Разбуди меня (СИ)

— Слушай, мне первой это пришло в голову! — с неожиданным вызовом воскликнула Гермиона. — Хватит красть мои идеи.

— Тише, дорогая, не бесись так, — приторно-ласково сказал он, еле удерживаясь от прикосновения к пушистым каштановым волосам. — Ладно, тогда договоримся так: ты проверишь Запретную секцию, а я покопаюсь в своих книгах. Последний раз оттуда волшебным образом вывалилась карта Министерства; может, найду её что-нибудь в этом хламе... или между строк.

— Хорошо, — сказала Гермиона и уже схватила сумку, намереваясь выйти из класса, пока Нотт не успел опутать её своими сетями коварного очарования.

— Стоп.

Он не хватал её за руки, не задерживал; более того, вообще не тронул, остановив одним только словом. Гермиона была вынуждена посмотреть на него, но на этот раз в тёмно-зелёных глазах не было того обольстительного огня, который пленял её сильнее всякого Инкарцеро, а на губах не играла привычная усмешка, словно перед ней стоял совсем другой Тео, неуловимо преобразившийся, но по-прежнему безумно притягательный.

— Нотт, я... наверное, пойду в библиотеку, — неуверенно проговорила она, не в силах оторвать от него взгляд. — Нам ведь нужно ещё много всего сделать...

Как же она хотела, как отчаянно мечтала сейчас услышать от него те заветные слова, которые поставили бы жирную точку на сомнениях, одолевающих и мучающих её с того самого дня, когда она призналась сама себе, что неравнодушна к этому таинственному слизеринцу. Он всё время молчал о своих чувствах к ней или говорил полунамёками-полунасмешками, тем самым непреднамеренно (на что она искренне надеялась) изводя её ещё больше, чем молчанием.

— Не уходи.

Хотя Тео произнёс эти два слова очень тихо, для Гермионы они прозвучали как гром среди ясного неба, гулким эхом отозвавшись от стен пустого класса. Первые несколько мгновений она была ещё настолько погружена в свои мысли, что услышанное показалось ей внутренним голосом в её собственной голове, но потом внезапно пронзило понимание. Он просил её не уходить! В этой фразе не было мольбы или приказа, одна лишь сильная, неподдельная эмоция, выражавшая всё его желание побыть с ней так долго, сколько это возможно.

Тео сделал шаг навстречу, и этого было достаточно, чтобы Гермиона напрочь забыла о своей нерешительности и порывисто бросилась в такие желанные, такие необходимые ей объятия. Он крепко прижал её к себе и, наклонившись, накрыл губы жарким, но таким мягким поцелуем, что у Гермионы голова пошла кругом. Она и не предполагала, что этот человек, который во всей школе считался жёстким беспринципным деспотом, способен быть настолько нежен. Всё вокруг перестало существовать, в целом мире был только он: тепло его губ разливалось по телу, ласковые прикосновения заставляли Гермиону задыхаться от блаженства, и в попытке устоять на ногах она уцепилась за его плечи и прижалась к мускулистой груди, отчётливо ощутив, как бешено стучит его ожившее сердце.

====== Глава 23 ======

Падма почти уснула, уронив голову на один из толстенных фолиантов, когда прямо возле её уха послышался распевный шёпот:

— Па-а-дма?.. Ты спишь?

Полумна приподнялась на цыпочки, чтобы осторожно убрать с лица подруги прядь тёмных волос и, убедившись, что та её не слышит, сокрушённо покачала головой.

— Бедняжка, — сказала она сама себе, потихоньку вытаскивая из-под локтя Падмы книгу и задумчиво читая вслух её название: — «Азиатские противоядия». Потрясающе... Интересно, здесь есть глава об использовании слизи пухлых заглотов?..

— Что? Каких заглотов? — Падма подняла голову и сонно взглянула на Полумну.

— Пухлых, конечно. Пресноводные для этого не годятся.

— Не годятся для... чего? — когтевранская староста ещё весьма плохо соображала.

— Для создания противоядия к большинству зелий, — ответила Полумна так, будто это был общеизвестный факт.

— Правда?! — вот теперь Падма окончательно проснулась. — Полумна, спасибо большое! Ты... ты даже не представляешь, как ты меня выручила!

Та лишь безмятежно улыбнулась.

— Всегда рада помочь.

Падма зевнула, потягиваясь. Потом огляделась вокруг — гостиная была почти пуста — и по привычке посмотрела на свои часики, однако не сразу поверила положению стрелок.

— А... который час?

— Уже девять доходит, а ты так и не была на ужине, — мечтательным голосом ответила Полумна.

— Девять! Боже мой, сегодня ведь выходной, и библиотека закроется через десять минут! — Падма вскочила и принялась собирать книги. — Я еле выпросила у мадам Пинс эти справочники на вечер и обещала принести до закрытия!.. А ещё мне нужно сбегать к Флитвику, взять список тем для промежуточного экзамена. Мерлин!

Полумна философски наблюдала, как Падма стремительными движениями палочки сооружает из учебников что-то наподобие не самой аккуратной стопки и по воздуху отправляет её в таком виде в сторону выхода из гостиной. Но вдруг взгляд Полумны стал осмысленным, и она медленно двинулась вслед за летящей стопкой.

— Давай я отнесу их в библиотеку, а ты пока сбегаешь к профессору Флитвику, — рассудительно произнесла она и уже у двери добавила с загадочной улыбкой: — Тогда мы всё успеем.

— О! — только и выговорила Падма, хватая со столика свою волшебную палочку и спеша вслед за Полумной. — Ты самый замечательный человек на свете!

Она рванула вверх по лестнице, в кабинет своего декана на седьмом этаже; Полумна же неторопливо поплыла на четвёртый, похоже, абсолютно уверенная в том, что успеет доставить книги вовремя.

Вконец обессиленная бесплодными поисками какой-либо ещё информации о недосягаемом Отделе тайн, Гермиона вышла из Запретной секции и поплелась к столу мадам Пинс. Та испепеляла взглядом песочные часы: до закрытия оставалось четыре минуты, и в библиотеке не осталось никого, кроме Гермионы да троих когтевранцев-шестикурсников, бьющихся над астрономией. Едва Гермиона возникла в поле зрения библиотекаря, как та переметнула свой грозный взгляд-детектор с песочных часов на руки студентки, придирчиво всматриваясь, не захватила ли она какую-нибудь запрещённую книгу с собой. Гермиона, дивясь своему убийственному спокойствию, вызванному, скорее всего, усталостью, достойно выдержала этот обыск, и мадам Пинс с недовольным выражением лица (впрочем, иного у неё никогда и не наблюдалось) сунула ей под нос большой журнал, в котором скрупулёзнейшим образом отмечались все посещения Запретной секции. Гриффиндорка поставила подпись напротив своей фамилии и уже направилась к двери, как вдруг та отворилась, и в читальный зал неслышно вошла Полумна, левитируя перед собой небольшую стопку книг.

— Это ещё что такое? — мадам Пинс угрожающе поднялась из-за своего стола, но в силу её невысокого роста это действие не придало её виду ожидаемой свирепости. — Вы на часы смотрели, госпожа Лавгуд?