Алина Борисова - Опекун для юной девы

— Оставьте, это несущественно, — отмахнулся Аршез. — Причины задержания моей девы?

— Хулиганские действия на транспорте, Великий.

— Хулиганские? — он широко улыбнулся. — Это ж какие?

— Несанкционированное проникновение и езда в товарном вагоне.

— Правда? — он обернулся к Ане. — А я все думаю, чем же от тебя пахнет?

— Сильно? — она смутилась.

— Для меня любой твой запах — сильный. И приятный, — он приобнял ее за талию, нежно коснулся губами щеки. — Никогда в жизни не ездил на поездах, — признался, ведя свою деву по коридору. — Надо будет однажды попробовать… Ладно, — распорядился, вспомнив об идущих рядом людях, — все записи о ее задержании уничтожить, наши лица и имена забыть, изъятые у моей девы вещи и ценности принести к машине. Исполнять.

— Да, Великий, — их снова оставили одних.

— Это что сейчас было? — она изумленно воззрилась на него, сбиваясь с шага.

— Это перестраховка, Анют. Нельзя нам с тобой светиться в таких местах. Не переживай, я не вторгаюсь в структуру памяти, просто чуть затуманиваю детали. Это безвредно.

— Ты… что?! Я думала, ты просто пожелание высказал. Ты действительно можешь… вот так загипнотизировать, заставить забыть… или вспомнить… или что-то сделать?

— Это может любой вампир, малыш. Врожденная способность.

Сглотнула.

— А… меня ты… мне ты…

— Нет. На тебя не воздействовал. Ты маленькая у меня еще, на тебя нельзя.

— А если бы было можно?

— Помог бы тебе чуть меньше нервничать.

— А давай я лучше буду нервничать. Даже когда большой стану.

— Нет, — улыбается он, — давай ты сама постараешься поменьше переживать из-за чего бы то ни было. И у меня даже не будет соблазна.

— А ты обещал не поддаваться соблазнам!

— Еще и таким? Ты немилосердна, — он вновь улыбнулся и опять притянул к себе, целуя в щеку. — Ладно, ребенок. Хорошо, что все кончилось. Молодец, что сразу назвала мое имя, а то…

— Но я не называла им никаких имен. Даже своего.

— Откуда ж они тогда узнали? — он хмурится. — У тебя что, кровь на анализ брали?

— Да у вас тут все время ее берут… Погоди, вы что, по крови… можете личность установить?.. Ар! — позвала, не дождавшись ответа. — Аршез, ты чего?

— А вот это уже очень плохо, ребенок, что тебя через вампирские базы пробивали. Очень-очень плохо… Ладно, как-нибудь справимся.

Они вышли на улицу, им вынесли Анину сумку, пожелали удачной дороги.

— Ой, — вспомнила вдруг девочка. — Погоди, нас же в гости позвали. Я сейчас, — и под изумленным взглядом Аршеза ринулась назад в здание.

Забытый листок бумаги нашелся на полу, за ножкой одного из кресел. Слетел, должно быть, когда они окно открывали. Ну, хоть совсем не потерялся.

— Вот, — протянула, вернувшись, Аршезу. — Тебе Ринат велел передать.

— Какой еще Ринат? — подозрительно покосился на нее Ар, принимая записку.

— Который нас встречал на границе. Ну, помнишь, я рассказывала. Ты еще сказал, что у вас миграционной службы нет, поэтому он не может в ней работать.

— А он здесь откуда взялся?

— Сказал, его вызвали со мной разбираться, — пожала плечами Аня. — Только он разбираться ни в чем не стал, письмо тебе оставил и по другим делам ушел…

— Хорошо, — отозвался Аршез совершенно бесцветным голосом. — Сядь, пожалуйста, в машину, Анют, я двери закрою.

Она кивнула, несколько настороженно глядя на летающую конструкцию. Значительно меньше той, на которой ее в свое время везли, заднего отделения вообще нет, два передних кресла и очень небольшой багажник, куда разве что пара чемоданов уместится. В багажник была брошена сумка, Аню Аршез бережно и излишне старательно усадил на пассажирском сиденье. Сел сам, опустил дверцы. Закрыл на миг глаза, собираясь с силами. И лишь после этого развернул записку.

Застонал, вновь прикрывая глаза, но уже рукой, и бессильно откинулся на спинку кресла. Напрасно он клялся. Все — напрасно. Он все-таки погубил свою деву. Уже погубил.

— Что-то не так? — испугалась Аня. Было чувство, что он получил приглашение не в гости, а прямо на эшафот.

— Он тебя о чем-нибудь спрашивал? — после очень долгой паузы поинтересовался Аршез.

— Да ерунду какую-то. Тебя просил описать, где мне в Чернометске гулять нравится, что-то про ремонт…

— Он к тебе прикасался? Чем-нибудь оскорбил, обидел?

— Да нет, даже близко не подходил. Был в очках этих ваших черных, я его и не чувствовала. А оскорбить… я даже и не представляю, как бы он мог. Он, по-моему, очень вежливый. Развлек беседой, ушел… Да что там не так с его письмом? Это что, не приглашение?

Он молча вернул девочке листок.

«Аршезаридору Шеринадииру ир го тэ Андаррэ.

Жду вас сегодня в 19.00 в моем доме в Новограде по адресу Лиственничная, 17

вместе с принадлежащей вам Бочаровой Анной, рег.№ Ао-4 ЗС-2 00016.

Учитывая сложившуюся ситуацию, в ваших интересах представить деву здоровой и невредимой. При вынесении решений по дисциплинарным вопросам это может сыграть решающую роль.

Верховный куратор

Риниеритин Элисианар ир го тэ Тиирэ».

— Ри-ни-е-ри-тин, — по слогам повторила она сложное имя. Вот, значит, как его зовут. Неудивительно, что в памяти не осталось.

Фраза «вместе с принадлежащей вам» и указанный в записке регистрационный номер больно резанули по глазам. А говорил так красиво: «приглашаю вас с ним»… А пригласил только его. Вместе с вещью за номером…

— А мы можем туда не ходить? — она уже жалела, что вспомнила об этой бумажке.

— Нет, малыш, — он вздохнул. — К сожалению, это невозможно. Ты же видишь, это не приглашение, это приказ.

Он все же сделал над собой усилие и взлетел.

— Ар, — не выдержав, позвала его Аня, когда машина пошла на четвертый круг над Новоградом. Вначале это было интересно, особенно, когда стенки стали прозрачными. Она даже попыталась внизу какие-нибудь достопримечательности угадать из тех, что в книжке были. Но Аршез помогать ей явно не стремился и вообще, похоже, не город демонстрировал, а бездумно летал по кругу. — Мы что-то ищем?

— Выход, — мрачно сообщил он, глядя прямо перед собой.

— И как?

— Никак. Глухо. Через Границу мне тебя не вывезти, здесь тоже нигде не спрятать…

— З-зачем… прятать? — она даже заикаться стала от неожиданности.

— Затем, что эта старая мразь положила на тебя глаз и просто так уже не отстанет! А учитывая, что о моих дисциплинарных нарушениях ты ему рассказала страницы на четыре мелким почерком, за отказ потакать его старческим капризам он просто сотрет меня в порошок…

— Какая мразь, ты о чем?

— О приглашении в гости, ребенок, всего лишь о приглашении в гости, — выдавил сквозь зубы, неотрывно глядя перед собой.

— Ринат?? — вот уж кто у нее никак не ассоциировался со «старой мразью» или «старческими капризами». И выглядит он, кстати, ничуть не старше Ара… — С чего ты решил, что он на меня глаз положил? Вот уж кому я точно не интересна. И я не рассказывала ему ни о каких нарушениях, да он и не спрашивал.