Дайан Дюваль - Царство ночи

Совсем рядом, в каких-то полутора метрах. И хотя Маркус летел на немалой скорости, устало бредущий мужчина почему-то не отставал.

Будто почувствовав на себе взгляд, он повернулся и посмотрел на Маркуса черными бездонными глазами.

Тот с трудом сглотнул и поежился.

Мог бы уже привыкнуть: он видел призраков, духов и все такое. С самого детства, когда еще ничего не понимал, а объяснить было некому. И все же они всегда заставали его врасплох.

Как часто говорил Этьен: «От этой фигни мурашки по коже».

Маркус перевел взгляд на дорогу и выругался, заметив на пути еще одну фигуру. Он вильнул, нажав на тормоза и стараясь объехать второго мужчину, но тот вдруг выхватил его с сиденья, раскрутил и бросил спиной на асфальт.

Боль взорвалась в груди и разлилась по всему телу, едва не оглушив Маркуса… что, может, и хорошо, потому как мотоцикл сейчас наверняка врезался в дерево.

Маркус пытался втянуть воздух, но каждый прерывистый вздох будто вонзал нож в его плоть. Схватившая его рука сломала большую часть ребер — слава инерции. А вот его противнику явно не было больно, когда он сорвал с Маркуса шлем и, опалив взглядом золотистых глаз, прорычал:

— Назови мне хоть одну разумную причину не убивать тебя здесь и сейчас.

Лишь через несколько секунд Маркус наконец сумел набрать в грудь воздуха и вымученно прошептать:

— Ты чего, Сет?

Сет выругался, схватил его за горло и поднял вверх.

Болтаясь в полуметре над землей, Маркус сжал руку старшего бессмертного, легко удерживавшего его будто марионетку. А затем услышал внезапно низкое рычание и округлил глаза. Птицы взмыли в небо. Ветки ближайших деревьев задергались и закачались, листья зашуршали точно маракасы, да еще и почва заколебалась как при землетрясении.

« Ладно. Я… кажется, недооценил серьезность ситуации ».

Маркус никогда сам не видел, чтобы донельзя сдержанный Сет выходил из себя — как, например, сейчас, — но знал достаточно, чтобы решиться уменьшить супергеройские скорости и посмотреть, нет ли другого способа предотвратить катастрофу.

— Разве я тебе не говорил, что случится, если Ами пострадает? — угрожающе прошептал Сет.

Так это все из-за Ами?

Задыхающийся Маркус мог только подумать в ответ, надеясь, что его услышат:

« Я не смогу с тобой говорить, если раздавишь мне трахею ».

Сет заколебался, будто желая сделать именно это, но хватку разжал.

Маркус с грохотом приземлился на ноги, пошатнулся, но на колени не рухнул, лишь согнулся, пытаясь отдышаться.

Вирус поспешно исцелял его легкие. Ребра срастутся чуть позже, для этого нужна приличная доза крови. Руки, к удивлению Маркуса, сильно дрожали. На мгновение ему показалось, что Сет на самом деле его убьет.

Он посмотрел на раздраженного командира бессмертных стражей, который отвернулся и размашистым энергичным шагом отошел в сторону.

Деревья застыли, как и земля под ними. Рычание прекратилось, оставив после себя почти болезненное молчание; потревоженные листья скромно опускались наземь.

Насекомые не жужжали.

Лягушки не квакали.

Слышны были лишь шаги Сета по асфальту.

Подавив стон, Маркус выпрямился… насколько позволило его избитое тело.

— Что?.. — Горло перехватило, и он закашлялся.

Нетерпеливо фыркнув, Сет перестал ходить туда-сюда и бросился к нему.

Маркус настороженно отпрянул.

— Не шевелись! — рявкнул Сет, на сей раз не так сильно сжав его шею.

Жар, исходящий от ладони командира, становился все сильнее, пока опухоль на горле Маркуса не спала. Боль отступила.

Покончив с исцелением, Сет сердито сдвинул брови и предупредил:

— Если поблагодаришь — надеру тебе зад.

Похоже, ему это сделать одной левой.

Сет снова отвернулся, отошел, да так и замер. Откинув полы длинного пальто, положив руки на бедра и опустив голову. Глядя в спину старшего стража, Маркус почти слышал, как он считает до десяти, желая себе терпения.

Разве Ами обвинила его, Маркуса, в грубом обращении?

— Что же она тебе сказала? — настороженно уточнил он.

Сет покачал головой:

— Что ты с ней предельно учтив.

Правда? Преувеличение, но сейчас об этом явно даже заикаться не стоит.

— И ты ринулся сюда в убийственной ярости только потому?..

Сет развернулся:

— Потому что ждал от тебя большего!

Сияние в его глазах пропало, они снова стали обычными коричнево-черными.

Маркус застыл, подавив стон агонии из-за боли в ребрах — исцелили-то ему только горло. Он впервые разгневал Сета и чувствовал себя подростком, которого папаша отчитывает за гулянье допоздна.

Папаша, который, по слухам, мог убить одной силой мысли.

— Ты же знал, что мне не нужен аколит, — сердито напомнил Маркус. — И чего тогда ждал? Что я предложу ей заплести косички после того, как мы сделаем друг другу маски для лица и накрасим ногти на ногах?

— Да не будь ты таким придурком, Маркус! — прорычал Сет. — Тебе не приходило в голову, что я не просто так назначил Ами твоим аколитом? Думаешь, моя единственная цель — позлить тебя или заставить признать правило, которое я без возражений позволял тебе нарушать последние тридцать лет?

— Нет, — искренне ответил Маркус. — А зачем же еще?

И вновь ему показалось, что Сет посчитал до десяти, только на сей раз он также прошептал что-то на незнакомом языке.

— Друг мой, прошло восемь лет, — совсем тихо произнес Сет.

Догадавшись, к чему все идет, Маркус раздраженно стиснул зубы.

— Я веками знал, что Бетани для тебя маяк, свеча, которая отпугивала тьму, давая повод продолжать и сдерживаться, несмотря на одиночество, снедающее многих из нас. Но ее больше нет. И на этот раз она не вернется.

А Сет мастер проворачивать нож в глубокой ране.

— Я дал тебе восемь лет, ждал признака, что ты приходишь в себя, что нашел новый смысл жизни и готов следовать дальше… Но ты медлишь.

— Я в порядке, — выдавил Маркус.

— Нет, вовсе нет. Ты медлишь. Так, что даже Роланд за тебя переживает.

Маркус опешил. Роланд за него переживает?

Роланд Уорбрук, старше на сто лет, тренировал и вел Маркуса первые годы после трансформации. Он был ему как брат. Грубый, необщительный, охваченный паранойей старший брат, который нравился немногим. До того, как полтора года назад он женился на Саре Бингем, Роланд девять веков прожил в полном одиночестве.

И никогда не лез в дела других бессмертных, включая Маркуса.

— А с чего ты решил, что он волнуется обо мне? — с сомнением уточнил он.

Сет закатил глаза:

— Дай-ка подумать. Может, потому что он мне сказал? Маркус, мы все о тебе волновались! Роланд, Сара, Дэвид, Дарнел, Лизетт, Ришар, Риордан… Мы все заметили, что ты изменился: рискуешь сейчас, как никогда раньше.