Дж. Уорд - Избранный (ЛП)

- Ты слышал, что в "Крафт Макарони энд Чиз" столики забронированы на месяцы

вперед?

- Ага, и эти ублюдки никому не говорят заранее...

- Почему ты хочешь поужинать со мной?

- Просто проявляю дружелюбие.

- Это не в твоем стиле.

- Как я уже говорил, я меняюсь, - ииииииии вот снова эта улыбка. - Подумал, что

отправная точка должна быть отменной. Ну то есть, если начинаешь с нового листа,

стартуй так, как собираешься продолжать.

- Без обид, но я не в настроении видеться даже с теми людьми, которые мне

нравятся, - так, это прозвучало грубо. - То есть, мой брат - единственный, чье присутствие

я могу вытерпеть, но и его я не хочу видеть.

Улыбку, которую выдавил Лэсситер, Трез был более чем готов увидеть в последний

раз - и к слову об услышанных молитвах: ангел направился к двери.

- Увидимся завтра вечером.

- Нет, спасибо.

- В заведении твоего брата.

- Почему, мать твою?

- Потому что у него лучшая паста болоньезе во всем Колди.

- Ты знаешь, что я спрашивал не об этом.

Ангел просто пожал плечами.

- Приходи и узнаешь.

- Черта с два я приду, - Трез покачал головой. - Слушай, я знаю, люди беспокоятся

обо мне, и я ценю заботу, - по правде говоря, нет. Вообще. - И да, я потерял вес, мне нужно

лучше питаться. Но вот что забавно, когда твоя грудь вскрыта, а твое сердце вырвано

судьбой, аппетита как-то не наблюдается. Так что если тебе нужна компания за ужином,

чтобы столик на двоих не выглядел партией одного игрока, почему бы тебе не поискать

кого-нибудь, кто действительно будет есть и скажет больше двух слов? Гарантирую, тогда

и ты, и я лучше проведем вечер.

- Увидимся завтра.

Когда ангел вышел, Трез заорал через весь офис:

- Пошел ты!

Когда дверь просто захлопнулась, он подумал: По крайней мере, мы большей не

будем спорить. А у Лэсситера будет фотка, где он сам послужит соусом болоньезе для

своей пасты.

Проблема решена.

https://vk.com/vmrosland

7

В жизни бывают времена, когда око твоего внимания сужается до столь узкого

русла, что все твое сознание сосредотачивается на одной-единственной личности. Куину

был знаком этот феномен - это происходило всякий раз, когда он был наедине с Блэем.

Когда он держал своего ребенка. Когда он сражался с врагом и пытался позаботиться о

том, чтобы вернуться домой целым, без утечек и сотрясений.

Теперь это случилось вновь.

Стоя у подножья дерева Гарри Поттера, на вершине покатого луга, на зимнем ветру,

Куин не обращал внимания ни на что, кроме правого глаза Лейлы. Он мог пересчитать

каждую русую ресницу, проследить идеальную окружность зрачка, измерить каждую из

бледно-зеленых полосок, расходившихся от черного как уголь центра. Вдалеке мог

подняться гриб ядерного взрыва, над головой - пролететь космический корабль, рядом с

ним могла отплясывать орда клоунов... и он бы видел, слышал, осознавал ничего более.

Ну, это не совсем так.

Он смутно осознавал рев меж своих ушей, что-то среднее между двигателем

самолета и одним из тех фейерверков, которые свистят как банши и кружатся, пока не

исчерпают себя.

- Отвечай, - сказал он не своим голосом.

Почувствовав, что она покинула особняк, он проследовал за ней в это уединенное

место - и он пришел поговорить с ней о послеродовой депрессии. Придумал план, как

вернуть ее домой, утешить перед огнем, навести на путь, на котором она сумеет

наслаждаться тем, что с таким трудом принесла в этот мир.

Как, черт подери, они перешли на тему Кора и ее встреч с ним?

Ни единой гребаной идеи.

Но больше не осталось недопонимания. И отречения от своих слов тоже не

предвиделось. Безумный взгляд Лейлы и ее безмолвная паника сказали ему, что это вовсе

не недоразумение колоссальных и смехотворных масштабов, как он надеялся.

- Я была в безопасности, - прошептала она. - Он никогда не причинял мне вреда.

- Да ты нахрен...

Он оборвал себя на полуслове. Просто покончи с этим дерьмом, как ты поступил

бы с детонатором бомбы.

Прежде чем он сделал или сказал что-то, о чем будет сожалеть, Куин отступил

назад и широко расправил пальцы, чтобы больше не сжимать их в кулаки.

- Куин, клянусь тебе, я ни разу не подвергалась опасности...

- Была ли ты с ним наедине, - когда она не ответила, он стиснул клыки. - Была ли.

- Он никогда не причинял мне вреда.

- Ладно, ты так говоришь, будто тебя ни разу не укусили - хотя ты носила кобру

вместо шарфика. Снова и снова. Потому что это происходило регулярно, черт подери, не

так ли. Отвечай!

- Мне так жаль, Куин... - она как будто попыталась собраться, всхлипнула, смахнула

слезы. Расправила плечи. И то, как ее глаза молили о понимании, почти привело его в

ярость. - О, дражайшая Дева Летописеца...

- Прекрати эти молитвы! Там больше никого нет! - он терял контроль. Абсолютно

терял гребаный контроль... - И какого хрена ты просишь прощения! Ты осознанно и по

собственному желанию подвергала риску моих детей, потому что ты хотела...- он

отшатнулся. - Иисусе, ты занималась с ним сексом? Ты трахала его, пока мои дети были в

тебе?

- Нет! Я никогда не была с ним в таком смысле!

- Лгунья, - заорал он. - Ты лживая шлюха...

- Я девственница! И ты прекрасно это знаешь! Кроме того, ты меня не хочешь.

Какое тебе дело?

https://vk.com/vmrosland

- Ты так говоришь, будто даже ни разу не целовала его, - когда она не ответила,

Куин хрипло расхохотался. - Даже не трудись отрицать. Я все вижу на твоем лице. Ты

права, я не хотел тебя, я никогда тебя не хотел - и не надо это извращать. Я не ревную, я

испытываю гребаное отвращение. Я влюблен в достойного мужчину, и я вынужден был

лечь с тобой, потому что мне нужен был инкубатор для моего сына и моей дочери. Это, и

тот факт, что ты набросилась на меня в жажде - единственные причины, по которым я

вообще был с тобой.

Лицо Лейлы приобрело пепельный оттенок, и каким бы ублюдком это его ни

делало, он радовался. Он хотел причинить ей боль изнутри, там, где это имело значение,

потому что как бы он ни злился, он не мог ударить женщину.

И только поэтому она все еще стояла на ногах.

Эти дети, эти драгоценные невинные дети оказывались в пасти чудовища, в

присутствии врага, перед лицом опасности, от которой он бы обосрался, если бы знал о

том, что происходит.

- Ты хоть знаешь, на что он способен? - мрачно спросил Куин. - На какие зверства?

Он ранил собственного гребаного заместителя в живот, просто чтобы отправить мужчину

в наши руки. А в Старом Свете? Он зверски убивал вампиров, людей, лессеров, всех, кто

вставал на его пути, иногда ради войны, иногда просто из спортивного интереса. Он был

правой рукой Бладлеттера. Ты хоть представляешь, что он сотворил за свое пребывание на