Светлана Людвиг - Блики Артефактов (СИ)

Когда я уже решилась попроситься в зал, Костя довольно улыбнулся и повёл меня в противоположном направлении, лавируя между группками. Ну всё, не успела.

- Добрый день, господа! - поприветствовал он компанию из четырёх человек.

- Добрый, Костя, добрый! - поздоровался с нами невысокий коренастый мужчина, судя по голосу, Александр. Женщина в лимонном платье, что держала его под руку, степенно кивнула. Если верить кольцам - жена.

- Ты сегодня припозднился. Дама долго собиралась? - ехидно заметил блондин в тонких прямоугольных очках с металлической оправой.

- Нет, моя красавица собирается быстрее некоторых мужчин, - ответил Костя, даже не глянув в мою сторону. И компания рассмеялась, видимо, углядев в словах шутку. А я очень некомфортно чувствовала себя пустым местом. Хоть бы представил, что ли.

- Наверняка, тоже смотрящие задержали, - толстяк со старомодным моноклем не сомневался в своей версии. Зато Костя не на шутку удивился:

- У меня нет проблем с законом, с чего бы?

- А ты разве с ними не работаешь?

- Нет, я давно уже по частным заказам. Да и раньше только изредка, когда им срочно требовалась большая партия артефактов и подключали всех свободных. Но в любом случае, я передавал товар - они забирали. И больше никаких вопросов. Меня ни разу не задерживали, - со смешком закончил мой кавалер.

- Да, раньше такого не случалось. Но неделю уже все поставщики на ушах стоят. Сергеев жаловался, что всё пересчитывают что-то. Количество артефактов на складах у них не сходится. И не могут понять, из чьей партии пропажа.

Я отвела глаза, любуясь карнизами под потолком. Я, кажется, догадалась, из чьей партии пропажа. Точнее, кто умыкнул потерянные артефакты. Пожалуй, даже не так плохо, что обо мне не вспоминают. Стою себе рядышком, скучаю, ничего о складах смотрящих не знаю. И знать не хочу.

Но тут досадную оплошность решила исправить худая дама с первыми морщинками под глазами и обручальным кольцом на левой руке. Тоже вдова.

- Костя, может, представишь нам свою спутницу? Решил вывести в свет родственницу из провинции?

Вопрос мне не понравился, но я постаралась не хмуриться. Он вдовец, она вдова, я прекрасно понимаю, почему она хочет, чтобы я оказалась родственницей. Да и разница в возрасте у нас приличная.

- Вы меня совершенно отвлекли своими вопросами, - раскаялся Костя и церемонно известил: - Знакомьтесь, дорогие друзья! Это моя возлюбленная - Ангелина Денисовна.

От такого представления я даже дар речи потеряла, чуть приоткрыв рот, но тут же его захлопнув. В голове всё перемешалось, я даже не сразу поняла, что Костя так и не знает моей фамилии.

- Это мой старый друг - Александр Евгеньевич, с женой Викторией Леонидовной, - в связи с этим обстоятельством, остальных он решил тоже представить лишь по имени отчеству. Хотя в кристальных разговорах за глаза они называли себя исключительно по фамилиям, так что меня такое знакомство лишь сбивало с толку. - Это Ольга Николаевна, давняя подруга моего брата, - указал он на худую даму. - А это Виталий Андреевич и Роман Степанович, - поочерёдно Костя назвал блондина и толстяка. - Мои деловые партнёры.

- Очень приятно с вами познакомиться, - улыбнулась я, слегка склонив голову.

Реверансы и глубокие поклоны с каждым поколением всё больше и больше выходили из моды. Как жаловались аристократы на виду - потому что им приходится слишком часто общаться с невежественными мещанами и обслугой. Как говорили они между собой - потому что приседать слишком хлопотно и не у многих платья и фигуры позволяют.

- Ах, какую красавицу ты себе нашёл! - без тени обмана проворковала Ольга Николаевна, но лживо-восхищённым интонациям я не поверила. - Из какой вы семьи, моя дорогая?

- Ангелина у нас девушка самостоятельная, - отшутился Костя, придя мне на помощь. - Представительница городской интеллигенции.

Я мило улыбнулась, не став поправлять. Не очень приятно, когда постоянно перебивают, зато так завуалировать мою профессию я бы не догадалась. Лучше им не знать, что девушки, которые передают их секреты, вполне реальны да ещё и ближе, чем хочется. Меня и так безрадостно приняли.

Я едва могла держать плечи прямо - неожиданно я замёрзла, хотелось сжаться и обхватить себя руками. Но скорее всего, к температуре в зале моё состояние не имело ни малейшего отношения, всё шло изнутри. Не нравилась мне ситуация. Как ни посмотри, не нравилась. Настолько некомфортно я себя чувствовала редко где. Словно ступила на тропу войны, причём лихо заскочив сразу на вражескую территорию, где и помочь-то некому. И лишнего слова не скажи, мало ли какую лавину сорвёт.

- А мы тут как раз обсуждали предстоящее выступление, - услышав, что я не из их среды тут же решила помочь подруге Виктория. Хотя со стороны смотрелось как вежливый перевод темы. - Сегодня премьера, но это очередной спектакль Николая Полякова. Поэтому от него ждут очень многого. Однако постановка по книге Павла Дмитриевича Василькова, по философской книге. Прежде никому не удавалось удачно перенести его работы на сцену. Что вы думаете, Гелечка? Удастся Николаю или нет?

- Несмотря на то что, Васильков писал в основном философию, «Вересковый мёд» произведение о любви, - медленно я подбирала слова, вспоминая и саму книгу, которую, к счастью, читала, и всё, что слышала о режиссёре. - Через это чувство можно показать и все важные мысли автора. Полякову ставят в заслугу то, что в его работах наибольшее впечатление производят именно любовные сцены. Очень чувственные, и пробивают на слезу даже самого скептичного зрителя. Так что, возможно, спектакль прогремит ничуть не меньше, чем его дебютные «Розы в снегу».

Дамы замешкались, и следующий вопрос задали не то чтобы мне в пику, а скорее просто для поддержания светской беседы:

- А что вы вообще думаете о творчестве Полякова?

- Он молодой режиссёр, пока выкладывается на своих работах по полной. Говорят, ни декораторам покоя не даёт со своими идеями, ни костюмерам. Главное, чтобы он со временем не перегорел как, например, Кропоткин, который после десяти лет работы больше не смог создать ничего стоящего.

- Ох, кажется, первый звонок! - спас всех дам, включая меня, Александр. - Пойдёмте по своим местам!

К моему счастью, ложа у нас оказалась на двоих, остальные расположились ярусом выше. Я наконец-то смогла вздохнуть спокойно, с неприязнью думая об антракте. От того, что я с честью вышла из первого словесного поединка, легче не становилось. Наоборот. В перерыве они могут заговорить театральными терминами, а в них я плаваю. В первый год работы даже ударения неправильно могла поставить.

- Ты же говорила, что раньше не была в театре? - шёпотом спросил Костя, наклоняясь к уху.