Максим Кораблев - Изгнание из рая

Под навесом сейчас стояли двое. Они кутались в плащи, лиц из-за пелены дождя не было видно. Можно только было разобрать, что это – парочка.

Казалось бы, о чем говорить в такой час, как не ворковать о любви?

Но это – если бы поселок и навес располагались на Земле.

Но это была другая планета.

Несколько месяцев назад несколько сот землян покинули Землю, чтобы принять участие в затеянной неведомыми силами экспедиции на планету, названную коротко и по-военному – Плацдарм. Теперь у землян, уже совершивших немало ошибок, была одна задача – выжить.

Но это только для начала.

Впереди же маячила основная цель – остановить тех, кто собирался разрушить этот мир.

Но враги тоже были не дураки. И они тоже набрали рекрутов из землян.

Так и получилось, что на этой планете образовались две колонии, каждая из которых служила своему Нанимателю.

А пока и те и другие пытались закрепиться на Плацдарме.

Так что разговор у юноши и девушки шел вовсе не о любви.

Лидеру экспедиции Георгию Решетникову было о чем поговорить с той, кто и подписала его друзей и соратников на это опасное предприятие.

Избранные называли ее Химерой. И она жила среди поселенцев, которые считали ее обычной земной девушкой. Кем же на самом деле была Химера, знал лишь Георгий.

– …Честно признаться, я вас недооценивала. Ты можешь радоваться – эксперимент почти удался. Непросто собрать воедино столько людей, наделенных магическими способностями, и поставить их в условия, в которых эти способности проявятся…

– Эксперимент? Это ты о создании нового общества?

– Именно. Вообще-то, если внимательно изучить историю Земли, окажется, что подобное общество должно было возникнуть и у вас на планете.

– Поясни.

– Вообще-то, мог бы и сам догадаться. Когда у вас особенно рассвирепела инквизиция? Когда процветала охота за ведьмами?

– Ну, век пятнадцатый-шестнадцатый…

– Еще начало семнадцатого захвати, и попадешь в точку. А что еще тогда приключилось?

– Сейчас соображу. Русь освободили от ига, пал Константинополь, потом – правление Ивана Грозного. Колумб открыл Америку. Да много чего было.

– Все верно. Тогда же официально открыли Америку. А в Европу потекло золото инков и ацтеков. И началась новая эра – эра людей с толстыми кошельками. Вот для этого нового мира и понадобилось вначале расчистить место. Проще говоря, сжечь на кострах всех, кто сумел бы создать альтернативную цивилизацию. А прочих запугать так, чтобы само слово «магия» было под запретом или воспринималось как нечто опасное. Или – насквозь лживое. Тут еще работорговля очень вовремя подвернулась.

– А она-то каким макаром?

– Элементарно. Что-то до открытия Америки никто и не думал массово ввозить в Европу, например, черных рабов. А тут – пожалуйста, сотни и сотни тысяч негров на плантациях! И сотни тысяч умирают в трюмах кораблей. И десятки тысяч гибнут, сопротивляясь. Дело было не только в прибылях.

– Неужели из-за того, что там могли оказаться африканские колдуны?

– Добавь – уцелевшие колдуны из уцелевших племен. Но даже с ними ни во что не верящий, но просто разумный человек ни за что не стал бы ссориться. Ты не забывай: ваши земные африканцы – потомки очень древней расы. Для вас, конечно, древней, я-то могу говорить, что гибель атлантов случилась только вчера. И кое-какие знания они сохранили.

– Значит, теперь мы сможем попробовать использовать упущенную возможность?

– Воистину так, юноша! Не забывай – новые маги живут рядом! Вчера мне тут кое-кто проболтался – имени не называю, даже не спрашивай. Мол, несколько человек видели привидение – здесь, на кладбище. Я стала расспрашивать, а заодно покопалась в памяти милой рассказчицы. И хорошо, что я в тот момент сидела на табуретке, иначе – как это у вас называется? – выпала бы в осадок. Выяснилось – они сами этот призрак оживили – без всяких заклинаний и магических свитков! Просто поверили в его реальность. Знаешь, сколько энергии требуется на такое действо?

– Небольшая электростанция?

– Точнее, несколько часов работы АЭС. Обычно люди на такое не способны, разве что их соберется огромная толпа. Кстати, у компании, о которой я говорю, вожака нет, и объединить их ментальные энергии воедино было некому… Подумай об этом…

Кому первому пришла в голову мысль рассказывать страшилки, Алирен сейчас вспомнить не мог. Похоже, всем пятерым одновременно.

Помещение – небольшую «комнату» в дупле гигантского дерева – освещали лишь слабый огонек масляного светильника да фиолетовые сполохи молний за маленьким затянутым слюдой окном. Ну и настроение было подходящее – как раз для жутких историй.

Их было пятеро – три девушки и двое парней, самому младшему из которых исполнилось недавно семнадцать лет, а старшим – девушкам, которых звали Инга и Элана, было по двадцать.

Конечно, страшилки чаще всего рассказывают друг другу дети. Но и взрослые, порою сидя у костра в самые темные часы ночи, начинают травить друг другу байки про разных Черных Археологов да Белых Спелеологов – и всем становится страшно, хотя, конечно, усатые дядьки с волосами, тронутыми сединой, сами себе в этом никогда не признаются.

Но – страшно.

Так уж, видно, человек устроен – хоть первобытный, хоть цивилизованный.

Рассказывать ужастики начала именно Инга – девушка, чем-то походившая на валькирию в представлении древних викингов: светловолосая, крепкого сложения. Она поведала народу историю о том, как однажды в Питере за ней погнался маньяк-оборотень. («И целых пять остановок!.. Как спаслась – сама не знаю!..»)

Алирен, немного зная Ингу еще по Питеру, был почти уверен, что поздним вечером некий прохожий (возможно, при тусклом свете фонаря его лицо и впрямь выглядело жутковато) всего лишь спросил у нее дорогу. И голос у него был скрипучим всего лишь от дешевых сигарет. А все остальное дорисовала буйная фантазия девушки.

История Эланы была другой.

Однажды на очередном рыцарском фестивале в Выборге она повстречала знакомого парня, спокойно поболтала с ним о том о сем, и лишь вернувшись в Питер, узнала, что его за три дня до этого насмерть сбила машина.

Хоть как-то объяснить этот случай Элана даже не пыталась. («Вот, блин, бывают такие вещи – и что хочешь, блин, то и думай!»)

А после этого Зимородок, сделав таинственное лицо, заявила – мол, чепуха все эти ваши байки. А ее кошка по прозвищу Зинка (вообще-то, звали ее Мелюзиной, но шкодливый характер и дворовое происхождение кошечки никак не соответствовали столь благородному имени) мяукнула, словно бы поддакивая хозяйке.