Бек Макмастер - Узы тьмы

— Еще нет.

Кокрейн махнул на небольшой каменный алтарь рядом с дверью.

Ианте стало не по себе. Из колоний до нее доходили слухи о проклятиях, которые можно наложить, используя волосы, ногти или кожу жертвы. Однако кровь есть кровь, а в лабиринте обитали приверженцы темных искусств.

Вытащив небольшой ритуальный кинжал, который обычно носили при себе чародеи, Ианта раскроила едва зарубцевавшуюся подушечку большого пальца и капнула кровью в серебряную чашу на алтаре.

— Клянусь не причинять вреда намеренно, позволяю чародеям лабиринта свободно проходить и прошу того же для себя.

На дне крови было на пару сантиментов, и едва капля ее собственной коснулась поверхности, как по спине прошел холодок магии. Клятва принята, и если Ианта вздумает ее нарушить, то пострадает. Она молча передала клинок Ретберну, и тот последовал ее примеру.

— Готово, — сказала Ианта Кокрейну, пряча кинжал в сумочку. — А теперь пропусти нас.

— С удовольствием. — Злобно и презрительно улыбнувшись, коротышка всем весом навалился на колесо. Оно с трудом сдвинулось, а потом пошло как по маслу, пока круглая дверца не открылась.

Тут же стало шумно. На улице высокая женщина в плаще с капюшоном спорила со сгорбленным стариком у его тележки с товарами. Ианта с Люсьеном словно оказались в другом мире, скрытом от обычных жителей Лондона. Вместо газовых фонарей темную копию рынков Портобелло освещали сальные свечи, с которых стекали крупные капли расплавленного воска. Тут скрывались десятки оккультных лавок, садов трав, аптек, лабораторий и музей. А еще болтали, будто во дворе таверны в конце Главной улицы даже устраивают смертельные дуэли потехи ради.

— Добро пожаловать в лабиринт Балтазара, — махнул рукой Кокрейн.

Стражник с другой стороны медленно и тяжело отодвинулся. Ианта перепрыгнула порог, стараясь не выказывать беспокойства. Она не впервые оказалась в лабиринте, но всегда ощущала волнение. Здесь у нее не было защиты. Верховный не управлял тем, что творится в этом скользком лабиринте переулков, скрытых от глаз правосудия. Конечно, некоторые обитатели все еще опасались Дрейка и будут вести себя с ней осторожно, но другие пожелают отомстить Верховному. Уничтожение его посланницы сделает их великими среди тех, кто прозябает на задворках Ордена.

Страж медленно прикрыл за ними дверь и легко повернул колесо. Наполовину конструкт, он напоминал громадного каменного голема. На его лбу виднелся кровавый символ, а пустые глаза походили на серые колодцы.

Заперты. Если бы только Ианта не беспокоилась так сильно. Но демонстрировать это не стоит, иначе следящие за ними люди тут же бросятся на добычу, как стервятники.

— Пойдем поймаем эту крысу Хорроуэя и выясним, что ему известно.

— Давай лучше я пойду первым, — шепнул Люсьен, поглядывая на уличный сброд.

Ианта взяла его за рукав:

— И что именно ты сделаешь? Благодаря Дрейку, я отлично управляюсь с заклинаниями. И тут меня мало чем можно удивить. Прикрой мне спину.

И шурша турнюром, она решительно зашагала по мостовой, будто королева.

***

«Чертовка», — пробурчал Люсьен и направился следом. То было единственное место в Лондоне, куда ему не хотелось приходить. Лабиринт — беспорядочные улочки, чей возраст насчитывал несколько сотен лет. Они напоминали город времен Шекспира. Покатые карнизы и крыши почти касались соседних домов. Небольшие витрины выходили на улицу, предлагая ассортимент товаров: лапки летучих мышей, зелья, всякие диковинки, редкие астрологические книги, гримуары, черные кулоны и украшения для защиты от проклятий… В каждой лавке таились темные чары, а владельцы незримо следили за ними из-за застекленных витрин.

Грязные окна наверху охраняли дома от непогоды и любопытных глаз. Узнай Парламент, что тут находится, половина бы закатила истерику. Много лет назад Орден принес присягу монархии и участвовал в нескольких войнах и колониальной экспансии, помогая Британии подмять под себя несколько стран. Королева и ее министры считали чародеев по меньшей мере своими союзниками. Военные герои и путешественники, по мнению обывателей, были слугами империи. Их считали салонными трюкачами, умеющими запускать красивые фейерверки. Не особо респектабельными, но очень забавными и смелыми.

Если бы до министров дошло, что из себя представляет колдовство с кровью, смертью и ядами, то отец Ианты смог бы наконец протолкнуть закон против чародеев. Это был один из зловещих лондонских секретов, место, полностью принадлежащее оккультизму, куда не дотягивались длинные руки Верховного. Тут царили свои правила и те, кто был готов их отстаивать.

— Сюда, — позвала Ианта через плечо и провела Люка по боковой улочке, которая казалась еще уже и темнее.

Из-за струйки пара, что вырвалась сквозь решетку между булыжниками, юбки Ианты чуть всколыхнулись. Несколько пареньков-торговцев следили за ней и Люсьеном и казались людьми, пока один из них не моргнул и полупрозрачное веко на мгновенье не закрыло его глаз. Люк сжал пистолет на поясе и пристально посмотрел на тварей. Отродья преисподней или их потомство. Ианта поутру зачаровала для него пули, вырезав на них аккуратные маленькие руны силы, смерти и неуязвимости против колдовства. Теперь он не такой беспомощный, как вчера.

— Хорроуэй обычно сидит в «Гримдарк и Гастингс» — книжной лавке, которой заправляет его приятель Мариус Гастингс. Не верь ни одному из них и не поворачивайся к ним спиной.

— Серьезно? А я-то думал, что уже миновал пору ученичества. — Люсьен вслед за Иантой обошел непонятную лужу — чернильная жижа на мощеной улице издала странный всплеск, и в темных глубинах что-то зашевелилось. — Я уже приходил сюда.

— Правда?

— Где еще, по-твоему, я мог купить книгу с заклинанием для вызова демона или подобрать предметы для ритуала?

— Тогда ты был… другим.

То есть, сильнее.

Люсьен не успел ответить, так как увидел знак «Площадь Осириса». Совсем недалеко расположилась искомая книжная лавка.

Ианта застыла на пороге, словно желая войти с большей помпой, и сурово оглядела присутствующую пару.

— Элайджа Хорроуэй, прошу на пару слов.

У прилавка стоял мужчина: потрепанный цилиндр отбрасывал тень на лицо, воротник пальто поднят. Само же пальто было покрыто пылью и изрешечено ударами кинжала. На руках красовались пестрые перчатки без пальцев. Он не пошевелился, увлеченный книгой.

Однако его приятель, мистер Гастингс, отошел к стене, вскинув руки в знак поражения.

— Мисс М-мартин, — пролепетал он. Свет отразился от его очков-полумесяцев. Сквозь зачесанные на одну сторону волнистые рыжие волосы проглядывала ранняя лысина на затылке. — Какая приятная неожиданность.