Наталья Самсонова - Запрещенный обряд или встань со мной на крыло (СИ)

— Как-то, — дракон пожал плечами, помолчал, и продолжил, — я поехал один. Не важно куда и зачем, но меня опоили хитрым зельем. Одна из учениц нашей академии. Не знаю, чего она хотела — чтобы я на ней женился или ребенка. Я изменил Латриис.

— Это не совсем считается, — Дейдре присела рядом и погладила дракона по плечу.

— Мы оба были молоды. И ужасно поругались. Старейшины не успели, Латриис стала камнем.

— Но почему?

— Я не знаю. Она сказала, если любовь истинная ничто не сможет заставить ее предать меня. Видит бог-Отец я пытался не дать ей уйти в каменный сон.

— Так может ее можно разбудить?

— Можно, — криво улыбнулся дракон и замолчал.

— Давай я попробую?

У Дейдре рвалось сердце. Она с горечью понимала, что успела влюбиться в этого доброго и надежного дракона, в этого мужчину. Но не предложить помощь не могла

— он ведь и правда может шагнуть следом за своей дракошей. Пусть лучше будут оба живы и оба счастливы.

— Пойдем к Наирне.

— Я хотел еще пустые дома посмотреть, тебе же нужен свой дом. Или поживешь пока с ней?

— Это будет прилично? То есть, захочет ли она?

— Захочет, — улыбнулся Эйринн, — Наирна очень гостеприимна.

Домой пришлось бежать — небо потемнело, собиралась гроза. Дейдре подумала, что это очень схоже с ее мыслями.

Но сидеть на веранде, смотреть на струи дождя и пить горячий облепиховый чай оказалось очень приятно. Эйринн принес плед и укутал Дейдре. Девушка подняла на дракона и открыто улыбнулась:

— Спасибо, обо мне никто так не заботился.

Дракон невольно вспомнил Латриис — драконица не позволяла ухаживать за ней. Ведь она дева-воин и сама способна позаботиться о ком угодно. Возможно, Латри была не так и не права, сказав, что во всем вина Эйринна? Он ведь ушел думать, а итоге изменил любимой. Может и правда, хорошие драконы ни каким чарам не поддаются?

За три недели Дейдре полностью обжилась на огромном плато. Покаталась на спине лазурного дракона, который так и не назвал своего имени. А настаивать, спрашивать целительница не стала. Переехала в свой собственный дом и обустроила целительский покой — крепкий стол для осмотра, если вдруг ребенок в дракона превратился. Мамочки-дракоши натащили детских игрушек и помогли оформить комнату в яркие, красивые цвета. Старейшина Диарар принес две корзины белых простынок, инструменты, три котелка для зелий и с десяток маленьких зеркал. Настроив их, он научил Дейдре пускать луч света туда, куда ей нужно, чтобы все рассмотреть.

— У нас целительница была, да ушла. Не могу говорит в тишине и покое быть, — грустно вздохнул седовласый Диарар. — Да только кажется мне, что влюбилась она в торговца, вот и ушла с ним. Что уж с ней стало мы и не знаем.

— Люди разные, — Дейдре разгладила скатерть и улыбнулась, — я лечила бесплатно и простые люди были ко мне добры. Дарили полевые цветы и красивые полудрагоценные камешки в серебряной оправе. Очень мне жаль тех украшений. Они в королевском дворце остались, спрятанные.

— А почему ты их не носила? — удивился дракон. — У нас подаренным от души принято похвастать. Это ж ведь честь, когда дар от чистого сердца.

— Так ведь муж у меня был, — улыбнулась Дейдре, — я не могла носить.

— Странные законы, — покачал головой Диарар. — Не помню таких, да и плато я уже лет двести не покидал. Раньше, помню, женщины все, что есть в шкатулке на себя надевали. Что наши драконицы, что человеки. Да наши и сейчас все носят.

— Вам видней, — улыбнулась целительница.

— Кому, нам? Я тут один стою, — дракон покачал головой. — Уважение старейшинам выказывают послушанием, если ты прислушиваешься к советам — значит ценишь, понимаешь и принимаешь мою мудрость. А пустое человеческое «выканье» мне оно не надо.

— Прости, старейшина Диарар, но старые привычки уходят с кровью, — пожала плечами Дейдре.

— Нет, их вбивают с кровью, а уходят они вытесненные теплом и светом. Ты печальна.

— Я так и думала, что не просто так самый старый дракон плато принес скатерти, — отвернулась Дейдре.

— Кто-то должен, — сощурился старейшина.

— Все хорошо, правда. Мне сейчас чуть-чуть плохо, — целительница вздохнула и повернулась к дракону, — но, клянусь, скоро станет хорошо.

Разговор пришлось прервать — принесли малыша с глубоким порезом — и старейшине пришлось уйти.

— Как же ты так смог? — сделала круглые глаза Дейдре, — не плачь, сейчас поможем твоему горю.

Обезболив ногу ребенка, она вытащила игрушечный кораблик и протянула его дракончику. Пока малыш играл целительница очистила и срастила рану. Поверх тонкого розового шрамика она наложила тугую повязку.

— Ближайшие три дня никаких активных игр, — строго сказала Дейдре и родители- драконы вразнобой кивнули. — Как так вышло?

— Недосмотрела я, — вздохнула мамочка. — Он вроде спал, я на кухню пошла. Только взялась суп сготовить — звон, плач. Вазу разбил, стал ножками осколки сгребать. А нашу магию к деткам применять нельзя.

— Я помню, второй облик меняется, становится менее защищенным.

Драконы не терпели слово «неполноценный». Поэтому все, кто пострадал в детстве от магии были «менее защищены». Это Дейдре затвердила намертво, чтобы запомнить и случайно не ляпнуть нигде.

До вечера больше никто не пришел, но Наирна предупреждала, что детки болеют редко, а уж ранятся и еще реже. Потомство у драконов появляется не часто, поэтому они и трясутся над своими чадами.

Когда на небе высыпали звезды целительница вышла в сад. Там она поставила кресло-качалку и крошечный круглый столик где помещался фарфоровый чайничек и чашечка. Укутав ноги пледом, она удобно устроилась и отпила первый глоток терпкого, насыщенного напитка.

Она неспешно покачивалась, жмурилась и была почти счастлива. Ей не хватало Эйринна — дракон ушел на обход границ плато. Увы, среди человеческих магов очень ценятся разные кусочки драконов и драконят. А последних — особенно. И никак не выявить того мерзавца, что нашел тайную тропу на плато. Тот путь, которым ходят торговцы известен и исследован, нет от него ответвлений.

— Дейдре! Дейдре!

Целительница дернулась, пролила чай и вскочила. Запуталась в пледе, порвала его и бросилась к дому.

— Я здесь! Дверь открыта!

В целительском покое, когда она прибежала, на столе лежал дракончик. Совсем крошечный.

— Бог-Отец, да как же это? — ахнула целительница.

Крылышки дракончика были вывернуты под страшным, неестественным углом. Тонкая, пока еще прозрачная чешуя стала густо фиолетовой — кровоподтеки и синяки.

— Родители?

— Погибли, — глухо произнес Диарар. — Проклятые человеческие контрабандисты!

— Сожгите посевы вокруг плато, закройте торговцам путь — пусть люди тоже выставят свои заставы вокруг плато, — предложила Дейдре.