Шайла Блэк - Замани меня в сумрак

— Я и представить не могла, что кто-то из магического мира читает… — Сидни резко умолкла и попыталась воспроизвести воспоминания о своих встречах с МакТавишем. — Дома у Аквариус? Я никогда этого не говорила.

Внезапно Кейден напрягся.

— Говорила. Когда-то.

Сидни снова проиграла в мыслях свои воспоминания.

— Нет. Хотя, я записала себе что-то в этом роде. В моей записной книжке, которая была в моей сумочке. Ты копался в моих вещах, — ответила Сидни. «Вот лживый ублюдок!» — Ты пришел в мою квартиру в субботу, не потому что я тебе нравлюсь, а потому что ты хотел покопаться в моих записках. Видишь ли, ты просто хочешь поговорить с моим источником, поэтому ты решил, что можешь притвориться, будто я тебе нравлюсь.

— Неправда.

— Ты отклонил прямое предложение о сексе и сказал то, что было только в моих записках. Ты извинился, чтобы вернуть мою благосклонность. Итак понятно, что тебе нужно.

Вместо чувства вины его ощущения поразило чувство желания. Он запустил руки в волосы, всем своим видом источая безысходность. Сидни никогда не видела его таким взволнованным.

— Ты не права, — произнес он сквозь стиснутые зубы. — Если бы я был тем, кого ты сейчас так красочно описала, я с радостью ответил бы на твое предложение согласием. Я трахал бы тебя, как ненормальный, и показал бы тебе, как сильно хочу тебя и в каких позах.

Этот тихий гортанный рык, то, как он смотрел на нее, будто пытался сжечь ее одежду, чтобы вдоволь насладится ее прелестями… Этот мужчина был ее личным афродизиаком. Ее трусики мгновенно промокли, и то, как он смотрел на нее… Сидни не удивилась бы, если он об этом знал. Она боролась с безумной потребностью, которая жарким пламенем текла по ее венам, но ничего ровным счетом не добилась.

— Я сыграла с тобой в игру, и ты попался. Теперь я знаю, кто ты есть на самом деле. Я не поведусь на твою липовую страсть и не позволю украсть свой сюжет.

Кейден мгновенно обошел ее стол и навис над девушкой. Его прекрасное тело источало жар, как раскрытая духовка, и этот аромат заставлял ее расплываться от вожделения. Его губы были в паре сантиметров от ее губ, и, называя себя в мыслях последними словами, Сидни задрожала.

— Липовую? — прорычал он. — То, что я чувствую, очень даже реально. Если бы я был сейчас сверху, вошел бы в тебя так глубоко, чтобы ты выкрикивала мое имя в приступах оргазма, тогда ты узнала бы наверняка, что я к тебе чувствую.

Все внутри сжалось, но она подавила желание впиться в его губы и позволить себе плыть по течению.

— Докажи.

Кейден жестко выругался.

— Я не могу. Но хочу. Господи, это слишком сложно объяснить.

«Ох, снова оправдания».

— Я умная девочка. Думаю, что смогу понять.

***

Кейден содрогнулся. Как много он может рассказать? Ясно, что ничего, связанного со своим заданием по поиску Анки, но остальное… Честность — это неплохо — или Сидни больше просто не заговорит с ним.

— Желание отыметь тебя прямо на этом столе течет по моим венам. Я никогда такого не испытывал. Временами я едва могу себя сдержать, — дрожащим голосом ответил он. Он был твердым, как сталь, но она старалась не пялиться на выпуклость в его штанах. Тем не менее, МакТавиш осознал, что вцепился в подлокотники офисного кресла Сидни, а его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от ее манящих губ. Она моргнула. Ее розовые губки приоткрылись. Он крепче сжал в руках пластиковые подлокотники, не заботясь о том, что они могут не выдержать его силы. Черт! Желание поцеловать ее практически одержало верх.

Когда он вообще испытывал такие личные чувства к женщине? Этот вопрос пугал его не меньше, чем ответ: никогда.

Сидни закатила глаза.

— Давай же, МакТавиш. Я преподнесла тебе предложение о сексе на тарелочке с голубой каемочкой — причем дважды — и ты отказался.

Это было самое сложное решение в его жизни. Такая близость к теплому и соблазнительному телу Сидни испытывала его выдержку. Если он не установит между ними дистанцию, то согласится на ее предложение прямо здесь и сейчас. И тогда, Боже помоги ей, он покажет ей, насколько сильно хочет ее.

Кейден глубоко вдохнул и сделал шаг назад.

— Не потому что я не хочу тебя, а потому что у меня есть чувство ответственности, я отступлю. Мы работаем вместе. Моя жизнь сейчас, учитывая болезнь Лукана, очень усложнилась. Как только он поправится, я вернусь в Техас. Поэтому нет смысла что-то начинать — это будет временно и нечестно по отношению к тебе.

Сидни нахмурилась.

— Ты не первый, с кем я решила завести интрижку. И не последний. Я не просила, чтобы ты был мне верен.

Кейден стиснул зубы, как только представил, что другой мужчина прикасается к ее телу. Чем больше времени он проводил с ней, тем больше эта мысль злила его.

— Если я прикоснусь к тебе, то захочу большего, буду нуждаться в этом. Уж я-то знаю.

Она шокировано вздохнула.

— Какое это имеет отношение к твоему поведению в субботу? Не похоже на то, что, когда я шла на встречу к своему информатору, ты преследовал меня, потому что хотел трахнуть.

Он уставился на свои ботинки и попытался продумать ответ. И снова Кейден постарался быть как можно ближе к правде.

— Нет. Я шел за тобой, потому что беспокоился о тебе.

— Обо мне? Не о моем источнике?

Господи, эта женщина была невероятно настойчивой и решительной, пытаясь вытащить из него всю правду, какую только могла.

— Я не хочу никого обидеть, но я больше всего озабочен твоим благополучием.

— Потому что я хожу по городу или разговариваю с женщиной, которая боится собственной тени?

Эта ее рациональность, которая притягивала его к Сидни, также доказывала, что эта девушка — еще та заноза в заднице.

— Не просто женщина, а ведьма. Ты не знаешь, на что она способна, может, Матиас все еще ищет ее. Он может преследовать тебя только за то, что ты написала эту статью.

— Возможно. Но я не позволю этому факту стать на пути к истине.

— Я знаю, — честно ответил он. Если он и знал что-то о Сидни, так это то, что ее преданность делу была неоспорима. — Именно поэтому я не сказал тебе об этом раньше. Я хочу защитить тебя от возможной опасности. Это может оскорбить твои феминистические чувства, но сейчас во мне говорит солдат.

Сидни скептически взглянула на него, но в чем-то он был прав. Хоть желание защитить ее явно не было основным мотивом Кейдена, он думал об этом.

Она фыркнула.

— Да уж, ты такой весь из себя мачо.

— Я не хотел говорить тебе, потому что знал, что ты откажешься от необходимости в телохранителе.

— Действительно. Скажем так, я верю, что ты волнуешься за меня, потому что ты что-то чувствуешь ко мне. И ты думаешь, что играть на этом будет нечестно. Так что дальше?

— Не своди меня с ума, пожалуйста. Позволь мне защитить тебя, хотя бы немного. Расскажи мне, как идет твоя статья о магической войне, чтобы я знал к чему быть готовым.