Ирина Дарсеньева - Видишь принца - целуй! И так восемь раз (СИ)

* * *

Поздним утром невыспавшаяся Лаодика - ночью она несколько раз вставала, чтобы посмотреть на себя в зеркало - готовилась к встрече с новыми подругами и благодетельницами. Принцессе показалась привлекательной мысль устроить в своем тайном убежище что-то вроде прощального пикника - все равно место уже раскрыто. Она велела служанке собрать корзину с завтраком на троих, прихватить теплый плед и отнести все добро туда, куда она покажет. "Ого! - подумала служанка, - наша уродина решила рассекретить свою нору. Не иначе как во дворце то-то назревает".

Лаодика, улыбаясь миру из-под вуали, буквально летела по дорожкам парка. Сзади нее, перекосившись на одну сторону из-за довольно-таки увесистой корзины, поспешала служанка. В некотором отдалении за ними следовали два агента - глава тайной службы считал своим долгом контролировать все контакты принцессы, тем более неожиданные и подозрительные.

Неизвестно откуда взявшиеся подруги детства, о которых Лаодика вчера с восторгом рассказала сначала своей воспитательнице госпоже Аврелике, а затем и отцу, относились как раз к такой категории.

В том же самом направлении мелкими шажками двигались баронесса Дидона и графиня Сосипатра, заметившие, что принцесса направилась к своему тайному убежищу.

Народный дуэт явился к месту встречи тоже не без свиты - следом за подругами протискивались сквозь прутья ограды и продирались через кусты спешно привлеченные Мназоном Линосом "субтильные" агенты. Встретившись, девушки немного пообнимались, попрыгали и повизжали от избытка чувств. Потом ограбили садовника, притащив на полянку его скамейку. Причем принцесса принимала в этом безобразии самое деятельное участие. Скамейку застелили пледом, служанка накрыла на одноногом столике завтрак и отправилась во дворец сплетничать с товарками, а агенты притаились в кустах. Лаодика немедленно сняла вуаль. Аглая залюбовалась ее лицом, светящимся от счастья. "Принцесса!" - с тайной завистью подумала она.

- Мне кажется, или Лаодика перестала косить? - потеряв всякую осторожность, спросил агент Павлос (на скуле у него красовалась здоровенная ссадина) у агента Кадмуса. С другой стороны поляны ахнули "субтильные" агенты. Никогда еще цвет тайной службы империи не был так близок к провалу. Однако на их счастье как раз в этот момент на ближайшей аллее появились баронесса Дидона и графиня Сосипатра.

- Ты слышала, дорогая, - из-за всех сил повышая голос, проговорила Сосипатра, - принц орков Батбаяр Неудержимый все-таки приехал на турнир. Вчера он победил всех в отборочных состязаниях.

- Что ты такое говоришь! - немедленно откликнулась Дидона. - Что, если он выиграет турнир и от неожиданности огреет палицей нашу принцесску, когда она выйдет вручать ему кубок. Орки, они такие простодушные!

- Кстати, ты знаешь, что у Батбаяра на гербе дикий кабан? Как бы с Лаодикой еще чего не случилось!

Аристократки мерзко захихикали. С лица Лаодики медленно сползла улыбка.

- Так вот почему принцесса ходит такая грустная, - пробормотал, сжав кулаки, Кадмус. - Ее травят эти сучки. Наверное, есть и другие. И ведь не пожалуется никогда. Сегодня же доложу обо всем начальству.

- Лаодика, не обращай внимания, завтра ты поставишь их на место, - поспешно сказала Полина. - Лучше расскажи, у тебя ведь это было не врожденное? Ну, с глазами.

- Нет, не врожденное., - слегка заторможено начала рассказывать принцесса. - Я начала косить в четырнадцать лет, после сильного испуга. Я тогда в первый раз поехала с отцом на охоту. Давно просилась... Обычная, в общем, история - лошадь понесла, веткой меня выбило из седла. Какое-то время лежала оглушенная. А когда открыла глаза - из-за деревьев в мою сторону несся разъяренный вепрь. Нет, он даже не задел меня - отец его убил. Но сильно напугал. И вот...

- А почему эти аристократки так с тобой обращаются?

- Они обе наша очень дальняя родня. Несколько поколений назад их предки могли даже претендовать на престол. Сейчас в этих родах осталось не более половины капли королевской крови, но гонор, гонор...

- Почему ты не пожалуешься отцу?

- Стыдно перед ним. Я принцесса, и сама должна справляться с недоброжелателями. Сегодня это просто две напыщенные стервы, завтра могут появиться заговорщики. Понимаете меня?

- Вполне, - задумчиво произнесла Полина. - И все же на твоем месте я давно бы рассказала об их проделках отцу. Ведь это тоже своего рода способ справиться с недоброжелателями. А если ты годами терпела неуважение, то и себя загнала в угол, и этих баб распустила донельзя. Завтра натянем им нос, а потом - немедленно к отцу.

- Я подумаю, - улыбнулась Лаодика, которую развеселила горячность провинциалки. Принцесса не привыкла, чтобы жизненные советы ей давали с таким напором. - Как считаешь, косоглазие ко мне не вернется?

- Не знаю, - честно ответила Полина. - Я впервые использовала артефакт подобным образом. Но, полагаю, раз причиной недуга был испуг и никаких серьезных нарушений организм не имел, ты излечилась полностью. Рискну даже предположить, что излечиться до сей поры тебе не удавалось как раз из-за твоих замечательных придворных дам, которые постоянно дергали тебя за нервы. Но покажись-ка все-таки после турнира придворному медику.

- А ведь действительно, доктор говорил мне, что для излечения нужно обрести душевное равновесие, - призадумалась Лаодика. - Смотрите, вот моя корзина с вязанием. Я связала в этих кустах для успокоения нервов полотно длиной до моря, а надо было всего лишь пожаловаться отцу на нескольких дур. И кто я после этого?

"И кто после этого мой начальник", - подумал агент Павлос.

- А давайте все-таки позавтракаем! - разрядила обстановку Аглая - Пироги пахнут уж очень аппетитно.

И девушки принялись за поздний завтрак.

* * *

Состязание лучников, мечников и менестрелей оказалось не столько занимательным, сколько утомительным. "А ведь я предупреждала", - отметила через четыре часа сидения на солнцепеке Лаодика.

Нет, с утра еще было весело. Полина и Аглая, явившиеся во дворец за два часа до празднеств - через центральный вход, охрана которого, к великому удивлению девушек, им едва ли не кланялась - замечательно провели время, прихорашиваясь сами и прихорашивая Лаодику. Девушки надели свои выходные платья, еще в Вупперпале одобренные Вайорелем. Аглая щеголяла в темно-зеленом, Полина - в золотисто-бежевом. На принцессе было платье насыщенного синего цвета в комплекте с вышитой золотом вуалью.

- Мне все последние годы шили платья с этим аксессуаром, - принцесса показала подружкам шкаф с нарядами.

- На твоем месте я бы продолжала их носить - это же настоящие произведения искусства, - налюбовавшись и кое-что примерив, заявила Полина. - Вуали а-ля Лаодика еще войдут в моду!