Кутузова Елена - Инкуб королевского дома. Спящая цикада

Узкая юбка не позволяла сделать шаг привычной ширины, заставляя семенить, а край шарфа постоянно норовил соскользнуть с плеча. Приходилось постоянно его придерживать.

Вместо ответа Пайлин прошел вперед и... отодвинул часть стены. За ней скрывалась комната, ненамного меньше спальни. Внутри, на бамбуковых шестах, висла одежда.

- Выбирайте, кара-наири. Все тут в вашем полном распоряжении!

Но при огромном количестве нарядов, выбирать оказалось не из чего. Отрезы вышитой ткани, шарфы, палантины, длинные юбки... и ничего комфортного. Анна вздохнула и отвернулась от шкафа:

- Ладно, пусть будет, как есть. Веди!

Её уже не занимали ни чудесные интерьеры, ни само шествие. Наметив цель, Анна перестала замечать происходящее. Сейчас был важен только Эйр. Его самочувствие и методы местных врачей, так быстро поставившие рорага на ноги.

Место, отведенное под лазарет, убивало тишиной. Пустой длинный коридор, очень светлый из-за множества окон. Эхо шагов бежало впереди, словно пытаясь предупредить о визите, но не успело. Пайлин без стука отворил одну из дверей, и Анна переступила порог.

На узкой кровати полусидел, обложенный подушками, Эйр. Рядом, с кипой бумаг с руках, стоял рораг и слушал командира:

- Нужно проверить, работают ли ловушки вокруг... Наири!

Эйр попытался вскочить. Рораг рухнул на колено. Несколько листов с записями выскользнули и веером рассыпались по полу.

- Лежи!

Анна удержала неугомонного телохранителя в кровати. Упрямец не желал нарушать субординацию, пришлось наклониться и слегка прижать его к подушкам. Их лица оказались близко-близко, так, что Анна почувствовала дыхание Эйра на щеке. Сразу стало неловко. Она поторопилась выпрямиться, но изгиб бледных губ какое-то время стоял перед глазами. Анна огляделась, скрывая смущение:

- Видимо, больничные палаты во всех мирах одинаковые. Кто тебя оперировал?

- Никто. Маги наложили лечебные заклятия. Завтра я буду здоров.

- Быстро.

Анна даже не попыталась скрыть удивления.

- Посмотреть можно?

Эйр тут же потянулся к повязке.

- Подожди. Дай я сама.

Чтобы снять бинт, пришлось снова придвинуться вплотную. Но Анне было все равно - сейчас перед ней находился не мужчина, а всего лишь пациент. Она разматывала повязку тур за туром, осторожно, стараясь не потревожить рану. Пальцы задевали гладкую кожу, и Анна поймала себя на мысли, что хочется прикасаться еще и еще, настолько приятными оказались тактильные ощущения. Наконец, бинт полностью оказался в её руках. Шов прикрывала теперь только пропитанная засохшей кровью салфетка.

Анна отвернула край и с сожалением отступила - отрывать от такой раны повязку было чревато. Эйр понял правильно. И резким движением сорвал ткань.

Анна вскрикнула - кровотечение могло снова открыться. Но на месте раны багровел хорошо сросшийся шрам.

- Ваши целители просто... - она запнулась, подбирая слово, - волшебники!

Эйр мягко улыбнулся:

- И все же я жив благодаря Наири. Во время Перехода такая рана смертельна даже для рорага.

- "Даже"? Хочешь сказать, обычно перерезанная артерия - царапина?

- Нет. Это серьезно. Но если есть время и возможность, я сумею остановить кровь и добраться до целителя вовремя.

- Любопытно, - Анна провела пальцем над шрамом, не касаясь кожи.

Но все равно почувствовала тепло. Шелковистое, обволакивающее...

- А... Ой, извини. Тебе отдыхать надо, а я с вопросами пристаю. Наверно, стоит поговорить с твоим лечащим врачом... Ой, с целителем, - поправила Анна сама себя. - Когда я могу его увидеть?

- Прямо сейчас, кара-наири.

В палату стремительно вошел Тапар. За ним торопился целитель.

- Если угодно, я отвечу на все вопросы. Но в другом месте. Госпожа, пожалуйста, вернитесь к себе...

Воспрянувшая было Анна сникла, сообразив, что её навыки тут не котируются. Она сейчас - как назойливый дилетант, закидывающий вопросами специалиста. Шуму много, а толку от объяснений - чуть.

- Наири?

Эйр, знающий её лучше остальных, уловил смену настроения.

- Все в порядке. Извини. Отдыхай.

- Наири, что случилось? - он снова попытался встать.

Простыня соскользнула, да бедер открыв жилистое тело. Мускулы угадывались под кожей, но не выпирали. Почти совершенство. Анна попыталась отвести глаза, но наткнулась на четкие кубики пресса. Они притягивали взгляд, уводя мысли дальше, под сбившуюся художественными складками простыню.

- Наири? Что с вами?

- Да нет. Ничего. Просто... устала.

- Пайлин! - В голосе Эйра зазвенела сталь. - Так ты выполняешь свой долг? Наири обедала сегодня? Или даже это не можешь сделать, как следует? Окружи её заботой и не позволяй утомляться!

- Простите, господин Эйр.

Пайлин замер, из живого мужчины превратившись в двигающуюся статую. Анна отвернулась и вышла. Остатки хорошего настроения улетучились. Она вдруг поняла, что жизнь изменилась. Полностью и бесповоротно. Отныне все зависит от инкубов, а все её знания и умения теперь не стоят и выеденного яйца.

А еще очень напрягали мужчины вокруг. Один краше другого. И, судя по тому, как двигаются - сложены не хуже своего командира. А еще, похоже, совершенно не стесняются наготы. Слишком уж спокойно воспринял Эйр соскользнувшую простыню.

Едва за Анной закрылась дверь, Эйр вернулся к делам:

- Обучите Наири тому, что ей понадобится в ближайшее время. Только особо не болтайте. И... берегите её. Хорошо берегите. От этой женщины зависит слишком многое.

- Да. А вы?

- А я завтра же еду в столицу. Надо доложить королю подробности. Ну, и еще кое-что сделать.

- Командир, вы уверены? Может, отдохнете день-другой? Все же Переход...

- Ерунда. Я почти здоров. Так, что там у нас дальше по плану?

Целитель положил руку Эйру на запястье. Пульс дергался, словно в агонии.

- Я ведь не смогу вас удержать? Постарайтесь хотя бы не напрягаться. Выспитесь сегодня. И никаких драк!

Анна вернулась к себе. Мысли играли в догонялки, но привести их в порядок ей не дали - усадили за стол, заставленный тарелками.

Она послушно проглотила все. Вкуса не почувствовала. Великолепие нового жилища больше не занимало. Но усталость и перемены в жизни прогнали сон, и после ужина, чтобы хоть чем-то себя занять, Анна отправилась исследовать отведенное ей жилище.

Помимо гостиной, ей полагалась спальня, ванная комната с настоящим бассейном и уборная. Даже самые укромные уголки в покоях блистали позолотой, сверкали хрусталем и рассыпались солнечными зайчиками витражей. Но самое большое впечатление произвел кабинет.

Одну стену заменяло раздвижное окно, и сад казался продолжением комнаты. На возвышении в середине комнаты стоял монументальный стол и кресло. Но царствовали в кабинете все-таки книги.