Мари Аннетт - Алая зима

Быстро взглянув на Широ, она побежала к дереву. Амэонна сосредоточилась на бое. Она восторженно вскрикнула, Эми оглянулась, а кончик меча инугами задел грудь Широ, оставляя порез до плеча. Его кровь отлетела на камни, покрытые снегом, но он не дрогнул.

Заставляя себя не отвлекаться, Эми вскочила на скамейку под деревом и схватилась за узел каната. Он был крепко завязан, она боролась с узлом, ломая ногти. Амэонна веселилась, глядя на бой перед ней. Узел не поддавался, и Эми дернула за него. Веревка стала теплой. Защитная магия не позволяла людям снять ее?

Ее охватила безнадежность, жар вспыхнул в груди. Обжигающая сила вырвалась из метки Аматэрасу и наполнила ее тело. Ноги подкосились, и она упала на колени на скамейку, едва держась за шименаву. Аматэрасу шептала в ней, магия лилась по ее руке. Узел под ее ладонью заискрился голубым светом и распался, словно никогда и не был завязан.

Сила пульсировала в ее венах, Аматэрасу пополнила ее ки. Присутствие Аматсуками внутри нее быстро таяло, но до того, как она ушла, Эми ощутила вспышку неожиданного гнева Аматэрасу. Ками словно приказывала сражаться.

За ней громко звякнул металл, меч пролетел по камням.

— Ах! — воскликнула Амэонна, сцепив ладони. — Мой милый Сунэ!

Эми развернулась, держась за конец шименавы, и застыла.

Катана Сунэкосури торчала из левой руки Широ. Лезвие на несколько дюймов выступало с другой стороны. Как-то он все еще держал свой меч, но второй лежал на земле в нескольких ярдах от него.

Широ оскалился. Он схватился за лезвие катаны ладонью и вытащил его. Удерживая лезвие, он ударил инугами по лицу оставшимся мечом. Инугами завыл и отпрянул.

Амэонна яростно завопила:

— Его лицо! Ты испортил его лицо! Сунэ, хватит игр. Убей его!

Инугами отклонил голову. Кровь стекала по лицу из диагонального пореза, идущего от правой щеки к левому виску. Он вернул меч в ножны, его кожа засияла белым светом. Его черты начали смягчаться, края трепетали. Он зарычал, и звук перешел в собачий низкий вой. Свет вспыхнул ослепительно ярко.

Огромная собака размером с коня выскочил из света. Ее черно-каштановый мех свисал прядями с тела, она скалилась. Слюна капала на землю, собака шагнула к Широ.

Широ смотрел на собаку и не двигался. А потом его окружили сине-красные огни, и он стал крошкой-лисом размером с голову инугами. Огромный ёкай зарычал, а Широ открыл пасть и показал язык в лисьем безмолвном смехе.

С ревом инугами бросился на Широ. Белый лис отскочил и резво побежал между лап пса и укусил его за одну из лап по пути.

Отвернувшись, Эми вытащила очищающий офуда и прилепила к шименаве. В таком облике Широ мог лишь убегать от пса, но не победить. Офуда слабо засиял, прилипнув к канату, отрицая законы природы. Она прилепила еще два офуда к шименаве и привязала один конец к середине веревки, создав петлю.

— Убей его! — вопила Амэонна. — Просто убей!

Сжав веревку, Эми повернулась ко двору. Ужасающий инугами кружился, тщетно пытаясь укусить лиса. Широ бегал между лап пса, держась вдали от его зубов. С колотящимся сердцем и дрожащими коленями Эми побежала к ним.

Инугами развернулся, челюсти злобно лязгнули, но схватили лишь воздух. Эми бежала к нему с шименавой в руках. Ей нужно было поймать его до того, как он обернется и увидит ее. Она могла сделать это. Она вытянула веревку и бежала к ним.

Пес развернулся. Вдруг она оказалась перед клыками чудовищного инугами.

Широ выбежал из-под пса и прыгнул на челюсть снизу. Голова инугами дернулась, зубы были близко к кицунэ.

Эми взмахнула шименавой. Петля зацепилась за голову пса и затянулась. Она дернула за край каната, чтобы петля стянулась сильнее.

— Шукусэй но тама ! — крикнула она.

Вернувшаяся ки полилась из нее. Шименава и офуда вспыхнули белым светом. Инугами взвыл, ветер окружил его тело. Шименава засияла еще ярче, и с воем боли инугами упал.

Синева заполнила все перед глазами Эми — все сапфировое и белая маска. Рука Амэонны ударила Эми по лицу. Мир закружился, и она рухнула на землю, ободрав руки и ноги. Рука схватила ее за волосы, выбивая их из пучка, поднимая ее на ноги.

— Как ты смела вмешаться? Жалкий червяк, — прошипела Амэонна. — Я…

Она отпустила Эми, и та упала на землю. Женщина развернулась. За ней был Широ в человеческом облике, он стоял поверх инугами, одна нога была на шее зверя. Он выхватил меч из пса, сияние шименавы угасало.

— Сунэ! Мой милый Сунэкосури! — закричала Амэонна и бросилась к своему слуге.

Она взмахнула веером, посылая в Широ порыв ветра. Он отскочил, а она потянулась к инугами. Широ обошел тело и оказался рядом с Эми. Она села, удивленно глядя на кровь на расцарапанных ладонях. Ее колени тоже были в крови.

Но ее нельзя было сравнить с Широ. Кровь текла из его пронзенной руки, заливая правую ладонь, и капала из пореза на левой ладони. От раны на плече косодэ окрасилась в алый. Его хакама порвались на боку с левой стороны, ткань была в крови.

— Широ, — в ужасе прошептала она.

Амэонна нежно погладила голову инугами, а потом выпрямилась и повернулась к Эми и Широ. Она прошла к ним мелкими шагами, ветер окружал ее ноги.

— Вы убили моего питомца, — ее голос стал полон льда от ярости. — Вы будете страдать. Я накажу вас за его смерть.

Рука Широ сжалась на оставшемся мече.

— Поднимайся, Эми.

Дрожа, она заставила себя встать рядом с ним, но она понимала, что ничего не выйдет.

Губы Амэонны скривились в ухмылке, она подняла веер к противоположному плечу. Ветер, окружавший ее ноги, пропал, веер засиял. Она ударила веером по резкой диагонали.

Ветер и вода превратились в трепещущее лезвие из серебряной энергии. Оно полетело к ним так быстро, что они с Широ не успели отреагировать. Пронзая воздух, как молния, лезвие попало по Широ.

Кровь полетела на камни. Он рухнул на спину рядом с ней, алые струйки текли из глубокой раны, идущей от его левого плеча до правого бедра.

Ее сердце замерло, она смотрела на него, так и не успев встать рядом с ним. Но теперь он был на земле, его кровь текла на камни. Он не двигался, голова была отвернута от нее, белые волосы закрывали лицо. Даже его грудь не двигалась, не вздымалась и опадала от дыхания. Застыв, как камень, она тоже не шевелилась и не дышала.

Он вдохнул. Резкий вдох сотряс его, и он повернул голову, приоткрыв рубиновые глаза, лицо было напряженным. Он оскалился, глядя на Амэонну. Эми протянула к нему дрожащую руку, но он уже поднимался. Как-то он смог встать на ноги, пошатнувшись в луже собственной крови.

Амэонна холодно улыбнулась.

— Наказания было мало, кицунэ?

Биение сердца оглушало Эми. Он стоял. Как он стоял с такими ранами? Как он собирался сражаться, если едва держал меч? У кого могло хватить воли сражаться, несмотря ни на что?