Эйприл Женевьева Тухолки - Между Дьяволом и глубоким синим морем (ЛП)

— Думаю, это у меня в крови.

Я улыбнулась в ответ.

— У нас тоже.

И тут что-то встало на место в моей голове. Что-то важное. Что-то, на что стоило обратить внимание…

— Тебя нашёл брат Ривера? — Люк отложил кисть и повернулся ко мне.

— Да. В кровати с ним.

Джек снова поднял голову на эти слова, но затем вернулся к рисованию. Люк понизил голос:

— Что с тобой происходит, Ви? Раньше ты не проявляла интерес к мальчикам, не считая разговоров с Джанни за чашечкой кофе, а теперь проводишь каждую ночь в постели с незнакомцем?

Он был абсолютно прав. Что со мной происходит?

Ривер с его сиянием. Вот что. Тем не менее, у меня не было настроения получать нагоняй от брата, который проводил лето, лапая грудь щекастой официантки или попу нашей соседки.

— Кто бы говорил, — мои слова прозвучали довольно грубо, и в этот момент я сама себя возненавидела. — Мэдди. Саншайн. Ты не можешь держать руки при себе.

Люк покачал головой.

— Это другое. Ты… Тебе нужно быть осторожней, чем мне. И нет, прежде чем ты перебьёшь меня, не потому, что ты девочка. Ты страстная. Больше, чем мы с Мэдди и Саншайн вместе взятые. Ривер разобьёт тебе сердце, можешь не сомневаться.

— Этому не бывать.

Люк посмотрел мне в глаза.

— Не разобьёт. Иногда он кажется славным, когда балуется с Джеком, готовит мне ужин или рассказывает милые истории о своём прошлом. Мне нравится, что он другой. Что он… такой загадочный. Но я ему не доверяю. Вообще. Просто… иногда я об этом забываю. Я не подпущу его к своему сердцу, Люк, ни за что.

Тот вздохнул.

— Так чего хотел его брат? Я видел его БМВ у въезда во двор. Машина крутая. Какой подросток может себе позволить разъезжать на новеньком БМВ?

— Он хотел увидеть Ривера.

— И что, он тоже к нам переедет? Нужно удвоить цену за проживание.

Я покачала головой.

— Просто продолжай рисовать.

Люк нахмурился. В этот момент, стоя перед холстом с кистью в руке, он так напоминал нашего отца, что меня это даже смутило. Я перевела взгляд на Джека. Их рыжие волосы блестели в солнечном свете, пока оба горбатились над своими шедеврами. Они одинаково странно держали кисть, зажимая её между большим и средним пальцем, и придерживая указательным.

Я вышла из сарая и вернулась в гостевой дом, входя без стука. Ривер варил шесть яиц, а Нили пил горячий эспрессо. Оба молчали. Царила неловкая и напряжённая атмосфера. Я встала в дверном проёме и задумалась, что сказать.

Наконец Ривер впихнул мне в руку тарелку с яйцами, и мы сели за стол, чтобы молча поесть. Я окунула тёплый тост в жидкий желток и попыталась игнорировать тишину. Нили, как и его брат, был настоящим кофеманом. К концу завтрака они выпили три чашки эспрессо. Делали они это забавно, беря чашку в ладонь, а не придерживая её за ручку. Прежде чем сделать глоток, оба парня прищуривались. Они пили, как братья.

Когда мы поели, Ривер и Нили взялись за уборку, всё ещё отказываясь разговаривать. Я заинтересованно наблюдала за ними. Нили был выше Ривера примерно на 15 сантиметров и немного худее. Но его кожа была того же загорелого оттенка, и он носил ту же дорогую, необычную одежду: тёмные узкие штаны с низкой посадкой и белую ветровку, застёгнутую вплоть до подбородка. Никогда бы не подумала, что ветровка может выглядеть дорого и престижно.

Нили был таким же красавцем, как и Ривер, только с добрым и открытым лицом, когда у Ривера оно было мрачным и загадочным. Когда они пили кофе, то напоминали близнецов. Но когда они двигались по кухне, то казались незнакомцами. Движения Ривера были плавными и ленивыми. Движения Нили — быстрыми и расчётливыми. Они оба одинаково хмурились, и на их загорелых лбах пролегали морщинки.

— Ривер говорил, что у него нет братьев и сестёр, — решила я нарушить тишину, обозвав Ривера лжецом. Это было приятно. — Ваши родители действительно археологи?

Нили откинул голову назад и расхохотался. Громко, низко и заразительно. Затем покосился на Ривера.

— Ты врёшь чаще, чем наш отец распутничает. А это о многом говорит.

Ривер пожал плечами.

— Ложь делает жизнь интересней. И всерьёз облегчает её.

Нили снова рассмеялся и встретился со мной взглядом.

— Ривер считает, что жизнь должна быть лёгкой. А затем за одну ночь устраивает больше бед, чем Дьявол за десять! Ведь ему не о чём беспокоиться, весь бардак уберёт за ним младший братец, — он наклонился к моему уху. — Можно рассказать тебе секрет? Это всё фигня. Ривер несёт подобную чушь, когда ему страшно, прямо как наш папа. Вопрос в том… чего он боится? Ты уже поняла это?

Парень отошёл. Я потёрла ухо в том месте, куда он шептал. Ривер внимательно наблюдал за мной, но я отказывалась смотреть ему в глаза.

— Что ты сказал ей, Нили? Что ты сказал?

Он выглядел… взволнованным. Я наслаждалась ситуацией.

Нили упёрся руками в стол и подался вперёд.

— Братьев и сестёр у него нет… Бред какой! У нас минимум два сводных брата и одна сводная сестра. По крайней мере, это те, о ком мы знаем. Как я уже говорил, наш отец — тот ещё распутник. К счастью, они все слишком малы, чтобы знать, каково быть частью нашей семьи. Но вскоре они поймут.

— Сестра? — беспокойство Ривера сменилось удивлением. — Мне никто о ней не говорил.

— Я сам только что узнал, придурок. Я изучал его банковские счета и обнаружил, что он обеспечивает ещё одну женщину где-то в Орегоне. Тебе не пофиг? Отец никогда не признает их своими на официальном уровне. Да и ты сам мне сказал, цитирую, что «никогда не хочешь видеть отродье, порождённое нашим изменником отцом».

Ривер грациозно пожал плечами.

— Может, я соврал.

— Заткнись, — Нили поймал мой взгляд. — Вайолет, он случайно не называл тебе свою фамилию?

— Уэст. Ривер Уэст.

Нили вновь рассмеялся и покачал головой.

— Фамилия Ривера — и моя — Реддинг. — Он замолчал на пару секунд, чтобы я обдумала его слова. — Нили сокращение от Корнилий. А Ривер — это кличка. На самом деле его зовут Уильям.

Я часто заморгала. Затем перевела взгляд с одного брата на другого. Лицо Ривера постоянно менялось, и он часто отводил глаза. Нили же смотрел прямо на меня, и его лицо оставалось открытым и добродушным. Парень улыбался, словно знал, о чём я думала.

А думала я о том, что Реддинги — самая известная и древняя семья Восточного побережья. Если в незапамятные времена моя семья считалась богатыми промышленниками, строящими поместья, они всё равно не шли ни в какое сравнение с Реддингами. У них были усадьбы вдоль всех 13-ти колоний. Они владели кораблями, железнодорожными путями и президентами. У них были связи с мафией, масонами и «Битлз».

Фредди упоминала их в своих рассказах. Однажды, когда мне было десять, она достала украшение — изумрудное колье, которое мы продали после её смерти. По её словам, она надевала его в молодости, когда ходила на развратные вечеринки Реддингов.