Лора Ли - Из глубины души

— Давай, Аманда, садись. Я отвезу тебя к Кайове, если хочешь.

Ее голос был мрачный, тихий. Аманда заставила себя забраться в автомобиль.

— Нет, — она покачала головой, заставляя себя думать о том, чтобы закончить то, что начала. — Тесты. Мы должны сделать эти тесты.

— Ты уверена? Аманда, ты вовсе не должна это делать.

Но она должна была. Это была ее жизнь. Возможно, жизнь ее детей. Ей придется через это пройти.

— Да. Да, — прошептала она, поднимая глаза обратно на Меринас. — Для себя и для Кайовы, я должна это сделать.

— …И я желаю тебе снов, которые успокоят твою душу, снов, которые откроют тебе тайны прошлого. Я желаю тебе снов, которые помогут тебе в жизни, таких ярких, что покажутся тебе реальными. Я желаю тебе, дитя мое, снов, таких же сверкающих, как восход солнца, и теплых, как его ласковые лучи. Но больше всего, драгоценный мой, я желаю тебе счастья.

— Засыпай здесь, рядом со мной. Скоро мы уже не будем вместе. Но знай, я пошлю к тебе духов орла, волка и койота. Чтобы защитить тебя. Чтобы поддержать тебя. Ведь я, драгоценный мой, не смогу дать тебе ничего, со мной ты будешь в опасности…

Это был голос из прошлого, видение из прошлого — молодая женщина, хрупкая и бледная, с глазами, полными страдания.

— Они заставили ее забеременеть… — слова деда, полные ненависти.

— Мы нашли записи, Кайова… — сказал ему Дэш на следующий день после того, как Кайова прибыл в локацию вместе с Амандой. — Джина Мария Бир была дочерью Джозефа Маллигана. Ее похитили, удерживали в лаборатории в течение недели, пытаясь вызвать беременность, а потом ее изнасиловал охранник. Койот. Тест показал отсутствие беременности на момент ее освобождения, но судя по более поздним записям, вскоре они узнали о том, что сперма Койота живет дольше, чем обычная, и стали подозревать, что Джина Мария все-таки беременна. Койот, который изнасиловал ее, возможно, и запустил вторую овуляцию. Он покончил с собой через месяц после ее смерти…

— Они разрезали ее и впихнули тебя ей внутрь, а потом им стало наплевать, что с ней случилось… — голос деда был жесток, наполнен ненавистью. — Она страдала, пока не умерла, ты, бездушный ублюдок…

***

— …Вспоминай меня, Кайова… помни меня… — снова тихий голос. Его мать?

Голос преследовал его в течение многих лет, приходил в его сны, когда жизнь становилась совсем тяжелой. А он все пытался свыкнуться с мыслью о том, как же ненавистно было его рождение его собственной матери.

Кайова посмотрел на ловца снов. На протяжении многих лет он держал его в коробке и не доставал. И лишь совсем недавно починил, покрыл дерево лаком, заменил старые перья и кристаллы. Но зачем?

Образ матери снова и снова представал перед его мысленным взором. Тот охранник, который изнасиловал ее, сделал ее своей парой — понимал ли он, что натворил? Почему его мать посчитала, что ребенку будет безопаснее вдали от нее, в доме деда, который, как она думала, будет присматривать за ним?

Он тяжело вздохнул, заставив себя выбраться из постели, отбросить прочь воспоминания и перестать принюхиваться, вдыхая аромат женщины, которая мучила его сердце. Откуда ему было знать, что такое любовь? Откуда он мог знать, что она может рвать и кромсать душу, разрывать сердце, которое он считал спрятанным в жесткой каменной раковине вот уже много лет?

Проклятие Матери-природы, так называли Кошки лихорадку спаривания. Было ли это проклятием? Или это был естественный способ единения душ? Одна половинка и другая. Но кто он такой, чтобы даже думать о том, что Аманда может быть его парой?

Он вышел из дома и едва не налетел на Кэсси Синклер, стоящую у двери.

Она оглядела его со всех сторон, ее сине-серые глаза блестели любопытством и торжеством.

— Аманда в главном доме, Кэсси, — сказал он ей тихо.

Девочка продолжала смотреть куда-то позади него. Наконец, она взглянула на него своими эльфийскими глазами — слишком мягкими, слишком грустными.

Кэсси была дочерью Дэша и Элизабет. Маленькая девочка в течение нескольких месяцев в позапрошлом году была предметом настоящей охоты, когда один из наркобаронов узнал о том, что она — результат скрещивания человека и койота/волка. Не подозревая, что доктор, который проводил процедуру оплодотворения, не использовал сперму ее мужа, Элизабет сначала не смогла понять, почему кому-то так нужна ее дочь. Кэсси удалось спасти их обеих, когда она завязала по переписке знакомство с бравым Дэшем Синклером на одном из школьных кружков. Дэш прибыл сразу же, как к нему попала просьба о помощи. Дэш и Элизабет с тех пор уже успели завести здорового сына, но шумиха в прессе вокруг них не стихала.

— Я не Аманду искала, — сказала Кэсси со вздохом. — Моя фея захотела, чтобы я пришла сюда и поговорила с твоей феей.

Он растерянно заморгал.

— Твоя фея что?

Иногда с Кэсси было лучше не спорить. Она была странная маленькая девочка и частенько разговаривала с чем-то, чего остальные не видели.

— Фея, которая присматривает за тобой, — сказала Кэсси ласково. — Я видела ее раньше. Но мне не разрешается разговаривать с ними, пока не попросят.

Кайове иногда хотелось, чтобы и с реальными людьми Кэсси говорила только когда попросят.

— У меня есть фея? — его губы сложились в усмешку.

— Она очень печальная, — прошептала Кэсси. — Она говорит, что ты забыл ее одеяло.

Он замер. Это был настоящий удар.

Кайова уставился на девочку.

— Что ты сказала? — он держал свой голос под контролем, но внутри бушевали эмоции.

— Ты забыл одеяло, которое она сшила для тебя, Кайова, — сказала она тихо. — Она шила его и рассказывала тебе о своей любви, и ее любовь была в каждом стежке и каждой нитке. Одеяло должно было защитить тебя. Она хотела, чтобы ты узнал, что она — твоя мама, и что она любит тебя.

Он наклонился к ней, стараясь не двигаться слишком быстро, чтобы не напугать. Кэсси смотрела на него со слезами на глазах, ее руки сжались в кулачки.

— Ты видишь ее? — спросил он. — Она здесь?

— Она говорит, что всегда с тобой, — прошептала Кэсси. — Когда ты спишь и видишь сны, она приходит через ловца снов и пытается передать тебе свою ласку и любовь. Она помогла тебе встретиться с Амандой. Но ты должен вернуться и забрать одеяло, Кайова. Она сшила его только для тебя.

***

Одеяло. Он оставил его в доме и никогда не накрывался им, как бы холодно ни было.

— Сюда, маленький ублюдок. Она купила это для тебя, чтобы ты не замерз. Я пытался сказать ей, что животные не чувствуют холода… — Дед бросил одеяло в сторону Кайовы, ненависть в его голосе почти звенела.

Кайова оставил одеяло валяться, а когда дед ушел, тщательно сложил его, игнорируя исходящее от ткани тепло, и спрятал в металлическом шкафу на кухне. Он оставил его там, когда ушел в горы.