Мария Заболотская - Рыжая племянница лекаря. Книга вторая

— Но что произошло? — мне было жаль терзать измученного духа вопросами, однако никому другому задать их я все равно бы не смогла. — Ведьма узнала, что демон сбежал? Она спустилась в подземелье?

— Да, — ответил умирающий дух, и оскаленные зубы его скрипнули. — Не найдя своего пленника, она поклялась уничтожить тех, кто помог ему уйти. Злоба ведьмы была холодна, как осколок льда. Она приказала разрушить стену, затем прогнала прочь своих слуг и ползала в своем парчовом платье по грязи и нечистотам, вынюхивая колдовство, которое помогло раздвинуть стены и открыть двери, которых не существует. А когда она поняла, что ее враги — старые духи дворца, то решила, что выпытает у нас, чьей кровью до сих пор пахнет в подземелье… Колдунья чует, что кто-то расплатился за демона, и не остановится, пока не найдет тебя…

— Мне так жаль, — повторяла я монотонно, не зная, что еще сказать. — Ох, как же мне жаль…

— Я не покорился ей, — сказал господин Казиро, взгляд которого прояснился, и в нем мелькнуло что-то похожее на гордость. — Чародейка очень сильна — я не видал еще столь одаренных магически смертных. Но я выстоял и не вышел к ней, как ни был страшен ее зов. Она была в ярости, и потеряла голову. Та, что одарена сверх меры магическим даром, в той же мере испорчена им… Есть ли у тебя знакомые чародеи?..

Я пробормотала, что на ярмарках видала несколько раз магов, заставлявших пропадать шелудивых кошек в черных ящиках, но не уверена, что в тех ящиках не было двойного дна.

Господин Казиро рассмеялся — точнее говоря, его тело содрогнулось, а во впалой груди что-то забулькало и захрипело.

— Человеку обычно не свойственны способности к колдовству, — сказал он, после того, как его дыхание восстановилось. — Слишком коротка его жизнь, слишком жаден и переменчив ум. Но бывает так, что звезды сходятся и одаривают смертного волшебными умениями. Несовершенный ум не в силах верно управлять даром, и оттого все чародеи — запомни это! — безумны, пусть даже это не всегда заметно глазу. Чародейский талант проявляется в людях рано — в ту пору, когда они подвержены самым низким страстям, и еще ни один маг не сумел отказаться от своей дурной стороны, бесконечно продляя юность со всеми свойственными ей пороками… Чем дольше они живут — тем больше они становятся похожи на злых, испорченных детей, помнящих даже самую незначительную обиду и не ценящих добро… В минувшие времена они не смели бросать вызов нам, высшим существам, но сейчас мы ослабели, а чародеи — те немногие, что остались живы — стали хитрее, злее и научились подолгу копить свои силы…

— Ей нужно копить силу? — мне показалось, что последние слова господин Казиро произнес с особым чувством.

— Даже старый жалкий дух полуразрушенного дворца — не такой уж слабый противник, — господин Казиро вновь захрипел и оскалился. — Она истратила на меня почти все свои запасы магии, оставив при себе лишь личину да ложную тень… У тебя есть возможность сбежать, раз уж ты выскользнула из ее когтей. Ведьма некоторое время будет бессильна, ей едва достанет магии на то, чтобы поддерживать старые заклятия и удерживать в узде своих чудовищ, желающих крови…

Я поежилась, вновь вспомнив гарпий. Сколько же тайных слуг привела с собой в Таммельн колдунья?

— Мы не покорились ей… — прошептал дух-хранитель, ослабев после долгой речи. Несколько монеток с тихим шорохом превратились в черную пыль, напомнившую мне о пыльце с крыльев ночных бабочек.

— Вы… — я вдруг поняла, о ком говорит господин Казиро. — Господин Подземелий! Что с ним?

— Он был куда старше меня… — тихо промолвил дворцовый дух. — И давно готовился уйти в небытие. Это была славная смерть — куда лучше угасания в бездонном колодце. Его владения давно пришли в запустение, подданные умерли, и вся казна состояла из той золотой кроны, что ты ему заплатила за встречу. Теперь эти подземелья — ничейное королевство забвения, и мне некого благодарить за убежище, где я смогу достойно встретить перерождение… или смерть…

— Вы переродитесь, я уверена! — с горячностью воскликнула я. — Люди все еще почитают вас, пусть даже и втайне. Мой приятель Харль знает о вас добрый десяток историй, одна другой страшнее, и уверен, что вы воруете у него медные пуговицы. Кухарки всегда отправляют первую ложку супа в мисочку у очага, хоть и делают вид, что это для кошек. А старый привратник — я сама слышала! — каждый раз, когда у него спрашивают, как обстоят дела во дворце, отвечает: «Хвала ночному господину, беды обходят нас стороной!».

— Но моя память, мои знания остались там, в камнях, из которых сложены стены дворца… — грустно ответил господин Казиро. — И даже если я обрету новое тело, то останусь безымянным духом-бродягой до той поры, пока не вернусь во дворец. Чародейка изгнала меня, и пока заклятия, закрывшие передо мной входы во дворец, действуют — мне не вернуть мой разум…

Совершив над собой усилие, я спросила:

— А кровь… кровь может помочь вам?

— Даже если и могла бы — я бы не принял эту помощь, — глаза господина Казиро сверкнули, точно гнев придал ему сил. — Ты уже знаешь, как опасна эта магия! Не вздумай когда-либо расплатиться с кем-то кровью! И прежде чем бросаться громкими словами, хорошенько подумай, скольких друзей ты оставишь в беде, если погубишь себя. Ты человек и должна прежде всего думать о своих сородичах!

— Но вы…

— Право на перерождение я должен оплатить из собственной казны! — отрезал старый дух-хранитель, и его костлявая рука сжалась в кулак. — Иначе как я докажу свое право на власть во дворце? Я — дух места, и наследую свою же власть честно!

— Вам понадобятся силы и после перерождения, — упрямо возразила я, хоть уже поняла, что господин Казиро не возьмет мою кровь.

— После перерождения я тебя не вспомню, — отозвался он, вновь закрыв глаза и обмякнув. — Пока я не вернусь во дворец, у меня не будет имени и предназначения…

— Вы вернетесь, конечно же! — злость перемешивалась с отчаянием, и я с трудом подбирала слова. — Ведьма уберется отсюда подобру-поздорову, да и живут духи дольше даже самых лучших чародеев…

— Некоторые перемены нельзя обратить вспять, — прошептал дух. — Чем дольше я буду существовать вне своих прежних владений, тем слабее будет моя связь с дворцом, и вскоре моя тяга к древним камням ослабеет. Если эта связь разорвется — ее уже не восстановить, и я навсегда останусь безымянным духом-скитальцем, не помнящим ничего из прежних времен.

— Этого не случится! — о, как бы я хотела верить в свои слова. — Я найду способ прогнать ведьму! Сколько зла она сотворила… Зло не должно побеждать!

— Хорошо, что ты в это веришь, — промолвил господин Казиро. — Но куда ты собираешься идти?