Ольга Райская - Звезда Сарханов

– Благотворительность, Анситор, – мурлыкала я, игриво водя пальчиками по его груди, – это когда обеспеченные люди помогают необеспеченным, с которыми случилась беда.

– Но ты и так будешь им помогать, как обеспеченным, так и необеспеченным, – удивился он, – не тратя ничего.

Вот же черные дыры их проклятого космоса! Он что, решил меня в работный дом сдать? Нет, я, конечно, согласна работать за идею в каком-нибудь мегагалактическом доме инвалидов, вытаскивая судна из-под щупальценогих и клешнеруких членов планетарного сообщества, или помогать одиноким малышам различных рас, но что я могу предложить им, кроме двух своих рук и доброго сердца? Денег он пожалел!!! Скупердяй космический! Видимо, эти мысли отразились на моем лице ярко и явно. Я почувствовала, как мышцы под моими ладонями напряглись.

– Какие еще страшные мысли пришли в твою хорошенькую головку, родная? – спросил Анситор, нежно погладив меня по щеке. – Обычно твой такой взгляд ничем хорошим для меня не заканчивается.

– Объясни мне… – Я замялась и поерзала.

– О нет, женщина, – взмолился Анситор, – ради всех Богов, не шевелись и лежи на мне смирно!

– Ты похотливое чудище, Анситор! – воскликнула я, почувствовав бедром его каменное желание. – Из постели не выпускаешь, эксплуатировать собрался, а я, между прочим, голодная!

– Котенок, – его голос был такой растерянный, – я сделал тебе что-то неприятное? Обидел?

А я отвернулась, чтобы в голос не засмеяться. Черт бы побрал их вместе с черными дырами! Повернув мое лицо и увидев улыбку, Анситор успокоился.

– Как же с тобой трудно! – хором выдохнули мы и… рассмеялись.

Уже сидя за столом, поинтересовалась:

– Так как я должна заниматься помощью другим, не тратя при этом ничего?

– Ты – Звезда! – сказал Анситор так, словно мне это должно было все объяснить. Проблема состояла в том, что я ничего не понимала.

– И? – спросила с нажимом, побуждая его к более распространенному ответу.

– И твой долг помогать каждому, кто нуждается в твоей помощи! – ответил несносный Дракон и смачно откусил от какого-то оранжевого фрукта.

А я занервничала. Каждому, значит… Видимо, от меня требовалось нечто более глобальное, чем мне ранее подумалось.

– А скажи-ка мне, Дракон мой любимый, – елейным голоском начала я, а мужчина вздрогнул и напрягся, чуть не подавившись, – кто в этом космосе мне объяснит обязанности Звезды? Меня об этом никто не предупредил, когда назначали.

– Малышка, Звездой не назначают – ею рождаются, – нервно сглотнув, ответил мой личный блондинистый кошмар. – Я не понимаю, что тебя напрягает? Отчего ты нервничаешь?

– Я нервничаю, Анситор, потому что не знаю. Неизвестность всегда пугает. А ты мне ничего не хочешь объяснить.

– Котенок, родная, – он поднялся и, обойдя стол, присел около меня на корточки, – да что же там объяснять. Ты – Звезда. А что делают звезды?

– Светят? – тихо предположила я.

– Правильно! – улыбнулся Анситор, погладив мой подбородок. – Они светят всем, кто ищет свой путь.

– И как я буду им светить? – по-прежнему недоумевала я.

– У Звезды многие просят благословения. Тебе нужно лишь очень искренне пожелать удачи тому, кто ее просит, – тихо сказал он. – Но если ты не захочешь или тебе трудно, то этого делать не нужно.

– Просто пожелать? – неуверенно спросила я и получила в ответ утвердительный кивок. – Пожалуй, это я смогу. Мне не сложно.

Но как же я ошибалась! Не успела я согласиться на обязанности Звезды, как в покои влетел маленький зеленый смерч Глая, сметая все на своем пути. Она заставила пошатнуться даже сидевшего возле меня Анситора.

– Сенна, сенна! – кричала она. – Там такое… такое… узас и толпа…

– Какая толпа, Глаюша? – спросила я, а Анситор закатил глаза. Наверное, у меня научился.

– Там! – И она показала маленькой ручкой в сторону террасы. – Смотри.

Мы подошли к перилам и посмотрели вниз, а там, повсюду, куда хватало глаз, раскинулся палаточный город, со своими улицами, горожанами и даже снующими торговцами.

– Что это? – в изумлении спросила я.

– Это те, кто ищут путь! – торжественно ответил мне Анситор.

– Что, все? – Я с недоверием взглянула на него, а в ответ получила очередной кивок. – Черные дыры проклятого сектора!

Последующие дни, а за ними недели превратились в мой личный кошмар. Я вставала на рассвете, разбуженная верной Глаей. Анситора, как правило, уже не было. Порой видела его уже в арке перехода, когда он, ласково улыбнувшись, махал мне на прощанье. На плечи моего дракона свалилось немало проблем и забот. С утра до позднего вечера он где-то пропадал – то на Тэхере, курируя заседания Совета Разумных, то инспектировал удаленные уголки Вселенной, решая спорные вопросы. Далее следовал легкий завтрак, за которым ко мне порой присоединялись Йумма и Эриока, водные процедуры, неизменный выбор наряда, а вот затем я отправлялась в храм, чтобы напитать знакомую сферу своими змейками силы. Надо сказать, что светилась она ярко и стабильно. После этого, как богиня, являлась народу и, стоя на ступеньках замка, раздавала благодать. За моей спиной неизменно возвышалась фигура Крэгуса, вселяя в меня чувство уверенности и защищенности.

Чего только не просили страждущие – удачи, богатых урожаев, здоровья себе или близким, выгодных сделок, большой финансовой прибыли и прочего, и прочего. Были и смешные просьбы. Например, благословить небольшую засушливую планету, жители которой ждут дождя. В такие моменты я ощущала себя шаманом дикого племени, выпрашивающим у Богов долгожданную влагу. После принятия закона о равенстве женщин и восстановлении института брака потянулись те, кто просил внимания понравившейся дамы, счастливой совместной жизни, детей и даже любви. Чаще об этом же стали просить и женщины. Их было мало, просьбы звучали робко, но они появились. Такие просители были моими любимчиками, ибо приняли все изменения и следовали им. И я закрывала глаза, искренне желала того, что просили, потом дотрагивалась до руки посетителя, и на ней вспыхивала золотая змейка. Потом появлялась Глая, отводила меня на обед, затем я снова возвращалась на ступени и выслушивала страждущих. К концу дня усталость просто сбивала с ног. В покоях ждал накрытый на двоих ужин, но Анситора чаще всего к нему не прилагалось. Поэтому я уныло плелась под душ из розовой пены, тоскливо смотрела на мой любимый бассейн, на который сил уже не оставалось, и плелась к кровати, схватив со стола какой-нибудь фрукт. Но стоило мне откинуться на подушки и закрыть глаза, как всплывали события дня. Мужчины, женщины и лица, лица, лица… Протянутые руки, вспыхивающие змейки… Но усталость брала свое, и я забывалась в беспокойном сне.