Кутузова Елена - Инкуб королевского дома. Спящая цикада

В этот раз вместо длинных юбок девушки надели что-то похожее на просторные штаны до колен. Анна пригляделась и поняла ошибку. Штаны оказались хитро замотанной набедренной повязкой! Но смотрелись симпатично. А главное - удобно.

- Рийта, - спросила она у фрейлины, - А можно мне такие же шортики?

Женщина пришла в ужас:

- Что вы, Наири! вам не подобает...

- Понятно, - сразу заскучала Анна и вышла из-под водопада.

- Когда выезжаем?

- Как только вы будете готовы.

Ужас сборов повторился. Длинное платье, макияж, прическа. И груда украшений.

- Мне прямо в этом ехать? По пустыне?

Рийта удивленно посмотрела и молча застегнула на ней широкий пояс, инструктированный нефритовыми пластинами.

Одежда самой Рийты мало смахивала на дорожную. Но Анна успокоила себя тем, что в прошлый раз путешествовала в чисто мужской компании. Возможно, фрейлина тут и останется. И тогда несколько дней можно будет провести без удушающей опеки.

Надежды не оправдались. Паланкин ждал у входа, только Эйр в этот раз шел пешком, возглавляя процессию.

В глубине оазиса две пальмы сплелись стволами так, что у корней образовалась арка. Землю вокруг усыпали гладкие плоские камешки размером с ладонь. На каждом, с верхней стороны, виднелся орнамент из разноцветных точек.

Анна пригляделась. Расположение гальки оказалось упорядоченным - концентрические круги и соединяющие их волны. Тапар, отстранив командира, переложил несколько камешков и воздел руки. Сложные пассы, переплетение пальцев, и между пальмами словно мыльная пленка повисла. По знаку мага Эйр шагнул прямо в неё. Носилки качнулись следом. Анна сжала подлокотники так, что пальцы судорогой свело. Но... ничего не произошло.

Воздух напрягся и лопнул с едва слышным хлопком.

Огромное пространство с пологими холмами напоминало старую заставку Windows. Почти зеленая безмятежность, но встречающая толпа испортила впечатление. Она расступилась перед паланкином, как замерзший панцирь под ударами атомного ледокола. Анна снова не рассмотрела лиц - ей видны были только согнутые спины. И помост с высокими креслами.

В одном сидел король. Он поднялся навстречу Анне, подал руку, помогая выйти из носилок. И - развернул к толпе.

- Приветствуйте Наири, воплощение Великой Матери, ипостась Лилит, Дарующую Жизнь!

И первый склонил колени.

Успевший подняться народ снова повалился на землю.

Исполнив ритуал, король поднялся и ободряюще улыбнулся.

- Все в порядке. Великая Мать признала вас, Наири. Отныне вы в безопасности.

Тихий шепот тек густым медом. Анну передернуло - мед она любила только свежий, в сотах. Но ответила улыбкой:

- Я надеюсь, что данное мне слово сдержат. Больше ничего не прошу.

- Напрасно. Отныне вы можете требовать все! Взгляните.

В сопровождении рорагов к помосту приближался слон. По-настоящему белый, без малейшего оттенка серости. Уши, хобот и ноги животного покрывал яркий орнамент, в котором преобладал синий цвет. На его спине покачивалась беседка, напоминающая пагоду. Солнечные зайчики усыпали посеребренную крышу, на конце венчающего её шпиля сверкал огромный камень, похожий на сапфир. Круглые фонари свисали с углов попоны, и голубые шелковые кисти ритмично покачивались на загнутых бивнях.

Анна с ужасом смотрела, как громадина подходит прямо к помосту и поворачивается боком, чтобы удобнее было садиться. Услужливо подставленная лесенка упростила задачу. Молясь всем богам, Анна забралась в беседку. Просторнее, чем в паланкине, но качка неимоверная.

Наблюдать за процессией она не смогла - все силы, до капельки, ушли на борьбу с тошнотой. Только краем глаза заметила, что король оседлал другого слона - обычного, серого, но украшенного с не меньшей роскошью.

Озеро сверкало голубым зеркалом. А в середине, ослепительно-белый, до боли в глазах, вырастал Храм. К нему, извиваясь по ослепительной поверхности, вел широкий каменный мост.

Анна вздрогнула - в памяти всплыл другой, из подземелья. Но, идя об руку с королем, не удержалась - взглянула за перила.

Внизу вальяжно плавали золотые караси. Да и само озеро оказалось мелким - все камешки на дне можно было пересчитать. Чешуя рыб ловила солнечные лучи, соревнуясь по яркости с водяными бликами.

- Нравится?

- Да, очень красиво.

- Надеюсь, остальные чудеса вас не разочаруют.

Храмовый комплекс оказался гигантским. Здания соединялись крытыми галереями, изогнутыми мостиками, узорчатыми балкончиками... Между ними раскинулись мощеные белыми плитами площади, огромные, и совсем крохотные. На них живописными группами стояли вазоны с цветами. Кадки с плодоносящими деревьями образовывали небольшие сады, а фонтаны, искрясь в солнечных лучах, дарили прохладу.

- Вам нравится?

Король наслаждался Аниным восторгом.

- Очень. Архитектор - гений! Так все продумать...

- Я рад, что ваш дом пришелся к душе, Наири. А сейчас - отдохните немного, скоро начнется церемония.

Еще одна? Анна едва сдержала стон. Но покорно пошла со служанками.

Комнаты в охотничьем домике, показавшиеся тогда роскошными, совсем терялись на фоне новых покоев. Белый, влажно блестящий мрамор, из металла - только серебро. Мягкие ковры, в которых ноги тонули, как в песке, погружаясь по щиколотку, почти полностью скрывали под собой каменные полы. Разноцветные подушки, разбросанные тут и там, разбавляли монотонность белого. Низкие столики, чтобы есть полулежа, и высокие - для нормальной трапезы. Стулья, диваны, кушетки... Хрусталь и шкатулки, полные драгоценных камней.

Кроме того, здесь только личные покои занимали площадь большую, чем весь тот "домик".

Да и инкубов было побольше.

В каждой комнате Анну встречали люди. Юноши и девушки утыкались лбами в пол, в после поднимали головы, с обожанием глядя на Анну.

Красивые. Если рораги напоминали мраморные статуи древнегреческих скульпторов, то слуги походили на чувственные рисунки индийских мастеров. И позы они принимали соответствующие. Но Анна осталась равнодушна. Кроме того, ей не очень нравились смазливые личики юношей, скрытые под тонной косметики. Да и одежда... большинство ограничились набедренными повязками, зато щедро украсили себя ювелирными шедеврами. Словно новогодние елки. Анна свой-то наряд с трудом терпела, а когда вокруг бегают полуголые юнцы...

А еще ей полагался личный сад. Деревья сгибались под тяжестью плодов, другие еще только зацветали, даря легкому ветерку аромат едва раскрывшихся бутонов. Птицы перепархивали с ветки на ветку, оглашая окрестности радостными трелями. Время от времени в эту мелодию какофонией врывался крик павлина или фазана. Длиннохвостые птицы вольготно чувствовали себя у невесомых беседок, возле которых специально для них были устроены кормушки.