Лиза Смит - Охотники: Восходящая судьба

— Теперь ты знаешь, — адресовала она Елене. — И ты достаточно умна, что оперировать этой информацией.

— И ты знала? С первой нашей встречи? — спросила Хранитель так, будто слова вырвались против её воли.

Кэтрин покачала головой.

— Оказывается, когда ты умираешь, то узнаешь много чего занимательного, — ответила она, расплываясь в небольшой улыбке.

— Узнаешь что? — переспросил Деймон, переводя взгляд с одной девушки на другую.

Кэтрин подошла ближе, её пальцы слегка коснулись руки Деймона.

— Как я уже сказала, — произнесла она вампиру, — у девушки должны быть секреты. — И подмигнула Елене.

— Я планирую ненадолго уехать. Уж лучше я буду в стороне от всего происходящего.

Елена лишь кивнула.

— Ты как никогда права. Пока, Кэтрин, — сказала девушка. — И спасибо тебе.

Тень юмора промелькнула на лице Кэтрин.

— И тебе, — ответила она, и на мгновение все грани различий между ними размылись, как никогда прежде.

Тогда Елена повернулась к Деймону.

— Настало время встретиться со Стражами. Ты готов? — спросила она.

Деймон быстро допил оставшееся в стакане, затем ударил стаканом по полированному стальному кофейному столику, и внутренне проклял свою вампирскую терпимость к алкоголю.

Может, будет легче принять то, что будет, если он будет немного пьян.

— Готов, как никогда, — протянул он.

Бонни вдохнула насыщенный и многообразный аромат трав, оказавшись возле своего склада с запасами.

— Куда положить это? — Спросил Мэтт, держа в руках пакет с пурпурными лепестками.

— Это аконит. Он используется для защиты, — ответила Бонни. — Положи вон там, рядом с кизилом и лопухом.

— Понял, — сказал Мэтт, складывая аконит аккуратной стопкой посреди остальных трав, словно это было самое обыкновенное задание.

Из всего произошедшего это и было самым нормальном в их жизни.

Бонни упала на стопку трав, что было не удивительно, после всех этих защитных и усиливающих заклинаний, исполненных ею за последние несколько недель.

Надо будет заехать в Феллс Чёчь и попросить миссис Флауэрс помочь пополнить запасы теперь, когда все закончилось.

Бонни поднялась, с удовольствием думая о такой обыкновенной поездке домой.

Было настолько хорошо чувствовать себя в безопасности; так долго она не имела подобной возможности. Мередит и Елены не было в комнате и Бонни использовала эту возможность в своих интересах, чтобы распространить груды высушенных и свежих трав на всей территории пола.

Ее лучшие друзья были опрятными и одержимыми чистотой и будут, несомненно, жаловаться на ароматную пыль и крошки листьев, которые она оставит после.

Было просто удивительно волноваться о чем-то столь же обычном как о том, что скажет Мередит, когда она наступит в остатки груды чистотела (который был полезен для хорошего настроения и помог в защитных заклинаниях).

Почти удивительно. В ней жила непреодолимая боль как напоминание того, что она потеряла в эти дни. Эту боль не могла исцелить ни одна трава.

Но она была не единственной, кто чувствовал боль

— Я думаю, что ты по-настоящему храбрый, Мэтт, — сказала Бонни. Мэтт посмотрел на нее, пораженный резким изменением в беседе.

«Когда жизнь вручает вам лимон. . «Мэтт задремала, даже не в состоянии завершить половину шутки

Она знала, что он был опустошен потерей Хлои, но он никогда не позволял этому повлиять него.

Бонни восхищалась этим.

Прежде чем она успела сказать ему, раздался стук в дверь, и она напряглась.

Неожиданный стук в дверь обычно означало катастрофу.

Однако, она встала и открыла дверь, успев в последнюю минуту подкинуть немного семян сирени (для удачи и изменения) в шлепанцы Елены.

Ссутулившись напротив нее, руки, заправленные в карманы джинсов, был Зандер. Он улыбнулся ей.

«Можно войти?» Спросил он. От него пахло так хорошо, подумала она.

Он выглядел великолепно, и Бонни просто хотела обнять его и не отпускать.

Она скучала по нему так сильно в последнее время.

Но она потеряла право обнимать его всякий раз, когда она чувствовала себя подобным образом; она должна отступить.

Таким образом вместо того, чтобы прыгнуть в его объятия, Бонни просто отстранилась, чтобы впустить его, чувствуя, как сухие листья рушатся под ее голой пяткой.

— О, эй, Мэтт, — сказал Зандр, как только он ступил в комнату, и затем остановился, его глаза, расширились в удивлении, когда он не обнаружил места, свободного от трав.

— Эй, Зандр, — сказал Мэтт. — Я как раз собирался уходить. Тренировка по футболу.

Мэт одарил Бонни резким взглядом, который говорил «Не упусти второй шанс

Бонни улыбнулась другу, когда тот выскользнул из двери.

— Здорово, — сказал Зандр, впечатленный, когда он исследовал больую часть комнаты. Бонни следовала за ним

— Мередит убЬет тебя. Тебе нужна помощь, чтоб убрать все это?

«Гм». Бонни ОГЛЯДЕлась. Теперь, когда она увидела комнату глазами Зандра, все выглядело намного хуже, чем она думала ранее.

— Ничего себе. Возможно, да. Но я знаю, что это не то, ради чего ты здесь. Что случилось?

Зандр взял руку Бонни, и вместе они аккуратно прошли через комнату, стараясь не задеть травы.

Когда они наконец достигли ее кровати, которая была, вероятно, самой чистой поверхностью в комнате — ей не нравился запах смешанных трав — они сели, и он взял ее руки в свои большие, теплые.

— Послушай, Бонни, — Сказал он. — Я думал над тем, что ты сказала о том, что быть Альфой стаи наиболее важная ответственность, и что я нуждаюсь в другом оборотне, который действительно понимает меня и может быть моим партнером и помогать мне. И ты права. Шей, идеально подходитй для этого.

— Ах, — вырвалось еле уловимое звучание дрожащего голоса Бонни, Что-то разрушилось в ней, столь же хрупкий как сухой листок.

Она попыталась мягко извлечь свои руки, но он лишь сильнее сжал их.

— Нет, — сказал он, обеспокоенно. — Ты не правильно поняла меня. Позволь мне договорить. Бонни, посмотри на меня.

Она подняла, полные слез, помутневшие глаза и встретилась с голубыми, цвета волны моря, глазами Зандера.

— Ты, Бонни, — Нежно произнес он. — Я люблю тебя. Когда мы боролись с армией Клауса, я видел, что ты защищала каждого и на твоем лице отражались неистовая доброта и свет. Ты была так сильна и так могущественна и ты могла умереть. Или я мог умереть и мы могли быть вместе до конца. Это помогло мне понять, что я должен был знать всегда: ты- единственная, кого (чего)я хочу.

То что рушилось в груди Бонни перестало болеть и вместо этого начало таять, заполняя теплом все внутри. но она не может принести в жертву безопасность стаи ради собственных чувств.

— Но ничто не изменеилось, — сказала она наконец. «Я люблю тебя, тоже, но что если эта любовь, разрушает все остальное, что имеет значение для тебя?»