Виктория Лошкарева - Хозяин волчьей стаи

Ключи Иван обычно оставлял на приборной панели — это я приметила ещё в тот раз, когда он отвозил меня в гостиницу — там они и лежали, вместе с кожаным брелком, на котором была выбита марка автомобиля.

Вставила ключи в замок зажигания. Повернула. А дальше всё как учил Андрей. Только в десять раз медленнее.

На удивление, у меня получилось. Возможно, сыграло чувство стресса, возможно, брат всё отлично объяснил с первого раза (в себя, как в супер способную ученицу не очень верилось) — но, тем не менее, я доехала до города практически без проблем. Спасибо пустым ночным магистралям. А вот с парковкой пришлось помучиться. В результате, я решила оставить автомобиль возле дороги — и потратила на это минут сорок, если не час. Надеюсь, Ванька не останется на меня в обиде за экспроприированный на время автомобиль.

А дома … это уже не было моим домом. Я ходила по комнатам, заглянула на кухню… и уже плача и прощаясь, прошла в свою комнату. За вещами. Теперь я уходила отсюда навсегда. Сборы не заняли много времени — в основном, все мои вещи уже давно перекочевали в Москву. Я забирала лишь то немногое, что сохранилось здесь.

Вытащив с полки несколько изданий особенно любимых детских сказок — которые остались мне ещё от родителей, я решила оставить их для малышей Андрея и Кати. Они ведь вернутся сюда, в этот мир. И словно в ответ на мои мысли, по коридору затопали детские шажки. Меня бросило в холодный пот. Это ведь невозможно….?

— Настя, — обиженно протянула рыженькая девочка, и её глаза блеснули волчьим золотом. — Ты же обещала…

— Ваши родители справятся, — неуверенно пробормотала я. На что мальчик скривился. Точь — в — точь как Андрей, когда я подсовываю ему мёд, который он не терпит.

— Не справятся они, — просопел мальчик. — Без тебя отец отдаст матери всю силу.

— Маме нужна будет помощь, — кивнула рыженькая девочка. — Мы не хотим быть убийцами своего отца.

— Не хотим, — подтвердил её братик.

Я схватилась за волосы, потянув хвост назад. Руки дрожали.

— Как это возможно?… Почему я вас слышу и вижу.

— Мы не знаем, — пожал плечами мальчик. — Просто ты единственная, кто способна нас услышать.

— Другие тоже хотели придти, но не смогли, — загадочно улыбнувшись, заметила Василиса. — Но они тоже ждут.

— Кто «они»? — переспросила я. Мои ведения рассмеялись.

— Нам нельзя говорить. А тебе нельзя уезжать. — Колокольчиком пропела девочка. — Ты должна жить здесь.

Мальчик же, с любопытством посмотрел на книжки сказок, которые лежали с краю стола.

— А ты мне подаришь свою эту книжку по фармакологии? Там такие интересные формулы.

Машинально кивнув, я обернулась к полке, куда мальчик указывал рукой. Фармакологии, как я и ожидала, там не оказалось — эти книжки я забрала с собой в столицу.

Когда же повернулась обратно, в комнате было уже пусто.

Я всё — таки уехала той ночью в Москву. Мне повезло — ночной автобус как раз готовился к рейсу, когда я, с двумя тяжеленными сумками, дошла пешком до автовокзала. Что поделать — наш городок — не столица, ночных автобусов не предусмотрено, а такси я себе позволить больше не могла. Правда, волчица всё подзуживала снова позаимствовать Ванькину машину — мол, один раз справились, и второй справимся — но я рисковать не стала, оставив ключи от ауди на столике в прихожей.

— Не интересно, — рыкнула серая мелочь обиженно, обвиняя меня в излишней серьёзности. И тут же заискивающе предложила новый план. — А Давай спррррячемься, а? Уедем куда — нибудь далеко — далеко… Пускай без нас живут… Или подстррроем аварррию… Посмотрим, как он справится. Один.

Одернув собственное рычащее подсознание, я перехватила ручки сумок и двинулась к кассам покупать билет.

Когда — то, будучи ещё подростком, я донимала брата вопросами об их второй сущности. Мне было интересно, как же оборотни осознают свое второе лицо — неужели у каждого из них раздвоение личности? Помню, как долго смеялся Андрей, когда я спросила его о своих подозрениях.

— Нет, Настя, что ты… какое раздвоение.

— Но ведь Катька говорит, что она не всегда может контролировать свою волчицу.

Андрей тогда пожал плечами.

— Твоя подружка — маленькая глупая девочка, которой удобно приписывать свои проступки кому — то ещё.

— Но её мама…

— Насть, — тяжело вздохнул Андрей. — Даже у стопроцентных людей есть своё внутреннее я. Нутро или внутренний голос — так они его называют… возможно, когда — то и у людей имелось второе лицо — а это самое нутро как остаток… или как остаточное проявление.

— Не понимаю, как всё это вяжется с Катькиной волчицей?

Брат в притворном изнеможении закатил глаза.

— Это отлично вяжется и с Катькиной волчицей, и остальными оборотнями. — Хмыкнул Андрей, выдав своё коронное. — У каждого человека имеется свой внутренний голос. Который когда предчувствует, когда — советует, ну а когда и подстрекает совершать глупости. Только у оборотней этот голос ещё и рычит.

Мой внутренний голос, молчавший до этого больше двадцати лет, решил, видимо, отыграться за все «бесцельно потраченные годы». Иначе почему волчица себя так ведёт?

Выкупив билет, я поспешила к остановке, боясь опоздать. Автобус, судя по расписанию, отправлялся всего через пару минут. Опоздаю — деньги уже не вернут, да и Андрей к следующему рейсу наверняка примчится на автовокзал, забирать меня назад: не выдержав перед выходом из дома, я написала брату записку — несмотря на рычание, Андрей всё — равно оставался для меня самым близким и родным человеком.

Я рассчитывала, что автобус пойдет полупустым — ну кто захочет трястись всю ночь в рейсе, однако практически все сидения оказались заняты. Но это не помешало ночной тишине: немного повозившись и получше устроившись на не слишком удобных сидениях, народ потихоньку начал клевать носом, а вскоре уже и спал, мчась сквозь сон к древней столице.

Я же, замерев от тревожного ожидания, каждую минуту ждала появления черного внедорожника Кирилла… или его охраны. Неужели стая и вправду так просто отпустит ценную Альфа самку? Или то, что я сделала там, на поле, окончательно перечеркнуло моё существование в клане?

— Ты ззделала всё пррравильно, — подала голос моя рычающая составляющая. — Паррра свою самку должен завоёвывать, а не подавлять. Альфе пррридётся научиться как с тобой упрррравляться.

— Откуда ты это знаешь? — мысленно поинтересовалась я, совсем сбившись с толку.

— Потому что ты это знаешь, — отпарировала волчица. — Просто ты никогда не обррращала на это внимания. Но знала и знаешь. Спящая, сонная девочка…

Последняя фраза прозвучала до того обидно, что хотелось разреветься… Собственная волчица — и та издевается.