Виктория Лошкарева - Хозяин волчьей стаи

— Что с тобой? — спросил Кирилл.

— Я помогу.

— Я не устою одна против них.

— Мы вместе. — серьёзно ответила волчица — Я — это ты.

И зарычав, я вырвалась из объятий Кирилла.

— Что за… — выругался Баев негромко. Стая замерла.

— Настя? — Кирилл хотел подойти ближе, но я, вытянув руку, остановила его движение.

— Нет.

— Что нет?

— Фсёёёё…. — рыкнула моя волчица.

— Наша Луна — Альфа самка! Смотрите, Альфа — самка…. — зашептался клан, но я уже не обращала внимание на оборотней.

— Твоё поведение зашло слишком далеко, — рыкнул Баев, хватая меня за руку. Я постаралась вывернуться, но в этот раз мне не повезло.

— Весь этот балаган зашёл слишком далеко, — не желала я сдаваться.

— Не понимаю о чем ты, — рыкнул Баев.

— Обо всем этом, — я обвила рукой затаивший дыхание, притихший клан.

— Ты моя пара и Луна стаи.

— Нет, — я покачала головой. — Я слабая человечка, как те, которых ты сек пару минут назад.

— Они заслужили своё наказание.

— Может быть, — согласилась я. — А чем я заслужила своё… — Я посмотрела на толпу оборотней. — Знаете, я ведь впервые узнала о вас в лет тринадцать или четырнадцать… И пришла в восторг: огромная семья, где каждый заботится друг о друге, где в семьях не бывает разводов, а каждый ребенок — благословение и радость. Я полюбила вас и даже закрывала глаза на некоторые моменты… которые не вписывались в мою сказку…

— Настя, — рыкнул Баев, но я и ухом не повела, продолжив свою речь.

— А потом ваш Альфа признал меня парой. И даже метку поставил без моего участия.

Ряды оборотней зашептались:

— Неужели такое возможно….

— Силён наш Альфа….

— Надо же… метку? Сам?…. он ещё сильнее, чем я думал…

— И не говорите…

Я горько усмехнулась. И здесь оборотни оказались на стороне Кирилла.

— Хотите ещё несколько причин для восхищения? — усмехнулась я. — Сколько оборотней, нашедших истинную пару, изменяли своей паре после образования метки?

Клан снова затих.

— Сколько оборотней посылали свою истинную пару на смерть, не желая связываться с полукровкой?

Стая стояла как вкопанная, только желтые круглые глаза святились в наступившей темноте как диковеннные светлячки.

Баев больно дернул меня на себя.

— Всё, Настя, хватит истерики.

— Ты считаешь это истерикой? — рассмеялась я. — Знаешь, что я пережила там, в той комнате, когда ты…

— Ну, давай, договаривай, — ухмыльнулся Кирилла. — Когда я драл доступную девку? А что ты хотела, милая, в жилах нашего народа, в нас, волках… и волчиц (Кирилл сделал здесь особое ударение) течет не ваша постная кровь — водица, а настоящая лава. Мы любим спаривание — жесткое, сильное, долгое… Наши самки готовы обслуживать своего волка в любое время дня и ночи. Как, когда и сколько придётся…

Волчицы клана — я отчётливо услышала женский рык в тихом гуле, доносящимся из толпы — с одобрением согласились со словами Баева.

— Но ты же, хотя и Альфа самка, хрупкая и слабая…

Он явно хотел добавить, как человек, но промолчал.

— Мне надо было порвать тебя изнутри, причинить боль, или заставить сосать мой член круглые сутки, чтобы хоть как то погасить моё желание? Скажи, Насть? — Кирилл снова усмехнулся. — Как быстро ты бы стала считать меня ненасытным чудовищем, невинная моя девочка?

Опешив, я уставилась на Кирилла.

— То есть ты даже проблемы не видишь?

— А она есть? — вопросом на вопрос, ответил мне Кирилл, впрочем, всё же немного поморщившись. — Плохо, конечно, что ты всё узнала, но …

— Я не просто узнала — я наблюдала за этим!

Баев выкинув руку вперед, больно схватил меня за волосы, застав вплотную приблизить своё лицо к его.

— Теперь ты знаешь мои предпочтения, — тихо, мне на ухо, прошептал Кирилл. — Теперь, когда связь завершена, ебать левую девку я не смогу. Придется отдуваться самой.

— Луна знает, что зарвавшаяся самка уже наказана? — спросил из темноты голос Гильермо. По-испански, естественно. Баев покачал головой, отпуская мои волосы.

— Что, всё таки не пожалел свою способную, — не поверила я. — Отдал ребяткам из армии?

Кирилл довольно усмехнулся.

— А ты, дорогая, полна сюрпризов. Мне нравится.

— А мне — нет, — отрезала я.

Баев пожал плечами.

— Привыкнешь. Мы уже связаны, так что никуда ты не денешься.

— Какой быссстррый…. — снова подала голос моя волчица. — Я помогу… бутттть сссмелой…

— Настя? — обеспокоенно позвал Андрей, который вместе с Сергеем Леонидовичем, доктором из районной больницы, пробирался к нам через первые ряды.

Я усмехнулась, обнажая волчьи клыки.

— Вот видите, док, — довольно заурчал волк Баева. — А вы боялись. Наказания, казнь и кровь сделали своё дело… Волчица всё — таки проснулась.

— Сссам себя перрехитрил, — хохотнул кто — то моим голосом, и я почувствовала, как моя рука тянется к пульсирующей метке.

— Настя! — крикнул Кирилл, но было уже поздно….в глазах всё внезапно побелело. Я пришла себя, сидящая на траве, рядом с братом.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно поинтересовался Андрей. Прислушиваясь к себе, я пожала плечами.

— Нормально вроде… не знаю… А что случилось?

Брат покачал головой.

— Ты сильно рисковала. Такие вещи нельзя делать, даже если ты способна…

Рядом, в темноте, послышался дикий истошный вой.

Мы с братом одновременно вздрогнули.

— Альфа, нет! — прерывая вой и тихое изумление клана, закричал Сергей Леонидович.

Минута — и вот уже Баев кидается на меня, пытаясь снова укусить в шею. Слишком сильный … невозможно бороться.

— Сирильо, — крикнул Гильермо. — Сейчас нельзя. Она не выживет.

И Баев словно застыл. Дикие желтые глаза, чуть подрагивающие клыки из частично трансформировавшегося лица.

— Вон! Крикнул он, едва удерживаясь, чтобы не сорваться снова. — Вон пошла.

Даже спустя год я всё ещё стараюсь не вспоминать ту ночь. Слишком больно.

Я и раньше не могла выдержать наказаний — простых наказаний у столба, когда виновный вполне в состоянии оклематься и уже через несколько дней бегать по городу как обычно… Но здесь были казни. Страшные, дикие — как многое у оборотней. Я не могла этого принять, не могла спокойно стоять и наблюдать за смертью других живых существ — пусть и виновных в своих преступлениях. Андрей мне всегда говорил, что я должна просто принять законы оборотней и стаи, не рассуждая о гуманности и прощении — в естественной среде этого нет.

— Пойми, мы живём в одном мире с людьми, но мы не люди — вещал однажды брат, ещё надеясь в то время приучить меня посещать наказания. — Наша сила намного превосходит силу человека. Мы выносливее. Сильнее. С ускоренной регенерацией. Но у нас есть и свои слабости: привязка к паре, чего нет у людей, малочисленное потомство и клановость. Оборотень может выжить в одиночку — но это будет только выживание, не жизнь. Для полноценного существования нам нужны наши братья — семья, под предводительством Альфы. У нас не может быть, как в вашем человеческом обществе, изгоев или аутсайдеров. Слабого — воспитаем, глупого — научим. Но если оборотень нарушает наши правила — правила семьи, мы не можем оставить это просто так. Потому что он становится угрозой всему: нашему миру, нашей семье. Наказание должно научить провинившегося не допускать впредь таких ошибок…