Карина Микиртумова - Академия Бедствий: Зов крови

Томно вздохнула, вспоминая последний приём во дворце, за полтора месяца до моего отъезда. Так, Исса, притормози. Потом буду предаваться мечтам и фантазиям. Нужно возвращаться к работе…

Я провозилась с новым жилищем добрые три часа. И когда «закуток» был вычищен, кровать поставлена в правый угол от окна. Я наконец-то села и вытерла лоб тыльной стороной ладони. Теперь можно здраво оценить положение:

Первое: если здесь выкрасить стены и поставить цветы, то будет вполне мило.

Второе: у меня нет шкафа и даже обыкновенной тумбочки. Что говорить о письменном столе.

Третье: тёмно-коричневая мантия с золотистой окантовкой мне безумно шла. Но если её чуточку укоротить, то она не будет волочиться по полу.

Четвёртое: ректор в этой Академии, рыжий зверь, которого я из-за бородки мысленно зову «Козлина». Похож. Ну, и что, что рыжий. Главное, соответствует.

Пятое: дарру Адельфус стоит опасаться, хоть она и не отталкивает от себя. Но моё чутьё, говорит, что не стоит поворачиваться к ней спиной.

Шестое: я решила для себя всерьёз, заняться учёбой, и сходить в библиотеку за учебниками. Придётся перестать изображать из себя принцессу и грызть алмаз магии. Учитель бы мной гордился, если бы был жив…

Седьмое: перед сном напишу родителям письмо. Спрошу про мою безопасность, и может, папа решил не выдавать меня замуж? Но если это так, то из Академии всё равно не выбраться, раз уж учиться взяли…

Восьмое: у меня нет ни денег, ни одежды, ни письменных принадлежностей. Это можно объединить с пунктом номер два.

Девятое: меня пугают занятия с Козлиной и сильно. Может, потому что он меня бесит и страшит, а может, потому что натура у него такая… Отталкивающая.

Выдохнула и потёрла ладошки друг об дружку, создавая некое подобие трения. Между руками засверкали зелёные молнии, слишком слабые, чтобы засечь, но вполне сильные, чтобы осветить небольшой участок предмета. На чердаке был один факел, но светил он тускло, постоянно помигивал. Как будто его специально забыли зарядить магией.

Посветила на расписание и застонала. Никто не говорил, что будет легко…

Положила документы на пол, чтобы не забыть и забралась на кровать с ногами, предварительно сняв обувь. Достала из своей дорожной сумки единственный пергамент и перо. Писать было неудобно, но я выводила буквы, как могла. А у меня было много вопросов к родителю, и я безумно хотела получить ответы, как можно быстрее. Закончив писать весточку, сложила письмо конвертиком и сжала в руке. Бумага вспыхнула и исчезла. Вот она, прогрессивная магия. Пергамент уже должен быть у отца в руках. Казалось бы, удобно. Но если не настроить данный метод получения писем, то они будут просто валиться из рук.

Я из сумки достала припрятанную булку и откусила большой кусок. Проглотив, почувствовала, что живот немного успокоился. Легла на кровать, обняла себя руками, согнула ноги и закрыла глаза.

Кровать дали, а простыни и одеяло зажали. Изверги. Я ведь мерзлявая… Трупов на них всех не напасёшься. Точно, найду кости Огюста, подниму и буду измываться.

С позитивными мыслями, счастливо улыбнулась и уснула.

Тёмный лес западного Средиземья, который возрос на границе между землями Хон Лоана и Транливией был известен своими ядовитыми плющами и редкой нечистью. В основном, там обитали Дз’ары (Дз’ар — волкоподобный зверь, с длинными клаками в три ряда. В высоту достигает двух с половиной метра, в ширину три метра. Хищные, тёмные создания), пожиравшие в свою очередь транков (Транк — нечисть, представляющая собой уметртвления животных. Бывают разные, сбираются в землях со всего света. Неразумны.) и жх'арнов (насекомые). Ни для кого не было секретом, что лучше не гулять в этих землях, если не ищешь смерти.

Именно сегодня, когда полная Селена (луна), сияла блондовым цветом, в голой роще, на выжженной земле, дюжина людей, в краповых мантиях, очертили магический круг. Их головы были прикрыты объёмными капюшонами, и нельзя было предугадать, кто за ними скрывался.

В середине расположился сооружённый из камней алтарь, на котором истекал кровью зверски убитый вепрь. Его клыки были выдернуты и уложены рядом на чёрном атласном лоскуте. Сама же тушка была сдобрена насекомыми: мухами, комарами, жуками, червями. Некоторые расползлись по вепрю, некоторые полезли во вспоротую кожу. И кое-где уже были отложены личинки.

Глухую тишь прервал мужской скрипящий голос:

— Прими наш скромный дар, наш Повелитель! Да будет тьма в свете, да пребудет сила в Кхорне!

Спустя миг, поднялся свистящий ветер, вея мёртвым воздухом. Он холодил кожу, проникал прямо в сердце и испытывал Даосов на истинность выбранной веры. Четверо людей, мгновенно, осели на землю. На лицах выступили алые вены, кожа посинела, а из глазниц полилась чёрная, как небо, кровь. Казалось, что сама их суть выходит из тел и стремится в небытие.

— Вот теперь, собрались те, чья душа черна, как тартар, — прозвучал тихий голос.

Он вызвал в жрецах трепетный ужас. Они сразу же преклонили колени и склонили головы перед божеством.

— Мы взываем к Хаосу и просим направить руку Тьмы в ту сторону, где таится ее освобождение, — прохрипел главный Даос.

В его глазах стояла слёзы от встречи с тем, кому он отдал жизнь, меч и душу.

Тихий смех раздался в лесу. Он набирал обороты, устрашая, повергая в ужас.

— Глупые самолюбивые создания, — рыкнуло божество, — Если бы я знал… То неужели до сих пор не выбраться из сковавших меня пут? И терпел вас?

— Мы просим прощение и искупление, — прошептал главный.

— Проведите ритуал «Зов крови», — прорычал Кхорн и, преобразовавшись в сгусток чёрной энергии, прошёл сквозь Даоса.

Тот едва вскрикнул и превратился в багряную пыль.

— Не стоит вызывать Бога ради информации, — прошипела Тьма, — Надеюсь, вы больше не будете тревожить меня из-за пустяков. Незнание не оправдывает риска. Полагаю, такого более не повторится. Я назначаю своим посредником и проводником, этого талантливого тёмного. Его голос — мои мысли. Он приказывает — я повелеваю.

Ветер резко стих, оставляя после себя металлический привкус во рту.

Из-за деревьев вышел мужчина. Его мантия на тон была ярче и, даже темнота не скрыла огненного прищура глаз. Губы скривились в ехидной усмешке. Посох в правой руке загорелся синим пламенем.

— Чтож, — рассмеялся он, — Ну, и обосрались же вы тут от страха.

Резко распахнув глаза, вскочила в постели, сжимая руками голову. Противный звук будто стягивал в тиски мозг, заставляя протяжно стонать. Трель прекратилась, и я в недоумении моргнула пару раз, фокусируя взгляд в одной точке.