Ксюша Ангел - Трудный ребенок

Правильно. Охотники пришли посмотреть, утвердить свою власть, не более. Убивать никого не станут. Почему же ледяным потоком за шиворот вылился страх?

– Верно, – спокойно согласился Влад. Даже глазом не моргнул. Вот это выдержка, иногда мне даже завидно.

– У нее есть способности, о которых я должен знать? – поинтересовался Мишель.

– Кроме тех, что ты наблюдал — нет.

Древний помолчал пару секунд, а затем кивнул.

– Мы здесь для того, чтоб донести до вас информацию, которую на сегодняшний день должен знать каждый хищный, – официальным тоном заявил он. – Первое — хищные не имеют права вступать в альянсы с другими племенами. Поэтому альва не будут жить с вами больше.

– Кто бы сомневался, – вырвалось у меня, Мишель сверкнул на меня взглядом, а Ира стиснула руку так, что показалось, она отвалится. Я поморщилась от боли, но взгляд древнего выдержала.

– Второе, – снова обращаясь к Владу, продолжил охотник. – Каждый вновь принятый член племени должен незамедлительно быть представлен смотрителю племени и смотрителю города. Все это касается и всяких ритуалов, которые проводятся у вас, зверей. Венчание, отречение, изгнание. Я должен знать все. Третье — каждое племя вносит ежемесячный взнос в нашу казну. О сумме поговорим индивидуально с каждым вождем на сборах. Наши представители будут допущены к финансовым делам племени беспрекословно. – Он махнул рукой на Андрея. – Ваш смотритель организует эту работу. Четвертое. Никто из хищных не имеет права питаться на территории, подконтрольной охотникам. Способ выжить вам придется находить самим. Отныне ясновидцы, живущие в кланах и вне их на территории городов, где есть штабы охотников, под защитой. Невыполнение этого закона влечет за собой смерть виновного. Обжалованию не подлежит. Способ казни выбирает смотритель города. – Мишель саркастично улыбнулся Владу. – Лучше вам не попадаться.

Вот сволочь! Еще и издевается. Хочет довести хищных до истощения. Слабому студнее бороться.

– Надеюсь, всем все ясно, – доброжелательно улыбаясь, завершил свою речь древний.

Все молчали, а Глеб сказал неожиданно громко:

– Не кушать на улицах — что ж тут непонятного. – И улыбнулся. Хищно. Недобро. У меня похолодело внутри, когда Мишель обратил на него внимание.

– Да ты остряк, атли, – тихо произнес охотник, и я физически почувствовала опасность, которой повеяло от него.

– Бывает, когда вижу охотника, тут же начинаю шутить. – Глеб даже ухом не повел. Стоял все так же расслабленно, на охотников не смотрел. – Ничего не могу с собой поделать. Меня ведь однажды уже убил один из них. Кстати, твой друг, кажется. Как там его звали?

– Глеб! – выдохнула я и замолчала. Желание защитить друга в сотни раз превышало то, что я испытала по отношению к Майе.

– Объяснись, – неестественно спокойно попросил Мишель.

И я вдруг поняла: если сейчас Глеб расскажет, чем закончился приход Рихара мрачной осенью несколько лет назад, то пострадает не он один — пострадаем мы все, и в первую очередь, я и Влад. Жила напряглась, посылая кен к ладоням. Меня буквально разрывало от желания сжечь древнего на месте — никогда и ни к кому я не ощущала такой ненависти. Разве что к его другу, прах которого Влад предусмотрительно убрал, пока я была в отключке.

Время потекло медовым потоком, секунды капали на пол, приближая момент нашего разоблачения. Я отпустила руку Иры и приготовилась ударить...

– Глеб шутит, – спокойно пояснил Влад. Словно и не было напряжения в воздухе, словно и не висели на волоске наши жизни. Снова. А я-то думала, все закончилось. – Мы все устали и перенервничали.

– Конечно, шучу, – задорно улыбнулся Глеб. Посмотрел прямо в глаза древнему и развел руками. – Вот же я стою. Мертвые так не умеют.

– Я так и понял, – хмуро ответил Мишель. – Тебе нужно что-то делать со своим чувством умора, ибо рискуешь, атли.

Я облегченно выдохнула, отступила на шаг. И вдруг поняла: это по-настоящему. Война окончилась, а новая власть пришла в наш дом ставить условия. Никогда не будет, как раньше. Мы навсегда останемся врагами, но придется кланяться и пресмыкаться. Мы проиграли.

А я... Что творю вообще? Ну, ударю сейчас, и что? Погибнет один древний. Один из двадцати. Один из сотен других охотников. И меня казнят. Если за выпитого ясновидца полагается смерть, то что будет за убитого на глазах у смотрителя племени древнего охотника?

Я уже не говорю о том, что сделают с Владом и Глебом. Повезет, если только пожурят. Глеб сорвется окончательно. А Влад... Не хочу об этом думать!

В голове всплыли образы пыточной в штабе у охотников. Интересно, она еще там? И для чего ее привезли?

Впрочем, ясно для чего – для нас. Мишель сказал, смотритель города сам выбирает способ казни.

Древний отвернулся от Глеба и жеманно поморщился.

– Дальше вам все пояснит Андрюша – с этого дня он ваш смотритель. А мне пора. Еще альва просвещать. – Вздохнул и поднялся. – Устал я от вас, атли.

Уменьшительно-ласкательное имя, фамильярно брошенное в адрес молодого охотника, покоробило. Я отвернулась и сделала вид, что изучаю лепнину на потолке в другой части гостиной. Нужно что-то делать с выдержкой и срочно. У Влада, что ли, пару уроков взять.

После ухода Мишеля в гостиной атли повисла гробовая тишина. Мне казалось, некоторые даже дышать боялись. И все смотрели на Андрея – кто с ненавистью, кто с надеждой.

Охотник громко выдохнул, повернулся к Глебу.

– Жить надоело?

– Да бесит! – фыркнул Глеб и отвернулся.

– Будет обидно, если ты пострадаешь от своей глупости.

– Что все это значит для нас? – спросила я, на ходу замечая, каким хриплым стал мой голос, как не завуалировано в нем слышится тревога и еще не до конца растворивший дикий ужас от не совсем умных шуток друга.

– В принципе, все, что рассказал Мишель – тут мне добавить нечего. Просто попрошу вас не высовываться. Не все охотники успокоились, Полина. Некоторые все еще жаждут крови, считают, что ее было слишком мало.

– Слишком мало? Мало, серьезно?! – в сердцах воскликнула Ира и угрожающе шагнула вперед. – Мое племя уничтожили, и больше летописи не напишут о митаки. Это сделали вы – охотники. Ненавижу вас всех!

– Андрей не виноват в том, что случилось с митаки, – попыталась я оправдать друга. Ира зыркнула на меня, как на врага народа.

– Что ты говоришь, Поля? Это же охотник! Один из них. Из тех, кто пришел в этот дом, убил Алишера, Алину, Ксению. Отец, Сережа, вся моя родня... Думаешь, я смогу смотреть на него спокойно?

– Она права, – мрачно сказал Андрей и взглянул на меня исподлобья. – Было бы глупо думать, что мы все еще друзья. Также было бы глупо думать, что на этой войне я никого не убил.

Обида взорвалась в груди тысячей ярких искр, обожгла внутренности. Ира права – чертовы охотники! Отобрали у нас свободу, близких, теперь еще и друга меня лишили. А ведь он поменялся – я сразу заметила. Почему же так нестерпимо хочется на его уютную кухню? Туда, где чай с печеньем, заинтересованный взгляд. Слова потоком – не остановить. И облегчение от чувства, что кому-то не пофиг. Он нянчился с Кирой, черт возьми! Всегда помогал, даже перед началом войны пришел нас предупредить.