Лорел Гамильтон - Раненный

Розита была сложена так же, как и ее братья, но я видела фотографии с их с Мэнни свадьбы, она тогда была девочкой-тростиночкой. Вот что может произойти, если жениться на девушке, которая еще не перестала расти. Она сантиметров на десять возвышалась над его метр семьдесят два или семьдесят пять. С тремя детьми и еще несколькими недоношенными беременностями Розита раздалась вширь, но Мэнни, танцуя с ней, смотрел на нее так, словно она по-прежнему была той миниатюрной девушкой, в которую он влюбился. Он склонил голову на ее пышную грудь, а она захмелела от напитков настолько, что не велела ему убрать голову немедленно.

Конни, невеста, и Мерседес, ее сестра и свидетельница, фигурой пошли в Мэнни: стройные и жилистые, но были высокими как модели, и в этом спасибо Розите. Они о чем-то оживленно беседовали по другую сторону зала. Их брат Томас сидел в дальнем углу в инвалидном кресле, на которое его в конце концов уговорила Конни. Костыли, на которых он прошел по проходу в церкви, сейчас стояли, прислоненные к креслу, руки лежали на них так, чтобы при случае на них опереться. Ему было тринадцать, он никогда прежде не был серьезно ранен, его первое разочарование. В церкви Томас стоял, пусть и с помощью костылей, был горд находиться на стороне жениха, но к концу церемонии, он побледнел, и его прошиб пот. Таковы последствия огнестрельного ранения, даже если прошло уже несколько недель. Томас пропустил чемпионат со своей легкоатлетической командой, потому что плохой парень похитил его вместе с Конни. Я была среди тех, кто остановил злодея и вызволил ребят, но тот успел подстрелить Томаса и бросить его умирать.

Томас пытался сидеть прямо, но ему было больно, он, конечно, скрывал, но все же это было так. Он почти догнал по росту жениха Конни, а в нем было больше метра восьмидесяти, правда фигура парнишки все еще была тонкой и гибкой, зато руки и ноги — длинными, словно он еще продолжал расти. Томас был очень похож на своих сестер, его густые черные волосы были растрепаны в том самом стиле плохишей «я только вылез из постели», на который уходило до черта средства для волос. Видимо, мужчинам, как и женщинам, приходилось потрудиться над прической. И мне это по душе… Я за справедливость.

Мика Каллахен, наш другой возлюбленный, находился сейчас рядом с Томасом, и поскольку он был ростом метр шестьдесят, ему не пришлось сильно наклоняться, чтобы поговорить с парнем. Мика выглядел таким элегантным и щегольским в своем приталенном черном костюме в тонкую полоску. Натаниэль смог бы надеть американский уже готовый костюм, он бы не сидел на нем так же хорошо, как итальянского кроя, но все же мог бы, а вот Мика в американских костюмах терялся, даже в приталенных. Этот же наряд подчеркивал его атлетическое телосложение и мускулатуру. У него были широкие плечи и узкие бедра, как у пловца, хотя Мика на самом деле предпочитал бег. Он уже начал обзаводиться загаром, бегая на улице, а ведь на дворе был еще только май. Мика всегда загорал дочерна, и его кожа никогда не бывала белоснежной, как будто это был его естественный здоровый румянец на идеальном тоне кожи, который стал глубже на фоне рубашки травянисто-зеленого цвета с черным галстуком и золотой булавкой. Мика не мог носить серебро по той же причине, что и Натаниэль.

Мика наклонился чуточку сильнее, и его темно-каштановая коса перекинулась через плечо.

Солнцезащитные очки с черными стеклами полностью скрывали его глаза, отчего на лице было не так заметно то участие, с которым, как я знала, он обращался к Томасу. Мика был отличным слушателем и как глава Коалиции по Улучшению Взаимопонимания Между Людьми и Ликантропами помогал многим людям справится с пережитой травмой, а еще он выжил после нападения, сделавшим его верлеопардом. У него была своя ужасная история, которой он мог поделиться с Томасом. Розита рассказала мне о своем беспокойстве, что Томас отказывается обсуждать произошедшее, что он плохо ест и спит, и спросила, не знаю ли я кого-нибудь, кто мог бы поговорить с ним. Конни же поговорила с ней, почему же Томас не стал? Мы с Мэнни пытались объяснить ей, что все дело в том, что он мальчик, но этот ответ ее не удовлетворил, поэтому я обратилась к Мике. Он пообещал побеседовать с Томасом, если представится возможность, но сказал, что не станет напирать на свадьбе. Очевидно, возможность ему все-таки представилась.

Музыка сменилась на какую-то медленную композицию, и Натаниэль взял меня за руку.

— Потанцуй со мной.

Я смущалась танцевать на людях, не знаю почему, просто смущалась. Я привыкла отказываться от этого, но мужчины моей жизни, похоже, любили танцевать, что же мне было делать? Я согласилась попрактиковаться с ними тет-а-тет, чтобы справиться с этим.

— Конечно, — с улыбкой ответила я, подавляя зарождавшееся волнение.

Он сжал мою ладонь в своей и повел на танцпол. Я немного напряглась и отступила, когда Натаниэль попытался заключить меня в кольцо своих рук, но он все же обнял меня, держа мою ладонь в своей, свободными руками мы придерживали друг друга за спину. Ладно, он держал меня за талию. Я не могла обхватить его, поэтому пришлось положить ладонь сбоку от его поясницы. То есть наши тела были ближе друг к другу, чем у большинства парочек на этом танцполе, но не настолько близко, как у выпускников школы, когда они прижимаются друг к другу как можно теснее, качаясь по кругу. Между нами все же была дистанция, потому что если Натаниэль танцевал, то именно танцевал. Я смотрела на его грудь и плечи, не потому что вид был роскошным, а по той же причине, почему я делаю это в драке: движение идет от центра тела, и я следила за этим его первым движением, чтобы следовать за его руками и не отставать.

Я научилась следовать за ним на танцполе и доверять ему вести в танце. Если бы я только доверилась его телу, его ладоням, его рукам, уверенным и направляющим, легким движениям его ног, все это подсказало бы мне, как двигаться, как бывало иногда в спальне. Там мне иногда нравится быть у руля, и Натаниэль не возражает, но в танце главный он, потому что чертовски хорош в этом.

Он скользил по танцполу, и если бы я не слишком на это84569 м зацикливалась и просто позволила ему вести, то тоже поплыла бы по нему. Конечно, стоило мне подумать об этом, как я пропустила шаг, Натаниэль терпеливо вовлек меня в еще один поворот так, чтобы я вернулась в кольцо его рук, словно так и было запланировано.

Я наконец посмотрела в эти удивительные глаза и смогла просто почувствовать его тело, не следя за ним. Я ощущала скольжение его тела и следовала за ним, благодаря легкому нажатию его руки, я понимала, в какую сторону нужно двигаться. Танец с Натаниэлем был подобен магии, рядом с ним почти любой выглядел бы прекрасно. Он смотрел на меня с улыбкой и азартом на лице, его тело было так взбудоражено музыкой. Его энтузиазм был заразителен… Когда мне нужно было думать о приятном, я представляла Натаниэля счастливым. Мне нравилось видеть его сияющие глаза, слегка приоткрытые губы, когда он вот так почти смеялся и своего рода светился для меня, потому что я танцевала с ним, и потому что он знал, чего мне стоило научиться этому.