Юлия Цыпленкова (Григорьева) - Сателлит для Богини (СИ)

- Приступим, – сказал сам себе. – Хрен ты у меня в Тартар вернешься. Не отпущу.

И вновь искусственное дыхание и массаж сердца. Откинуть голову, зажать нос, выдох в рот, руки на грудь: раз, два, три, четыре, пять. Снова выдох.

- Макария, – я зову ее истинным именем. Богиня не может не услышать мольбу смертного. – Макария, услышь меня. Макария. – Все это, пока жму ей на грудь. Выдох в рот. – Любимая, это я, Деметрий. Ты должна вернуться, или мы больше никогда не увидимся. Ты слышишь меня? Любимая, иди ко мне. – Выдох. – Родная моя, не оставляй меня, Макария. Я – Деметрий. – Выдох и опять руки на грудь. – Богиня, услышь мой призыв. К тебе взываю, властительница смерти блаженных, Макария, дочь бога Подземного Царства, приди ко мне, я молю тебя. – И с растущим отчаянием. – Только ты, Макария, навсегда. – Я склоняюсь к ее губам, только в этот раз целую, я уже почти не верю в успех. Губы все так же безжизненны.

Вскидываю лицо к потолку, останавливая вновь рвущиеся наружу слезы.

- Навсегда, Деметрий, – едва уловимый шелест, но он подобен ангельскому пению.

Опускаю взгляд и улыбаюсь, глядя в голубые, как небо глаза, в которых бушует синее пламя…

Лина

Темнота. Серая, липкая, обволакивающая и утягивающая меня куда-то вниз. Нет ни боли, ни страданий. А вот воспоминания присутствуют. Она накатывают как волны бушующего моря, и я едва не захлебываюсь, вспоминая каждую прожитую мною жизнь. Неожиданно до меня доносится тихий, едва слышимый голос. Он зовет меня, просит вернуться, не оставлять его. Имя прозвучало как вспышка яркого света, на миг ослепив мою сущность. Те самые, первые истинные воспоминания стремительно ринулись в меня.

Я должна вернуться, просто обязана! Иначе все муки и страдания, через которые мы прошли бессмысленны. Тянусь на далекий голос, возносясь все выше. Тьма уже не такая непроглядная, и становится все светлее.

- Только ты, Макария, навсегда, – слышу отчетливо, и, превозмогая неожиданно окутавшую все тело боль, открываю глаза.

- Навсегда, Деметрий,- губы едва шевелятся, но я все же смогла произнести нашу фразу. Внутри все ликовало и пело. Боль от повреждений стремительно уходила, а я смотрела в лучащиеся любовью карие глаза единственного и не могла насмотреться.

- Ты смог. Ты позвал, и вернул меня, любовь моя, – я широко улыбнулась и протянула руку, погладив любимого воина по щеке. Он такой храбрый и сильный. И только благодаря ему я вырвалась из оков смерти. – Мы выиг…

- Да, да. Вы выиграли, победили, бинго, – раздался насмешливый голос из темного угла палаты, и я тут же подобралась, стремительно садясь на постели. Из тьмы выступил тот, кого я не ожидала увидеть так скоро. И он был не один. Рядом с ним маячила полупрозрачная тень хмурого Кастора Целия, облаченного в парадную тогу, и пышногрудая темноволосая фигура, прижимающаяся к боку, облаченного в черный деловой костюм, Аида.

- Ну, здравствуй, отец, – я поджала губы, и встала с кровати, приобняв напрягшегося Влада за талию и его теплая ладонь опустилась мне на плечо. Странно, я сейчас больше ощущала его именно как Влада, а не Деметрия. И себя больше как Лину, а не Макарию. Хотя все прошлые жизни переплелись и вносили некую сумятицу в мои мысли.

- С возвращением в мир живых, дочь, – ухмыльнулся Аид, подмигнув. – Поздравляю вас с победой, – он широко ухмыльнулся, и повернулся к мрачному мужчине, не сводившему с нас с Владом тяжелого взгляда. – Дыру не протри, претор, – язвительно произнес отец и добавил с сожалением. – Доверился самоуверенному идиоту. Сгинь с глаз моих, – взмах руки, и фигура едва не скрежещущего зубами Кастора растворяется в воздухе.

- Да, не плохо я развлеклась с вами, – звонко расхохоталась девушка рядом с Аидом, положив голову ему на плечо.

- Ты-ы, – я сузила глаза в сторону стройной пышногрудой брюнетки, прижавшись ближе к любимому, будто пытаясь его оградить от посягательств этой дамочки. Та же в ответ мило улыбнулась, помахав мне приветливо ладошкой.

- Да-да. Эрида – богиня споров, раздоров, соперничества и бла-бла-бла. Я рада, что ты меня вспомнила, Макария. Добро пожаловать в ряды осознающих, кто они есть. Ты уж прости, но я задолжала твоему папочке. Пришлось отрабатывать таким вот способом, – я смерила уничтожающим взглядом Лику – Эриду и фыркнула. Так вот кто главный по козням в этом заходе пари.

- Эрида, детка, спасибо за помощь. Твой долг выплачен сполна, – Аид потрепал брюнетку по волосам, по-отечески поцеловал в макушку.

Но прежде, чем уйти, богиня раздора переместила взгляд с меня на Влада.

- Вла-адик, – томно протянула она. – Еще увидимся, сладкий.

Я стиснула кулаки, но мой любимый ответил:

- В каком направлении двигаться, я тебе уже озвучил?

- Хам! – захохотала Эрида и растворилась в воздухе, послав непонятно кому воздушный поцелуй

Я вскинула взгляд на Влада, он был невозмутим.

- Забей, – сказал он, и я забила. Просто знала, что не предаст, потому что знала, для него существую только я. Как знала, что больше никогда не посмею усомниться в нем.

Неожиданно дверь в палату распахнулась, и на пороге появился рыжий. Он ловко скинул с ног крылатые сандалии, подхватил их и огляделся.

- Че за на фиг? – изрек… очередной бог. – Ромео, ты все свои дела переделал?

- Гермес, мальчик мой, – начал Аид, но рыжий его остановил.

- Дядя, я не понял, – возмущенно воскликнул он, – что ты тут вытворяешь? Этот влюбленный олень динамит сейчас финал по-черному. Я хочу выиграть, в конце концов. И если уж я по твоему поручению здесь, то желаю получать удовольствие от смертной жизни и пользу. Заслужил, – безапелляционно закончил Миха.

- Я тебе поручил отвлекать его! – не менее возмущено воскликнул Аид.

- Да, ты что?! – до отвращения фальшиво огорчился Мишка-Гермес. – А я услышал – опекать. – И перевел взгляд на нас с Владом. – Мои поздравления, – подмигнул он. – Буду в Тартаре, загляну на рюмочку нектара, нам будет, что вспомнить. – После перевел взгляд на меня. – Знаешь, сестренка, я тебе чуть уши не надрал, даже я едва не плакал, на этого страдальца глядя...

- Гермес!

Аид остановил бога торговли, ораторского искусства и прочего, и прочее, и прочее, властным движением руки.

- Наглость – второе счастье, как говорят смертные, но это не означает, что я намерен ее терпеть. Закрой рот и помолчи.

Миха нетерпеливо фыркнул. Бог Подземного Царства прошел к стулу и уселся на него, закинув ногу на ногу.

- Жизнь смертных так коротка, – произнес он, покручивая в пальцах бокал с вином, появившийся в его руке. Бог посмотрел бордовую жидкость на просвет, и Гермес фыркнул повторно, отпуская нечленораздельную, но очень нецензурную фразу. – Испортила тебя жизнь среди людей, мой мальчик, – усмехнулся Аид. – Твое ораторское искусство превратилось в площадную брань