, она приняла решение: перестать следовать чужим приказам, чужим наводкам и чужим советам. Она все сделает по-своему. В конце концов, она экстрасенс. И она докажет Маку раз и навсегда, что это не ложь.

Сержант покосился на нее краем глаза, когда она спросила, где найти предметы с парковки. Он ни капли не возражал против ее визита сюда, и судя по тому, что он хотел остаться, возможно, он не был таким подозрительным, как остальные агенты ФБР и полиции.

Вот только когда-то она и Мака считала иным.

Даже вывалив на стол содержимое коробки с предметами в пакетиках и с ярлычками, Изабель думала о нем. Как он мог считать, что она лжет? Или, возможно, он думал, что она обманывает саму себя. Изабель не знала, что из этого хуже. И кто та темноволосая женщина, из-за которой он грустил?

Сержант помог ей разобрать предметы, перевернув все так, чтобы их не скрывали бумажные ярлычки в маленьких пакетиках.

— Ищете что-то конкретное? — спросил он.

Любое, что причинит поменьше боли , подумала Изабель, садясь на единственный стул в комнате.

— Я ищу обычных людей, — сказала она. — Один и тот же человек может появиться не один раз, особенно Эсме или человек в темном костюме. Надеюсь, одна из этих вещей поможет мне прочесть его.

— Тогда вы будете знать, кто он?

— Если это принадлежало ему, да. Если это принадлежало кому-то другому, я могу всего лишь взглянуть на него получше.

— Шансы на то, что он что-то уронил, крайне низки, — сказал сержант, переворачивая пакетик с четвертаком.

— Я знаю, — сказала Изабель, расстегивая крошечную застежку на правой перчатке. — Если хотите начать доставать эти предметы из пакетиков и просто класть их сверху, это сэкономит время.

В ответ сержант взял первый пакетик.

— Но наденьте латексные перчатки, — быстро сказала Изабель. — Иначе я прочту вас.

Он уставился на пакетик так, будто он вдруг ожил в его руке.

— Точно, — медленно произнес сержант.

У двери они проходили мимо коробки одноразовых перчаток.

Изабель посмотрела на силиконовую насадку для наушника в пакетике. Нет смысла оттягивать момент. Нельзя никак понять, что принесет пользу, а что окажется бестолковым, не прочитав этот объект. Она открыла пакетик, сняла перчатку и сжала в ладони маленький грязный комочек резины.

Она находилась в классной комнате, где показывали слайд-шоу. Хочется спать. Попытки делать записи. Во главе класса стояла пожилая женщина, монотонно читавшая лекцию, а между ними — море голов. Она ехала домой на велосипеде, но по не знакомой Изабель части кампуса. И вот уже вечер.