Марина Эльденберт - Темный рассвет

— Взаимно, юная леди.

Она подняла глаза и очаровательно ему улыбнулась.

— Можно я сяду рядом с вами?..

Вот это было уже больше похоже на мою дочь, но теперь отмерла я.

— Софи!

Вместо ответа она взяла за руку сначала меня, потом Анри, и таким вот странным гуськом мы просочились в столовую вслед за его ошарашенной светлостью.

— Твоих рук дело? — шепнула мужу, когда мы усаживались за стол.

Он покачал головой.

— Похоже она всерьез задалась целью понравиться твоему брату.

— Когда только успела разучить реверанс? — буркнула я, хотя на сердце потеплело. — Софи же терпеть не может занятия по этикету.

— Мадам Ильез и пара часов свободного времени вполне способны сотворить чудо. Особенно если хочешь произвести впечатление на чудовище.

Я не сдержалась и ткнула его в бок. Локтем. Легонько.

— Сам ты чудовище.

— Не спорю.

На этой странной ноте хрупкого и достаточно напряженного перемирия мы приступили к ужину.

— Как поживает ее светлость? — негромко поинтересовался Анри, когда подали жаркое.

Винсент удостоил его скупым взглядом.

— Замечательно.

— Очень надеюсь познакомиться с ней зимой, — прощебетала Софи. — Говорят, ее светлость Луиза очень красивая!

Винсент хмыкнул. Я покосилась на мужа.

— Наверное, Жерома пытала, — ответил одними губами, стараясь не улыбаться.

Остается надеяться, что в переносном смысле. Судя по напору, из нас троих у этой мадмуазель быстрее всего получается добывать нужную информацию и использовать в своих целях.

— Очень красивая. — Подтвердил брат, промокнул уголки губ салфеткой и снова принялся за еду.

— Тереза тоже очень красивая, — Софи улыбнулась. — И еще очень-очень добрая. Они с Анри так обо мне заботятся!

— Очень мило, — сухо отозвался Винсент.

В этот миг сердце у меня екнуло, но девочка ничего не заметила.

— И как же вы познакомились с моей сестрой?

— Тереза приехала в Равьенн, — Софи улыбнулась, — с месье Эльгером.

О-ой.

— С месье Эльгером? — Винсент посмотрел на меня так, что захотелось сползти под стол. — Вдвоем?

— В сопровождении воспитанницы герцога де ла Мера, — за меня ответил Анри. — Школа-приют находится под патронажем его светлости. — В этот момент подумалось, не влезть ли на люстру. Поговорить с Анри о Равьенн я не успела, но сейчас, наверное, лучше не уточнять, что теперь школа принадлежит мне. — И справедливо рассудил, что вашей сестре будет интересна тема благотворительности.

— А Тереза меня защитила! — С гордостью заявила Софи. — Меня тогда наказали, и…

— Юная леди, — в голосе Винсента звучала сталь. — Я буду рад продолжить с вами беседу, но будьте так любезны не встревать в наш с графом разговор. Впрочем, для вас это простительно.

Софи дернулась, вжалась в спинку стула, и Анри недобро прищурился.

— Не вижу причин заострять на этом внимание, де Мортен.

— Интересно, что же вы в таком случае посчитаете достойным вашего внимания.

Дальнейшая беседа протекала в ключе словесного пинг-понга снежками — чем занята леди Илэйн, что скоро начнется подготовка к зимнему балу, что в парламенте готовятся новые законопроекты, а ее величество Брианна вот-вот порадует Энгерию и принца-консорта наследником. Впрочем, говорил преимущественно Анри, Винсент только отвечал — односложно, жестко, на грани приличий. Софи притихла, в разговор больше не встревала, и если поначалу улыбалась и глядела на брата влюбленным совенком, то теперь лишь изредка поднимала голову, а после снова утыкалась в тарелку. Когда подали десерт, едва к нему притронулась. Чем дольше все это продолжалось, тем холоднее становился голос Анри и браслет, и тем сильнее мне хотелось стукнуть его твердолобие чем-нибудь тяжелым.

Когда Винсент коротко поблагодарил за ужин и, пожелав доброй ночи, вышел, вскочила и вылетела за ним.

— Не могли ей подыграть? — прошипела в мощную спину. — Можете наказывать своим пренебрежением нас, но ребенок-то в чем перед вами провинился?

Брат остановился. Обернулся, медленно подошел ко мне. Сильные пальцы сомкнулись на предплечье кандалами, и он быстро зашагал по коридору, увлекая за собой. Поначалу упиралась, стараясь остановиться или хотя бы задержать, но какой там. Не драться же с ним, даже если очень хочется. Мы вышли в холл, а затем и на улицу, где поздний вечер с радостью вонзил в меня свои ледяные зубы, даже несмотря на закрытое и теплое платье. Винсент сдернул сюртук, накинул мне на плечи и укутал, но я вывернулась и отскочила. Будь он мне хоть десять раз братом, Софи обижать я не позволю!

— Вернитесь и извинитесь перед Софи за то, что вели себя как последний… герцог.

— Извиниться — перед кем? — его брови приподнялись.

— Эта девочка — моя дочь!

— Ваша дочь? Вы даже не знаете, кем была ее мать! Наверняка какая-нибудь бродяжка.

— Мать Софи нонаэрянка! Ее звали Талина, и она умерла.

— Об этом я и говорю.

Я сжала кулаки.

— Винсент, да что на вас нашло?!

— Что нашло на меня? — он схватил меня за плечи. — Что нашло на вас! Раздаете авансы мужчинам — чтобы женщина ехала с другим без сопровождения мужа? Чтобы муж ее отпустил, да еще и не придал такому значения? Вы сами на себя не похожи, закрываете глаза на такие вещи, которые раньше привели бы мою сестру в ужас. Ребенок из приюта, брак с хэандаме! Одержимость нашего отца сильными союзами давно ни для кого не секрет, но вы-то не могли не понимать, на что идете! Почему сразу все не рассказали?

Ярость, погребенная под пластами раскаяния за жестокие утренние слова, заворочалась с новой силой.

— Так в этом все дело? — прошипела я. — В том, что Винсент Биго, великий герцог де Мортен привык все контролировать, а его маленькая сестренка не пришла и не выложила ему все?

Угли в его глазах начали было остывать, но вспыхнули вновь. И это было страшнее лесного пожара, заревом расползающегося над охваченным огнем деревьями. Мне не раз и не два доводилось видеть такой взгляд: испепеляющий быстрее «покрывала тлена».

— Ведете себя, как девица на выданье. Которой отказали в замужестве с гулящим хлыщом.

Я бы влепила ему пощечину, но Винсент перехватил мое запястье. До боли стиснул плечи, встряхнул.

— Подумайте о своем будущем, Тереза. Вы должны развестись. Со временем, когда все утрясется, я найду для вас достойную партию. Хорошего человека, с которым у вас будет нормальная семья.

— У меня уже есть семья!

— Общество вас не примет.

— Все эти годы общество меня не замечало! Поговорят и забудут.

— Не в этот раз. Не теперь, когда они знают о магии смерти. Но я не позволю никому поломать вам жизнь, даже вам самой.

— То есть мне ее ломать нельзя, а вам можно?

— Вэлея — совершенно другая страна, здесь нравы и мораль катятся в адову бездну.