Владимир Пожарский - Дочь Бога

«Улисс», а вслед за ним и фрегат миновали Панамский канал. Яхту запустили в шлюзы без проволочек, а вот за проход боевого корабля без очереди пришлось внести солидное добровольное пожертвование в местный фонд памяти погибших моряков. Вносил, естественно, Рощин. Но ни секунды не жалел этих ста тысяч долларов. Особенно, когда увидел десяток разномастных судёнышек, дрейфующих сразу за невидимой чертой пограничных вод. В бинокль он вместе с капитаном Вилли прекрасно разглядел на палубах этих морских хищников вооружённых людей, и даже зачехлённые мощные пулемёты и легкие пушки. Причём, как скоро выяснилось, надеяться на скорость собственной яхты, оказалось бессмысленно. Эти, на первый взгляд, медлительные стальные черепахи оказались очень быстроходными. Едва пираты заметили, идущий следом за «Улиссом» фрегат, то бросились, буквально, врассыпную. И уже спустя полчаса, горизонт стал чист.

С тех пор корабли третьи сутки спокойно рассекали воды Тихого океана, держа курс на остров Пасхи. Нет, никаких нужных травок на этом клочке суши не росло, единственное, что интересовало путешественников – топливо. А Влада ещё занимал будущий аппарат, проходящий через лёд. Он по несколько раз в день связывался с Колей и бурно обсуждал с гениальным пареньком то один, то другой, пока что, совершенно негодные проекты. Уже отброшены в сторону все вариации на тему герметичного лифта, нижней своей частью растапливающего лёд и постепенно опускающегося ниже. Но куда девать воду?! Она же будет скапливаться в вертикальном тоннеле, и пока проходчики будут двигаться вниз, наверху всё намертво замёрзнет. Причём, вместе с тросом, кстати, вес которого при такой длине тоже превысит все мыслимые величины. Наконец, Рощина осенило: – Мы с тобой упёрлись в создании комбайна! – кричал он в телефонную трубку младшему компаньону. – А надо разделить задачу на две части: вначале сделать шахту, а уже потом, на чём-то по ней двигаться. И ещё, я не желаю, чтобы солёная вода пролилась на благодатную землю. Коленька, придумай аппарат, который за долю секунды растапливал бы двухкилометровый лёд, одновременно раздвигая… Да-да, раздвигая воду к стенкам шахты, и в следующий миг – вновь её замораживая. Понимаешь? Надо, чтобы получилась, как бы ледяная сквозная труба. Диаметр? Метров пять… Нет, рассчитай, на всякий случай, шесть метров! Как? Не знаю. А-а-а, ты спрашиваешь, как по такой скользкой перемещаться? Легко! Делаем из чего-нибудь прочного цилиндр, как раз пяти метров в диаметре, а высотой метров восемь. По верхнему и нижнему ободу устанавливаем большие шестерни, штук пятнадцать на каждой окружности. Все шестерни, скажем так, полноприводные и работают от твоего прибора… Ну, хорошо, нашего прибора, забирающего энергию из атмосферы. Шестерни своими шипами впиваются в гладкие стенки, и мы едем вниз или вверх с неплохой скоростью! Ну да, в цилиндре люки: в потолке, на полу и парочка самых широких – сбоку. Ещё надо установить небольшую лебёдку с тросом, чтобы можно было спуститься на землю, когда дойдём до ледяного потолка… Коля, прямо сейчас звоню старшему Джонсону, чтобы уходил к чертям из своего банка и возглавил нашу новую компанию. В соседнем с Мэлдоном городке есть заброшенный завод, считай, он уже куплен. Там и организуем производство. Кстати, надо заказать стальной или пластиковый шатёр, чтобы установить его над шахтой. И обязательно, с двойными стенками и камерой дезинфекции. Говорю ж, не хочу, чтобы какая-нибудь гадость попала на нетронутую доселе землю.

Цель похода в Антарктиду Рощин поведал Коле лишь в общих чертах, не сказав ни слова про вызволение феи.

Десятки похожих друг на друга островов Океании и, конечно же, качка изрядно поднадоели не только Владу, но и Наташе. Её уже не радовали ни жаркое солнышко, ни купание в прозрачной до самого дна морской воде на коротких остановках, ни экзотические собственноручно сорванные плоды. Ребят утешало лишь то, что утром они пришвартуются в австралийском порту на восточном побережье материка и, по крайней мере, на несколько дней ощутят под ногами твердую почву.

– Прекрасно понимаю, как ты извёлся за эти недели! – выйдя из душа, девушка пожалела художника, лежащего на постели ничком, лицом в подушку. – Рисовать – не можешь, загорать – не любишь…

– Да уж, – засопел Рощин, поворачиваясь набок – Кстати, ты сама-то, не чересчур поджарилась? Если бы не светлые полоски от купальника, тебя уже и в полумраке не отыскать.

– А я всегда рядом, – ответила Наташа, вытянув вверх руки и становясь на носочки. – Только позови.

– Зову!

После объятий и ласк загорелая красавица подала Владу стакан холодной газировки:

– Родной, придумай мне какое-нибудь полезное занятие. Пожалуйста. Просто изнываю днём от безделья.

– Мне казалось, что тебе всё нравится… – отозвался живописец.

– Когда с тобой, мне всё нравится! – поддакнула Наташа. – Но ты почти всегда занят с Колей и с вашим изобретением. А я слоняюсь из угла в угол как неприкаянная. Может быть, надо цветочки истолочь? Или высушить? Или перебрать?

– Притормози-притормози, – засмеялся Рощин. – Сейчас спи, а завтра обещаю – будет тебе работа!

Девушка чмокнула любимого в губы:

– Спасибо! Спокойной ночи.

– И тебе – спокойной! – Влад поднялся с постели. – Выйду на палубу, покурю…

Дымить живописец отправился на нос яхты, чтобы подставить лицо береговому бризу и почувствовать запах большой земли. Разглядев одинокого хозяина, Синди неслышно подошла к нему и тихонько спросила – не надобно ли ему чего? Рощин помотал головой и отправил горничную отдыхать. Он вновь обратил взор вперёд и даже приставил ко лбу ладонь, на манер козырька, но его покой вновь был нарушен. Лёгкая ладошка потрепала его по плечу. «Поразительная фамильярность!» – мелькнуло в голове у художника. Он резко обернулся, собираясь отчитать настырную Синди, но перед ним, запахнувшись в шёлковый халат, стояла Наташа.

– Не спится? – пробормотал Влад, по инерции не слишком ласковым тоном, приготовленным для служанки.

– Сестричка-то уснула. Это уже я, – вполголоса произнесла фея.

Живописец обнял её за талию:

– Ну, давай подышим вместе… Почувствуем дух Австралии.

– Вряд ли с такого расстояния… – сбила романтический настрой Светла. – Я с плохими новостями. Тихо-тихо! Никто не умер. И даже не заболел. Не дождавшись тебя в каюте, я прибежала сюда, чтобы ты поменял курс. В Австралии от засухи случился степной пожар. Не во всей, конечно. И пару часов назад, то местечко, куда мы собирались, выгорело дотла. Да, я только что узнала… Надо поворачивать на остров Тасмания, а точнее, в Девонпорт. Там возьмём машину напрокат и поедем за хрустальной травкой.