Мари Аннетт - Алая зима

Глядя на кицунэ и Тэнгу, она поняла, что Широ обманул ее дважды за ночь. Сначала выманил из храма под предлогом встречи с Аматсуками. А потом убедил идти по своей воле к Тэнгу, который якобы помог бы найти Аматсуками. Но они здесь были не поэтому. Широ привел ее, чтобы Юмей понял, как она смогла повлиять на оненджу. Их опасных поход не был связан с просьбой, которую Широ согласился выполнить.

— Скажи, кицунэ, — прошептал Юмей, — зачем ты привел ее ко мне, если ты все еще проклят?

Рубиновые глаза Широ смотрели на Эми без веселья.

— Она отказалась снимать его.

Юмей взглянул на Широ, а когда заговорил, его слова были пропитаны недоверием.

— Ты позволил человеку отказать тебе?

— Я в долгу перед ней.

— Ах, — Юмей коротко кивнул. — Конечно, понимаю.

Она обдумывала ответ Юмея, а он схватил ее за волосы. Боль пронзила ее голову, он заставил ее встать на ноги. Он снова впился пальцами в ее челюсть, но в этот раз когти, которых не было до этого, коснулись ее горла. На его лице ничего не было, ни ярости, ни жестокости.

— Мико, — тихо сказал он, — я тебе ничего не должен, так что я не могу позволить тебе перечить. Понятно?

Она уставилась на него, сердце колотилось о ребра.

— Понятно?

Она не могла двигаться, иначе его когти пронзили бы ее кожу. И она прошептала:

— Да.

Он отпустил ее горло.

— Сними с кицунэ оненджу.

Она не двигалась, в панике не удавалось придумать ничего полезного — ни слов, ни способа остановить это.

Его рука до боли сжала ее плечо, он повернул ее к Широ.

— Сними это. Твоя кровь потечет раньше, чем я повторю это.

Широ протянул ей руку. Его лицо было бесстрастным, как и у Юмея. В его глазах не было ни доброты, ни сострадания. Он не мог ранить ее, не запятнав свою честь, но эта же честь не мешала ему позволять Юмею исполнять грязное дело за него. Он привел ее сюда для того, чтобы другой ёкай заставил ее угрозами сделать то, что ему нужно?

Она подняла руку, дрожь пальцев была заметна. Сердце билось в горле, она обхватила нижний виток оненджу. Ее пальцы сжались на бусах, жар коснулся ее кожи.

Она посмотрела в глаза Широ и прошипела:

— Ты гадкий.

Он молчал и ждал. Она закрыла глаза. И почему она подумала, что может доверять ёкаю? Она даже начинала думать, что Широ не плохой, потому что он таким казался, но это не отменяло факта, что его душа такая же черная, как у чудовищ, что утащили Хану с моста. Он умело врал, обманывал, как и говорилось в сказках.

Ярость предательства пронзала ее, она потянула за бусины.

Сила ударила по ее руке, свет вспыхнул так ярко, что она видела его с закрытыми глазами. Яростная ки бусин зажгла ее грудь, а потом полетела в ее руку и столкнулась с силой, что окутывала оненджу.

И все взорвалось.

Она отлетела назад, отпустив бусы. Она упала на спину, легкие пылали от холода, рука пульсировала и немела. Вокруг кричали вороны, наполняя лес жутким шумом. Она все же смогла вдохнуть. Сев, она растерянно огляделась.

Широ снова лежал в снегу в десяти футах от места, где стоял, его руку все еще сковывали красные бусы. Юмей обмяк у павшего дерева, на котором раньше сидел. Кровь текла по его лицу, голова, наверное, ударилась о ствол. Как сильно взрыв энергии ударил по ёкаям?

Юмей приоткрыл глаза. Оттолкнувшись от бревна, он шагнул, шатаясь, и восстановил равновесие. Он посмотрел на нее, серебряные глаза пылали ки, от которой сгустился воздух, пока она не ощутила тяжесть в легких. Вороны тут же притихли.

Она не видела опасности, пока он не сдвинулся.

Короткий вопль ужаса вырвался из нее, и он оказался на ней. Его ладонь сжалась на ее горле, перекрыв воздух, он поднял ее над землей. Она цеплялась за его руку, пытаясь расцепить пальцы. Его когти пронзили ее шею, кровь потекла по коже. Он смотрел на нее без эмоций, его лицо было маской, что ничего не выражала. Ее офуда. Где они? Она не помнила. Ее легкие болели, все туманилось. Слабость охватила ее руки, несмотря на ее отчаяние, они повисли по бокам, пока Тэнгу спокойно душил ее.

Рука обхватила ее живот, и вес пришелся уже не на ее шею, ее спина уперлась в теплое тело. Рука, укутанная в черную ткань с красными лентами и алыми бусами, обхватила запястье ёкая.

— Отпусти ее, Юмей.

— Я не позволю людям ударять меня.

— Это оненджу, а не она.

— Она отразила энергию.

— У людей нет такой силы. Ты пробовал ее. Она лишь человек, — он сжал запястье Юмея крепче, голос стал тверже. — Отпусти ее.

— Ты смеешь приказывать мне, кицунэ? — прошептал Юмей.

— Да, смею. Отпусти ее.

Губы Юмея скривились, гнев на миг вспыхнул на его лице. Его ладонь разжалась, и Широ отпустил его руку.

Воздух полился в легкие Эми с болью.

Она согнулась, кашляя. Руки Широ обвили ее, поддерживая, пока она содрогалась. Он опустил ее, согнувшись и держа ее руками, пока она пыталась дышать снова, ее ноги растянулись на снегу. Ее мышцы дрожали от слабости, его руки были единственным якорем в кружащемся мире.

Как только к ней вернулась капля силы, она оттолкнула руки Широ. Она начала подниматься, но ноги подкосились. Упав на четвереньки, она поползла от ёкаев, задыхаясь. Ее горло ужасно болело, но она смогла с болью сглотнуть. Ее руки дрожали, она замерла, села на снегу и оглянулась на двух ёкаев. Они смотрели на нее и не двигались.

— Почему не сработало? — спросил Широ. — Она убрала его без проблем прошлой ночью.

— Она не хотела, — ответил Юмей. Он выглядел спокойно, словно и не пытался убить ее. Но он и не злился, когда душил ее. — Сила начала освобождаться, а потом отразилась и ударила по нам. Она не отражала ее намеренно, значит, ее способность снимать оненджу может зависеть от ее искреннего желания делать это.

Широ поджал губы в тонкую линию. Он шагнул к ней, она вздрогнула, готовая поднять страдающее тело, чтобы убежать от него. Это не помогло бы, но она не собиралась сидеть и позволять ёкаям оскорблять ее.

Он замер, а потом присел на корточки, чтобы они оказались на одном уровне, но приближаться не стал.

— Ты снимешь бусы, Эми? — спросил он неожиданно мягко. — Клянусь честью и жизнью, что я отыщу Аматсуками после этого. Я отыщу их, если ты попросишь.

Дрожь усилилась, в ней рос гнев, борясь с болью и слабостью.

— Ты решил попросить меня? — каждое слово причиняло боль, голос был хриплым, и она едва узнала его. Он обманул ее и привел к другому ёкаю, что чуть не убил ее, и она не могла поверить, что теперь он пытался уговорить ее. — Я не поверю твоим словам, даже если ты поклянешься жизнью Инари вместо своей.

Широ закрыл глаза, выражение его лица было нечитаемым. Он резко встал, открыл глаза и посмотрел на нее. Он пожал плечами.

— Инари бессмертна. Клясться жизнью Кунитсуками бессмысленно.