Александра Лисина - Избавление (СИ)

- Да, - неожиданно шепнул в пустоту Викран дер Соллен. - Я вижу тебя. Узнаю... признаю твое право и отдаюсь на твой суд. Сейчас. Здесь. Так долго, как ты пожелаешь. Возьми мое сердце, прошу. Возьми мою душу и поступи так, как посчитаешь нужным. Они в тебе. Отныне и навсегда. Таков закон моего Народа.

И таково мое единственное желание.

Айра неожиданно вздохнула, подняла припухшие от слез веки и взглянула ему прямо в глаза.

...Ночь. Тишина. Чуткие волчьи уши не улавливают признаков тревоги. Густая черная шерсть надежно уберегает от холода, а сильные лапы способны унести его так далеко и быстро, как не умеет ни одно живое существо. Ну, может быть, проворная никса еще сможет его догнать, но никсы редко покидают Занд. Поэтому волк спокоен. И поэтому же решает не догонять ушедшее вперед звено, а укладывается на ночь под корнями вывороченного недавним ураганом дерева. Там, где и ветра нет, и имеется мягкая лесная подстилка, где тепло, сухо, уютно и хорошо, словно под крышей родного дома, в который он больше не собирается возвращаться.

Звено он отпустил еще после полудня, собираясь заглянуть на самую гранту Охранного леса. Потом быстро перекинулся, настороженно принюхался и помчался дальше громадным черным зверем: еще с утра в груди поселилось какое-то смутное беспокойство, странное ощущение грядущей беды. Непонятное и у порно не проходящее. Правда, причину его молодой мастер, как ни старался, не наша: или причина эта была слишком далека от его чутких ноздрей, или же ему просто показалось. Но, так или иначе, он у порно оббежал множество оврагов и просмотрел сотни чащ, сунул нос во все подозрительные места, старательно заглянул во все щели, добросовестно проверил границу. Однако нигде не увидел знаков способных указать на возможное волнение в Занде. Впрочем, это только к лучшему: Охранители испокон веков сторожили покой в этой части Леса. Хранили его. Берегли. Старательно отваживали незваных гостей и все время следили за тем, чтобы никакой безумец не подобрался к Сердцу этого мира слишком близко.

Поняв, что нагнать звено к ночи уже не успеет, волк забирается в найденное логово и сладко зевает, собираясь подняться с рассветом. Он знает - звено все равно не уйдет дальше оговоренного места: своего дриера... самого молодого среди Охранителей... побратимы ценили и уважат. Точно так же, как ценил и уважал их он.

Наверное, странная у них была команда. Пожалуй, самая странная во всем Охранном лесу: пятеро людей, один боевой маг, двое гномов и Восточный эльф, согласившийся безропотно подчиняться полукровке. Но он не жалел ни о чем. Ни о том, что согласился быть дриером. Ни, тем более, о том, что они согласились когда-то принять его к себе. Хотя, конечно, близость эльфа и гномов многим показалась бы издевательством над давней неприязнью между двумя разными расами. Или насмешкой, потому что никогда не слиплось такого, чтобы Высокие и Подземные мирно уживались вместе. Однако в его звене это чудо все-таки было, так что молодой командир заслуженно гордился тем, что сумел удержать возле себя таких разных существ.

Несведущие люди могли бы решить, что остроухий спятил - выполнять приказы мелкого и недозрелого отпрыска Западных соседей. Его вряд ли поняли бы сородичи в Восточном Лесу. Мало кто понимал даже из Западных. Но Охранители, кем бы они ни были, никогда не отдавали предпочтений какой-то одной расе и делали только то, что было нужно. Невзирая на возраст, пол, цвет волос и размеры ушей. Молодой дриер не раз доказывал, что достоин такого доверия, однажды он спас немолодому эльфу жизнь, так что на самом дезе лер Совенарэ был одним из первых, кто поддержал выбор Старших и охотно принял над собой человека. Вместе с примесью крови Западных эльфов, жестковатой манерой вести звено, некоторой угрюмостью, верностью слову и... двумя сварливыми гномами, которых он по праву считал мастерами топора.

Волк, невольно улыбаясь воспоминаниям, снова зевает и сворачивается клубком, успокоенно прикрывая глаза и раздумывая над завтрашним маршрутом. Однако долго наслаждаться тишиной ему не дают: где-то неподалеку вдруг звенит невидимая струна, в голове раздается тревожный сигнал, просто кричащий, что кто-то нарушил границу Охранного леса. Затем слышится громкий хлопок от раскрывшегося портала, чей-то испуганный всхлип, тихий шорох маленьких ножек, а потом на него сверху неожиданно сваливается что-то тяжелое. Некрупное, но, безусловно, живое. Тяжело дышащее, почти задыхающееся от быстрого бега, дрожащее и насмерть перепуганное...

Ребенок. Простой человеческий ребенок, которому просто неоткуда тут взяться. Девочка. Маленькая, чумазая и босая. С растрепавшимися волосами цвета расплавленного золота, огромными голубыми глазами, круглым личиком, искаженным диким страхом, и громко колотящимся сердечком, которое он слышит даже так, не подходя вплотную.

- Не ешь меня, пожалуйста, - шепчет она, в ужасе пятясь и прижимая исцарапанные кулачки к груди. - Не надо...

А потом замирает, страшась громадного зверя чуть ли не больше тех, от кого в таком диком страхе бежала. Правда, дрожит и пугается она недолго: словно почувствовав, что он не голоден, вдруг тихонько шмыгает носом и робко признается:

- За мной гонятся плохие люди... помоги мне, пожалуйста...

Невозможно объяснить, что он чувствует, глядя в ее расширенные глаза. Нет слов, чтобы выразить все, что вдруг происходит в его изумленно дрогнувшей, внезапно перевернувшейся душе. Нет такого чувства, чтобы правильно описать его состояние: внезапно вспыхнувшая радость... странное единение... лишенная сомнений преданность... четкое понимание... неистовая вера... преклонение... стремление защитить, закрыть собой, припасть к ногам и блаженно замереть, впитывая новое чувство всем телом и желая, чтобы это никогда не закончилось... одним словом, Эиталле. Все вместе и ничего из названного одновременно. Что-то простое и, вместе с тем, гораздо большее, чем просто любовь. Что-то, от чего поет вдруг освободившаяся душа, ломаются стальные стены, с неслышным звоном рвутся любые цепи. Блаженство, граничащее с болью. Сумасшествие, способное длиться вечно. Сладкое безумие, которое заставляет содрогаться всем телом, и острое наслаждение, от которого невозможно отказаться.

Тот, в ком нет эльфийской крови, никогда не познает природу Эиталле и не сумеет понять, почему именно ОНА. Почему так. И почему именно сейчас. Не способен расслышать грохот чужого колотящегося сердца и не может себе даже представить, почему нашедшие Эиталле так быстро и бесповоротно сходят сума.

Тогда он тоже этого не знал и даже не предполагав что это однажды случится. Не верил. Не ждал и почти не задумывался. Так, бродила когда-то давно на границе сознания одна смутная мысль, но очень недолго, потому что была немедленно отринута, прогнана, забыта - как несущественная и совершенно невозможная. Однако теперь... теперь она стала реальной. Ведь Эиталле не делает различий: юная девушка, старая дева, едва родившийся ребенок... неважно, где и когда это случится, кто и кого вдруг зацепит чарами. Неважно, с кем. Неважно, насколько долго. Эиталле просто приходит и стирает все, что было когда-то значимым.