Мари Аннетт - Алая зима

Со вспышкой света третий они вырвался из чар ее офуда. Он заревел в гневе и побежал на Широ сзади, как бык, а двое других мчались на него спереди.

Широ не двигался. Его лицо стало пустым, он прикрыл глаза и поднял руки, вытянув их по бокам. Красный огонь вырвался из его ладоней, окружил запястья и поднялся по рукам. А потом огонь вырвался из его ладоней трепещущими языками.

Огонь погас, и у него оказались два одинаковых изогнутых меча.

Он покрутил короткие мечи в руках, три они бежали к нему. Она заметила, как он бросился к ближайшему чудовищу, размахивая мечами, а потом пропал среди массы красного и черных волос.

Тела корчились, раздался крик, полетели зеленые брызги.

Широ выскочил из толпы и упал на снег спиной к троим они . Зеленая кровь покрывала его клинки. Один за другим со стонами они падали на землю, а потом замерли. Безжизненно. Все трое были мертвы.

Не двигаясь, Широ поднял один меч и поднял к свету луны. Зеленая кровь блестела на изогнутом лезвии в полтора фута длиной, рукоять напоминала катану. Кицунэ молчал и смотрел на лезвие. Она осторожно, на дрожащих от адреналина ногах, обошла мертвых они и замерла в паре ярдов от него.

— Широ? Ты в порядке?

— Мм? — он все еще смотрел на меч. — Да, я в порядке.

Она замешкалась, не зная, как понимать его странное поведение.

— Почему ты не использовал мечи раньше?

Он поднял оба меча перед собой так, словно видел их впервые.

— Я только что вспомнил, что они у меня были, — его слова были тихими, не громче шепота. А потом он повернулся к ней, и вернулась ухмылка. Красный огонь скользнул по клинкам. Он раскрыл ладони, и огонь рассеялся, забрав оружие с собой.

Она уставилась на его пустые ладони, а потом посмотрела на его лицо.

— Как ты это сделал? Заставил их появиться и исчезнуть?

— Лисий огонь используется по-разному.

Она с подозрением смотрела на него. Как можно было забыть, что у него были мечи? Почему он так долго избегал опасных ударов, когда мог сразу призвать оружие? Он точно умел им пользоваться, судя по легкости, с которой он потом разобрался с тремя чудовищами.

— Кар.

Эми вскинула голову. На высокой сосне расправила крылья черная ворона, глядя на них.

— Наконец-то, — громко сказал Широ. — Сколько еще ты хотел, чтобы мы прошли?

— Кар.

Удивление прозвучало в крике птицы. Она лениво расправила крылья и спрыгнула с ветки. Она пролетела вниз, мимо головы Широ и отправилась в лес.

— Наш союзник соизволил поговорить, — передал ей Широ. — Готова?

Конечно, она не была готова. Все ее тело болело, мышцы дрожали, а сердце только начало приближаться к нормальному ритму.

Она устала, замерзла и была напугана.

— Да, — сказала она. — Покончим с этим.

Он пошел за вороной, не показывая признаки усталости, хоть он и нес ее по горам на большой скорости и сражался с тремя огромными горными они . Она шла за ним, усталость звенела в каждой кости. В ее голове кружилось слишком много вопросов, она посмотрела на его пустые ладони.

«Я лишь вспомнил…» — как можно было забыть о своих мечах? Она подозревала бы, что он врет, но она видела выражение его лица, когда он вспомнил, что у него есть мечи, после ее крика, что ему нужно оружие для боя. Но вряд ли такое можно было забыть, потому она не могла избавиться от чувства, что происходит нечто странное.

Ворон привел их к долине, окруженной лесом. Эми уже не знала, как далеко они зашли в горы. Луна над головой озаряла им путь, но не подсказывала ни время, ни направление. Как давно она ходит? Заметили ли ее отсутствие? Найдет ли Катсуо ее следы на снегу за конюшней? Она надеялась, что нет. Она не хотела опасности для него.

Они спустились в долину, и она шла все ближе к Широ, пока ее рукав не начал задевать его руку. Неестественная тишина царила в долине, словно что-то выжидало. Тревога покалывала ее шею.

Она не должна была пытаться приблизиться к Широ. Ей стоило бояться кицунэ. Он легко убил тех они , как только вспомнил о мечах, и это не вызвало у него угрызений совести. Он говорил, что предпочитал убивать врагов. Вряд ли стоило щадить они, но сожаление из-за убийства троих ее немного успокоило бы.

Сначала она думала, что Широ скорее убежит, чем будет сражаться, но теперь она подозревала, что он просто был хитрым. Он сражался, когда ему было нужно или хотелось, но он бы не смутился поджать хвост и убежать, если такое решение было логичнее.

— Итак, — сказала она, тихие слова казались слишком громкими в тишине, — с каким ёкаем мы встретимся?

Он посмотрел на небо.

— Это не очевидно?

Она растерянно моргнула и огляделась. Широ смотрел не на небо, а на деревья. Среди осенней листвы и заснеженных веток были десятки черных ворон. Тихие. Они ждали.

Ее ноги заплетались, ей приходилось заставлять себя двигаться. Вороны следили за ними, зловеще неподвижные. Двигался только их проводник, перелетая с ветки на ветку. Она так сосредоточилась на нем, что не замечала до этого других ворон.

Вороны. Как она не поняла раньше? Они же говорил о ёкае, спрашивая Широ о том, где они гнездятся.

— Тэнгу? — едва слышно спросила она. — Ты ведешь нас к тэнгу?

Он фыркнул, уловив испуг в ее голосе.

— Не тэнгу, а Тэнгу . Лорд ворон ни на кого не похож.

Она открыла рот, но издала только придавленный звук. Все истории о тэнгу, написанные тысячу лет назад, были посвящены одному ёкаю? И все рассказы о стражах горных лесов и вестниках войны были не о виде ёкаев, а про одного?

— Он не так плох, — продолжил Широ, то ли не замечая ее паники, то ли наслаждаясь этим. — Он, может, тебя не убьет.

Она чуть не убежала, но вспомнила, что Широ делал это, чтобы исполнить ее просьбу. Если бы он думал, что ее жизнь в опасности, он бы не привел ее, если она правильно понимала его мотивы.

Ворон становилось все больше, пока на верхушках деревьев не собралось больше сотни птиц. Несметное количество черных глаз-бусинок смотрели на них. Эми шла рядом с Широ, задевая с каждым шагом его руку, скользила взглядом по деревьям, пытаясь невольно сосчитать птиц, что пристально следили за ней.

Широ замер. Она прошла на полшага дальше, опомнилась и посмотрела на лес и тропу впереди.

Большой дуб давно упал и закрывал тропу. Почти все ветви были сломаны или сгнили, но часть толстых веток осталась. Каждая была усеяна воронами, десятками их. На самой толстой ветке, что шла от ствола, образовывая идеальный насест, сидела самая крупная птица из тех, что она видела.

Она напоминала ворона с черным клювом, если бы вороны могли вырастать до размера детей. Птица была высотой в три фута, и она не могла представить размах крыльев этого ворона. Блестящие обсидиановые перья сияли в свете луны, он не двигался, как и остальные вороны. Глаза были бледными, как луна, и смотрели на гостей.