Ольга Райская - Звезда Сарханов

Ревела я горько, с надрывами и завываниями, опустившись на каменные плиты пола. Потом плач перерос во всхлипы, а затем и вовсе в судорожные вздохи. Обида на мужа и на весь мир переросла в недоумение, затем в негодование. Да как посмела эта щупальцеголовая дотронуться до чужого мужа!!! А я-то хороша! Вместо того чтобы поставить ее на место, сбежала. Стыд и позор! Еще раз тяжко вздохнула и… материализовала зеркальце. Негодование негодованием, а красный нос и зареванные глаза еще никого не красили. И на ручки к Анситору хотелось… очень! И чтобы жалел и слова говорил разные, ласковые, много! И этого всего хотелось гораздо больше, чем каких-то там разборок с мегагалактической синей дивой. Кстати, о диве! Женщинам Вселенной права вернули, а гаремы не упразднили! Непорядок! Нужно поднять вопрос о их добровольном или вольнонаемном посещении драконьего братства. Совсем без этого никак, мужчины все-таки.

Через десять минут, воскресшая, как птица феникс, я возвращалась в родные пенаты. Подумав о любимом, открыла портал и оказалась прямо перед покоями Лунны и Тизкара, натолкнувшись на Глаю.

– Сенна? – удивилась она моему появлению. – А Глая тут решайт…

– Опять… – простонала я, только ее терзаний мне сейчас не хватало, и понимая, что потом буду жалеть, сказала: – До завтра не решишь – прогоню всех!

– Слая сенна! – скорчила зеленую мордашку Глая и гордо удалилась, шевеля маленькими ножками. Обиделась.

За дверью слышался до боли знакомый голос, и я решила войти. Здесь тоже бушевали нешуточные страсти.

– Я прошу пока по-хорошему! – Муж чеканил каждое произнесенное слово.

– Пока? – закричал Тизкар, закрывая собой испуганную Лунну. – Я сказал тебе, Анситор, она никуда не пойдет. В ее состоянии переходы на большие расстояния вредны. Это я тебе заявляю как врач и как ее пара!

– Тизкар… – закричал в ответ мой Дракон, но осекся, ибо в этот момент появилась я, и они разом обернулись.

Повисла тишина. Все приходили в себя. Тизкар и Лунна выдохнули с облегчением. Анситор, наоборот, напрягся, не зная, что от меня ожидать. Я же переминалась с ноги на ногу, пытаясь отыскать правильные слова. Боевой настрой давно прошел, таскать за синие щупальца было некого, муж смотрел на меня влюбленными глазами, исполнение мечты о ручках и ласковых словах приближалось семимильными шагами. Жизнь наконец-то налаживается. Так и не найдя подходящих слов, я сделала то, что, конечно, не красит женщину, но порой помогает сгладить ситуацию – громко всхлипнула. И тут же оказалась там, где мечтала вот уже…

в общем, долго уже мечтала, – на любимых ручках, прижатая к родной груди, в которую и уткнулась.

– Я же говорил, что найдется твоя пропажа, – улыбнулся Тизкар, обнимая Лунну.

– Извини, – ответил ему муж, – я места себе не нахожу, когда перестаю чувствовать Кэт. Каждый ее поход в Храм – пытка для меня.

– Я только после Обряда понял, что теряли наши предки, отказавшись от него. – Тизкар с любовью взглянул на свою сархану. – Чувствовать свою женщину – это прекрасно, а любить – волшебно.

– Согласен. – И Анситор перенес нас в нашу спальню.

Не спуская меня с рук, он присел на кровать, а я вцепилась в его тунику и спряталась от всего мира. Родные руки начали медленно гладить мои волосы. Я чувствовала, как его теплое дыхание касается моей макушки.

– Ну что случилось, котенок? – ласково спрашивал муж, крепко прижимая меня к себе. – Почему ты убежала и так меня напугала?

– Она тебя трогала, – тихо выдохнула ему в тунику.

– Ну и что? – Я почувствовала поцелуй в макушку. – Мне безразличны прикосновения других женщин. Для меня важна только ты, и только тебя я люблю. Я же не устраиваю тебе сцен, когда ты уходишь работать с этими иланами.

– Но я тоже люблю только тебя, – зарылась в него еще глубже.

– Так зачем удрала? – Большая ладонь нежно гладила меня по спине.

– Ну просто… – Анситор перестал поглаживать и приподнял мое лицо за подбородок.

– Что случилось, маленькая? – спросил серьезно так, глядя в глаза. А я не знала, что сказать. Все мои обиды на данный момент казались такими надуманными и несерьезными.

– Просто они все беременные… а у меня симбионт не поделился… а я к тебе бежала… бежала… а там эта синяя… и ты… а я… – И вспомнив всю ситуацию, опять расстроилась, и по щекам покатились слезы.

– Глупенькая, – муж обхватил ладонями мое лицо и целовал, наверное, очень соленые щеки, но не кривился, а как будто даже смаковал, – симбионт у нее не поделился. Поделится еще. Я верю, Боги осветят наш союз, потому что моя любовь к тебе ярче звезд, созданных ими.

Анситор целовал и говорил, а я млела и слушала, чувствуя, как все мои сегодняшние печали отступают, отходят на задний план, оставляя после себя спокойствие и умиротворенность. Закрыла глаза, отдавшись приятным, волнующим ощущениям. Губы мужа спустились по подбородку, и сейчас его язык проводил влажную дорожку по моему горлу, заставляя тело покрыться мурашками. Меня медленно, но уверенно освобождали от одежды, показавшейся Анситору явно лишней. А потом бережно уложили на кровать, а муж медленно стал скатывать чулки с моих ног. С того самого памятного вечера, когда я пыталась его соблазнить, чулки стали моим неизменным аксессуаром, к огромной радости Дракона. Почувствовала, как его руки поглаживают стопу, а губы спускаются от колена все ниже и ниже, пока рот не накрыл большой пальчик, слегка его посасывая. От таких нехитрых, но чувственных и горячих прикосновений во мне словно взрывались тысячи фейерверков, заставляя выгибаться и стонать. Когда язык прошелся от пальчиков по всей стопе до пятки, я засмеялась, попытавшись вернуть ногу себе. Ногу, конечно, отпустили и даже дали мне отползти подальше на кровать. Щекотки я боялась всегда и, видимо, сейчас прокололась, потому что на губах Анситора появилась лукавая ухмылка и он с видом хищника стал медленно приближаться ко мне. Сердце мое затрепетало, и я, визжа, заметалась по кровати, но была быстро поймана и зацелована, а потом и укушена в несколько весьма неприличных мест.

А когда, сдавшись на милость победителя, уже почувствовала на себе тяжесть родного тела, вдруг меня осенило – я же про женщин не сказала. Наблюдательный муж быстро заметил перемену моего настроения.

– Ну что еще, родная? – застонал он.

– Дело вселенской важности, – ответила я и уперлась ладонью в его грудь.

– А Вселенная немного не подождет? – с отчаянной мольбой в голосе спросил Анситор.

– Мммм… – сильно так задумалась я, – думаю, подождет, если ты пообещаешь решить этот вопрос.

– Обещаю, – рявкнул муж и тут же вошел в мое давно уже ждущее его лоно.

И вопрос освобождения женщин из гаремов был на немного отложен, потом еще немного отложен, а затем его очень надолго отложили, потому что блондинистые мужья никуда не спешили и действовали мучительно медленно и сладко. Момент не наступил, даже когда все закончилось, так как требовалось время прийти в себя и отдышаться. А вот уже после этого он настал.