Эдриан Феникс - В крови (ЛП)

Алекс прислонился к косяку, мышцы его ослабли.

Она обещала не убивать мать, но все-таки это сделала. Не удивительно, что она не отвечает.

Алекс потер лицо руками. Червячок тревоги вился в его мыслях. Тот факт, что Афина все-таки убила их мать, не беспокоил его. Но его удивило состояние тела и местонахождение — спальня Афины, а не ее лаборатория.

И где голова матери?

Убрав руки от лица, Алекс оттолкнулся от косяка и пошел по коридору в свою комнату. Он открыл сейф с оружием и вытащил оттуда новый магазин для СВ. Положив кольт в сейф, он закрыл его. Алекс вставил магазин на место и снова засунул СВ за пояс джинсов.

Время выгрузить из машины спящих и проверить отца.

Алекс уронил походную сумку Энни с обернутой в белье бутылкой абсента на ковер рядом с дверью в главный дом. Данте лежал на диване, его испачканные кровью руки были скованы наручниками сзади. Вампир был все еще без сознания, но, по крайней мере, кровь из носа у него больше не шла, как и из пулевого ранения на груди.

Алекс прошел через комнату в коридор и заглянул в гостевую спальню. Энни спала, свернувшись на левом боку поверх одеяла, ее запястья и лодыжки были связаны пластиковыми наручниками-стяжками. Он убрал клейкую ленту с ее рта. Она скоро проснется и здесь в глуши может шуметь, сколько ей вздумается.

Идя по коридору в темную комнату матери, Алекс следовал за шепотом сестры. Он остановился в дверном проеме, пальцы замерли над выключателем. Он закрыл глаза, греясь в теплой и электрической близости близнеца, как кот на солнце, и не обращал внимания на смесь запахов свернувшейся крови и разложения, вьющихся в воздухе.

— Триводномтриводномтриводном…

— Афина? — мягко спросил он, открывая глаза. Шепот прекратился.

— Александр вернулся победителем, — ее голос дрожал от гордости. — Узри Царя Подземного мира.

Алекс щелкнул выключателем, комната наполнилась светом.

***

Indian Motorcycle громыхал в ночи, звук начал вибрировать в позвоночнике Вона, когда он прислонился к кофру, прикрепленному к байку Марли Уайлд, и положил правую руку ей на бедро. Ветер гулял в его волосах, лицо покалывало холодным дождем. Он вытер пальцем капли воды с очков, скрывающих глаза. Блондинистые дреды Марли вились вокруг ее головы как змеи Медузы Горгоны.

Ее партнер Глен Один-Восемьдесят газовал на своем кобальтово-синем Kawasaki Versys рядом с ними, проезжая вперед на несколько метров. Черная татуировка в виде птицы в форме V виднелась на его щеке, определяя его к клану Воронов. Когда он снова начал отставать, Вон выставил оба средних пальца — пошел ты дважды. Он поймал проблеск зубов, когда бродяга ухмыльнулся.

Пошел ты дважды. Фраза Данте. А Данте и Хэзер были причиной тому, что Вон летел по дороге от Портленда к Дамаску со скоростью семьдесят пять миль в час позади Марли на Indian, вместо того чтобы сидеть рядом с Сильвером в самолете, направляющемся в Новый Орлеан.

Вон разговаривает с парой Воронов у кофейни «Датч Бразерс» внутри терминала; в следующий момент боль бензопилой прорезается сквозь его расслабленные щиты в разум. Буквально ударяя его под зад.

Данте.

Вон вливает энергию в свои щиты, стягивает и укрепляет их. Боль исчезает, но голова все еще побаливает, фантомная вспышка, привидение памяти.

Он вскакивает и бежит к стойке с платными телефонами, оставив за собой толпу туристов, приехавших на уикенд. Вытащив визитку Хэзер из кармана куртки, Вон вставляет в слот монетку и набирает номер телефона.

Ему становится все холоднее с каждым гудком. Он оставляет сообщение на голосовую почту и решает просить помощи.

Вороны — почтенные братья, странники ночи — были счастливы подбросить Вона к дому Хэзер. Trans Am там не было. Вон перепрыгнул через ограду и обогнул дом, подошел с задней стороны и глянул через окно в гостиную. Упакованные коробки Хэзер были все еще здесь. Так же, как и походная сумка Данте.

И Вон знал . Спокойно, холодно и интуитивно.

Это дело не рук второй команды, что пыталась схватить Хэзер. Не автокатастрофа. И даже не проклятые Падшие.

Алекс Лайонс отказался принять ответ «нет».

Все, что ты должен сделать, — это вылечить мою сестру.

Лайонс знал, как инициировать Данте. Знал, как лучше всего причинить ему боль.

Вспомнив, что Хэзер говорила про дом Лайонса в Дамаске, Вон послал сообщение Трею в Новый Орлеан и попросил его найти в интернете адрес. Девяносто секунд спустя Вон попросил Воронов повезти его на юг.

Он держал руку на бедре Марли, капли дождя жалили его лицо, словно сердитые пчелы. Вон хотел, чтобы они могли быстрее проглотить эту дорогу.

Он никогда не должен был покидать Данте. Не должен был позволять ему уходить.

***

Алекс уставился на Царя Подземного мира, кровь застыла в его жилах.

Она стояла между двумя занятыми кроватями с улыбкой на губах, испачканное грязью лицо светилось так, будто огонь горел под кожей. Длинная белая туника, запачканная кровью, была подпоясана на талии, делая грациозными ее стройные формы. В одной грязной руке она держала копье из коллекции их отца, а в другой что-то похожее на яблоко или гранат, или… «Нет, слишком большое, — подумал Алекс, — слишком деформированное и влажное» . Она держала сердце.

— Добро пожаловать домой, мой Ксандр, — сказала Афина-Аид.

Богиня мудрости Алекса уплывала от него с каждым ее вдохом, словно воздушный змей с порванной веревкой.

Веревка, которую Данте мог не только починить, но и смотать на катушку и привязать. Алекс убедится в этом.

— Я привел Данте домой, — сказал Алекс, подойдя к сестре.

— Я знаю, — она склонила голову и пожала плечами. — Он видит сны.

— Слава Богу, ты вернулся, — простонал его отец с кровати по правую руку, голос его был тонким от облегчения. — Она предала нас. Она помогла ассасину войти в дом. Она убила твою мать… — ярость охватила его слова, и он затих.

— Думаю, это акт милосердия, — ответил Алекс. — Мама умирала в течение нескольких лет.

Он оглядел комнату, фиксируя все изменения декора, проделанные его сестрой.

Гирлянда сине-серых кишок висела сверху задернутых штор и свисала с каждой стороны от окна. Голова мужчины с маленькой пулевой раной во лбу была установлена на ночном столике рядом с кроватью Матери. А на кровати той спала темноволосая женщина, ее запястья и лодыжки были связаны кожаными ремнями.

— Идущая по канату? — спросил Алекс.

— Да, когда-то, — сказала Афина-Аид. — Теперь она пища для нашего Данте.

Все еще держа руку сестры, Алекс повернулся к отцу. Роберт Уэллс уставился на него бешеными с красными прожилками глазами, беспомощный и полный ненависти. «Заслуженный удар по яйцам от кармы», — подумал Алекс.