Ирина Дарсеньева - Видишь принца - целуй! И так восемь раз (СИ)

- Неплохо, а теперь давай повторим с полным облачением, - наконец решила запыхавшаяся Аглая,

- Хорошо, но только один раз, - покладисто ответила Полина, в очередной раз натягивая парик. - У меня от этих бесконечных сними-надень на голове уже мочало.

- Тяжело в учении, легко в гробу! - поучительно произнесла Аглая, в сотый, наверное, раз заталкивая барахло в шляпную коробку. - Мы порвем это жулье! Кстати, а куда ты будешь складывать уворованные монеты?

- Да в свою косметичку, сейчас ее освобожу. Она удобнее, чем местные кошели на завязках. Все, отбой, позови, пожалуйста, опять Делию, надо отдать погладить ливрею, а то мы совсем ее затрепали.

Как раз в тот момент упомянутая Делия, хихикая, рассказывала Легде, что хозяйские гостьи, судя по их манерам, глубокие провинциалки и даже не приучены пользоваться колокольчиком для вызова прислуги.

- Представляешь, они каждый раз выходят в коридор, чтобы позвать меня! - проворковала Делия, крутанулась на стуле и столкнулась взглядом с незаметно подошедшей со спины Аглаей.

"Ну и змеи, - поразилась школьница. - В глаза - сама услужливость!" Впрочем, национальный характер, нашедший отражение в поговорке "Назови хоть горшком, только в печь не сажай", не позволил ей зацикливаться на болтовне, в сущности, посторонних людей.

- Пожалуйста, пойдемте со мной. Надо привести в порядок ливрею. К завтрашнему утру.

Горничная поднялась со стула и с очень независимым видом отправилась вслед за Аглаей. Вернувшись через пять минут, она молча продемонстрировала Легде донельзя измятую, будто жеваную ливрею со слегка оттопыренными карманами - в каждом лежало по гигиеническому пакету. Весь вид Делии как бы вопрошал: "Ну и что они с ней делали?" Высказывать свое мнение вслух она, впрочем, поостереглась. Кто их знает, этих провинциалок, вдруг пожалуются хозяину.

* * *

Редко какую ночь на Альтре народному дуэту удавалось отоспаться спокойно. Если не беготня, так думы окаянные не давали покоя. Казалось бы, роскошная спальня в особняке у Вайореля как нельзя лучше располагала к ночному отдыху, да и набегались за день подружки знатно - но нет, Полина пол ночи проворочалась на накрахмаленных простынях, а Аглая как проснулась в пять утра по зову организма, так больше и не сумела уснуть. В результате к завтраку обе вышли заторможенные, молча напихались сдобренной кусочками фруктов кашей и отправились одеваться к состязанию.

- Чувствую себя, как это у нас, воров, называется, щипачем, - пожаловалась Полина, размышляя, куда пристроить завернутую в тряпицу бритву. В конце концов она сунула воровское орудие труда в косметичку и в очередной раз возмутилась: - И что за дурацкая идея выбирать принца из отбросов общества!

- Средневековье! - важно пояснила Аглая. - Вспомни, как выбирали папу шутов в "Соборе парижской богоматери".

- Вот еще с Квазимодо меня только не сравнивали!

- Горбун отверженный с печатью на челе! Я никогда не буду счастлив на земле! - пропела Аглая строки из знаменитой арии, уворачиваясь от подзатыльника и выскакивая во двор.

Полина, придерживая парик рукой, погналась за подружкой, петляющей между Вайорелевых клумб, как заяц. Между ними трепыхалась, удерживаемая Аглаей за веревочки, пустая шляпная коробка.

Делия и Легда, прилипнув к стеклу, наблюдали за передвижением гостий из окна лакейской. Когда за теми захлопнулась створка ворот, горничные облегченно вздохнули.

* * *

- А знаешь, я уже успокоилась, - сказала через некоторое время Полина. Девушки приближались к скверу, около которого сплошной стеной толпились зеваки. - Подумаешь, состязание жуликов. Делов на три часа.

- Ты их порвешь! - с готовностью поддержала ее подруга.

Полина завертела головой по сторонам. Толпа, в которую намечено нырять, в наличии имелась, и это хорошо, но как она будет искать в человеческом лесу Аглаю, которая ниже любого аборигена как минимум на голову?

- Дерево! Нет, фонарный столб. Деревьев много, а столб здесь один, - пробормотала будущая воровка.

- Ты вообще о чем? - подозрительно посмотрела не нее школьница.

- Будешь стоять наготове около столба. Я с наворованным стану пробиваться к тебе. Иначе нам в толпе друг друга не найти.

Аглая с уважением посмотрела на подругу. Сама она о таких сложностях не подумала. Хороши бы они были, потеряв друг друга в толчее! Обидно, конечно, что не удастся понаблюдать за тем, как претенденты будут тягать монеты из карманов, но дело прежде всего.

Девушки торжественно пожали друг другу руки, после чего Аглая начала протискиваться к столбу, а Полина решительным шагом направилась к судейскому столу.

* * *

- Джек Ловкий Плут, - давешний старичок сверился со списком. - Ваш номер шестнадцатый. ("Кто бы сомневался", - скривилась актриса). - Проходите во второй ряд.

Полина направилась к соседней аллее, где действительно в два ряда - в каждом по десять - стояли обыкновенные портняжные манекены. Точно такие, над какими совсем недавно изгалялся Алки, приспосабливая по ее заданию к деревянному торсу руки, ноги и голову. Полина ностальгически вздохнула, вспомнив оставленных друзей, и прошла по рядам, отыскивая номер 16. Манекены были расставлены с интервалом, достаточным для того, чтобы участники не мешали друг другу. Четыре устойчивые ножки не допускали случайного покачивания. Во всем чувствовалась отработанная годами система. И что денег на развлечения в столице империи не жалели.

Сюртуки на манекенах оказались пошиты из богатой ткани, похожей на бархат. Разной расцветки, но абсолютно одинакового фасона. Как и обещал старичок, на них было по восемь карманов, а колокольчиков, наверное, по восемьсот.

Девушка некоторое время понаблюдала за уже приступившими к делу соперниками. Соседний к Полине парень с удивительно гибкими, "хирургическими" пальцами, как раз в очередной раз ввинтил кисть правой руки в верхний карман малинового с золотыми искрами сюртука за номером пятнадцать. В левой руке он держал несколько крупных, золотых на вид, монет с отчетливо выделявшимся оттиском короны, перечеркнутой решеткой, по центру. Полина заворожено наблюдала, как парень осторожно, по миллиметру, начал вытягивать руку из кармана. Между указательным и средним его пальцами была зажата очередная монета.

Отчетливый перезвон колокольцев отвлек ее от этого завораживающего зрелища. Крупный мужчина в первом ряду растерянно смотрел то на свой манекен, то на две золотые монеты, зажатые в горсти. Колокольчики и не думали успокаиваться, и толпа, стоящая в отдалении за деревьями и отгороженная от участников состязания секциями невысокого переносного заборчика, сделала стойку. Неудачник затравленно огляделся по сторонам и тяжело затопал в глубину сквера по огороженному коридорчику, дающему беглецам небольшую фору.