Дина Лампитт - Изгнание

– Что вы имеете в виду?

– А то, что обмануть вашего отчима и увезти ребенка без шума – дело довольно сложное. А человек лорда Джоселина, судя по тому, что я о нем слышал, умеет передвигаться быстро и бесшумно, словно тень, и ему не составит большого труда проделать подобный фокус. Я даже думаю, что он уже с этим справился.

– Я ужасно волнуюсь.

– Конечно, вы волнуетесь. Но позвольте, я тоже вам кое-что предскажу. Я думаю, что все трое – Карадок, малышка и служанка – появятся в этом доме завтра ночью.

– Откуда вам это известно?

– Один прихожанин сказал мне, что видел их на базаре в Оксфорде. Он обратил внимание на мужчину только потому, что ему показалось, что он видел его раньше с лордом Джоселином.

– Тогда это они! – радостно воскликнула Николь.

И опять она удивилась тому, что не может сдержать чувство радости и облегчения от того, что ребенок, которого она даже не считала своим, скоро снова окажется с ней. Не говоря уже о том, что ей будет приятно снова оказаться в компании служанки, хотя та и не умеет ни читать, ни писать.

Час спустя, когда мистер Холлин все еще сидел, допивая остатки портвейна, дабы не простудиться по дороге домой в этот холодный вечер, на каменной дорожке, ведущей к дому, послышался стук колес. Николь подбежала к небольшому южному балкончику над крыльцом и выглянула во двор. В свете горящих на стене факелов она увидела Карадока, помогавшего Эммет сойти с повозки. В руках у служанки она увидела изрядно подросшую Миранду, как можно было судить по размеру свертка, Николь с радостным криком подбежала к священнику:

– Они уже здесь, мистер Холлин! Ваше предсказание отлично сбылось, – она нагнулась и быстро поцеловала его в лоб, в потом со всех ног бросилась вниз навстречу вновь прибывшим.

– Ну, вот мы и здесь, госпожа, – проговорила Эммет, входя в дверь и осматриваясь. – Я не до конца верила в то, что мне говорили. Сначала я решила, что меня хотят обмануть. Но вы действительно здесь, живы и здоровы, значит, все это правда.

– Что правда?

– Что вы вышли замуж за лорда Джоселина Аттвуда и стали настоящей хозяйкой этого дома.

– Не совсем хозяйкой. Грейз Корт принадлежит семье Ноллисов, которые, не желая ввязываться в войну, уехали в Германию. Так что это мое временное прибежище, – Николь протянула руки к свертку. – А теперь дай мне девочку. Я не видела ее несколько месяцев, и, ты знаешь, очень соскучилась.

– В этом нет ничего удивительного, – ответила Эммет, – ведь она, в конце концов, ваша дочь.

«Но ты бы сама ужасно удивилась, – подумала Николь, – если бы знала, что разговариваешь с Николь Холл, которая никогда даже не собиралась иметь детей».

В этот момент малышка проснулась и, широко улыбнувшись Николь, протянула к ней ручки.

– Она узнала меня, – пораженно воскликнула актриса, – ты видишь? Я думала, она уже успела забыть, кто я такая, – с этими словами она схватила Миранду и начала обнимать и целовать ее, что было совершенно неприемлемо для Николь Холл.

– А теперь, – проговорила Эммет, бросив взгляд на Карадока, чье лицо было совершенно бесстрастным, а темно-синие глаза не выдавали никаких чувств, – может быть, вы захотите поблагодарить нашего спасителя, госпожа? – спросила она откровенно.

Николь тоже посмотрела на него, смущенная тем, что так открыто выказала свои чувства, и, сердясь на себя за то, что не поблагодарила слугу Джоселина, тем самым проявив свою невоспитанность.

– Что я могу сказать? – произнесла она. – Кроме того, что ты сделал меня невероятно счастливой. Я ужасно тебе признательна и считаю себя перед тобой в долгу.

Стоя в дверях, он походил на огромную птицу, готовую вот-вот взлететь. Не сдвинувшись с места, Карадок ответил:

– Я всего лишь выполнил поручение лорда Джоселина.

– Но это было ужасно сложное поручение. Другой наверняка не смог бы с ним справиться.

– Вот именно, – вставил молчавший до этого мистер Холлин, – вы, молодой человек, справились с ним просто мастерски. Сегодня ночью я помолюсь за вас.

По губам Карадока скользнула улыбка:

– Спасибо, сэр. Моей грешной душе не помешает лишняя молитва. А теперь прошу меня извинить, – с этими словами он быстро поклонился всем троим и, повернувшись, вышел из дома и растворился в ночи.

– Странный парень, – произнес священник, – он всегда такой неразговорчивый?

– Для меня он – полнейшая загадка, – ответила Эммет.

Николь кивнула и сказала, обращаясь к ним обоим:

– В нем явно есть что-то таинственное. Я постараюсь побольше узнать о его прошлом.

– Делайте это осторожно, – предупредил ее мистер Холлин, – он явно из тех людей, которые не привыкли откровенничать с окружающими. А теперь, леди Аттвуд, если вы позволите, мне тоже пора. Не могу выразить, как я рад, что ваша малышка снова с вами. Будем надеяться, что лорд Джоселин тоже скоро вернется.

– Помолитесь за него! – с чувством произнесла Николь.

– Могу вас заверить, что всегда это делаю, – просто ответил священник и, отвесив учтивый поклон, удалился.

Николь не спала всю ночь и, в конце концов, приняла решение. Обдумывая события, произошедшие вечером и вспоминая слова мистера Холлина о том, что, Карадок действует настойчиво и бесшумно, но всегда добивается своего, она поняла, что если кто и может разыскать лорда Джоселина, то это только его слуга. Она не допускала мысли о том, что ее муж все еще в Девоне. Как бы ни был он на нее сердит, он бы обязательно написал о том, где находится. Поэтому было совершенно очевидно, что он где-то по дороге туда или обратно встретился с королевской армией и присоединился к ней. А в Вустере уже начались перестрелки и стычки, и там гибли люди.

Николь содрогалась при этой мысли, а так как прошло уже так много времени, она боялась, что сойдет с ума, все время думая об этом. Ну почему, скажите на милость, она так волнуется о судьбе человека, который, если быть откровенной, для нее не больше, чем призрак? И все-таки она решила, что должна послать Карадока, чтобы он разыскал Джоселина. Как только рассвело, она встала и, тепло одевшись перед горевшим всю ночь в ее спальне камином, отправилась на поиски слуги.

Карадок появился из конюшни в тот момент, когда она к ней подходила, и Николь вдруг поняла, что он там ночевал: у него в руках был кувшин с водой, он явно собирался умываться. Едва заслышав ее шаги, он тут же повернул голову, как чуткий дикий зверь, и она увидела, как напряглись мускулы у него на спине.

– Это всего лишь я, – тихо произнесла она, – тебе незачем так напрягаться. – странные глаза вспыхнули.

– Я вовсе не напрягаюсь, миледи. Я просто посмотрел, кто идет. Сейчас война, и мужчина должен быть осторожным.

Не обращая внимания на его слова, Николь уселась на кучу соломы и приступила прямо к делу: