Александра Лисина - Избавление (СИ)

- Значит, она умрет! Ты этого хочешь?!!

- Нет!

- Думаешь, в тот раз Сердце проснулось зря?! Думаешь, ОН впервые пробует добраться до Занда?! А ты знаешь, что это из-за НЕГО она в прошлый раз чуть не погибла у тебя на уроке?! Знаешь, что тогда именно ОН потревожил эти границы, и ей пришлось вернуться сюда ненадолго... разумом... через столько лердов... чтобы принять силу Занда и дать ЕМУ отпор?!! Знаешь, каких усилий от нее это потребовало?! Понимаешь теперь, почему ее аура превратилась в решето?! Сколько сил она потратила? Сколько резервов опустошила, чтобы из Холодного моря... прямо в центр материка... а потом обратно?! Занд тогда едва ее коснулся! На несколько секунд! На пару мгновений! И это истощило ее так, что даже Кер и игольники не смогли справиться! А теперь Дерево близко! Теперь оно заберет ее в тот .миг, когда почувствует угрозу! Несли ее дар будет все еще нестабильным...

Викран дер Соллен глухо застонал.

- Мы НЕ УСПЕЕМ по-другому! — жестко сказал Марсо, зависнув перед посеревшим лицом бывшего Охранителя. — ТЫ не успеешь! Понял? Если бы я имел тело, я бы сделал это сам! Но тела у меня нет! И значит, это придется делать ТЕБЕ! Сейчас, пока она спит. Пока спит Кер. Пока спит Перводерево, и пока ОН не подозревает, что то Сердце, за которым ОН пришел, здесь. Совсем рядом. Слабое и пока не способное сопротивляться!

-Нет!!!

-ДЕЛАЙ!

-Нет... нет... нет!!! Марсо, я не могу!!! Это убьет ее!!!

-Ее убьет тот маг, которого мы с тобой прозевали!

-Но я...

Призрак вдруг хищно прищурился и неожиданно прошептал несколько коротких слов древнего заклятия.

-Прости, друг. Это слишком важно, чтобы я позволил тебе колебаться - а потом глубоко вздохнул и выпустил из себя невзрачное облачко золотистой пыльцы. Точно такое же, какое недавно выпустил в сонно сопящего метаморфа. - Вот так. До утра ты принадлежишь мне. И сделаешь только то, что я скажу.

Викран дер Соллен глухо застонал, ощущая, как тело внезапно стало совершенно чужим и полностью перестало ему подчиняться. Он дернулся раз, другой, силясь подняться и сотворить ответное заклятие. Яростно сверкнул глазами, пытаясь перекинуться. Рыкнул, попытался вскочить... но с ужасом понял, что не может ни того, ни другого. Увидел свою руку, настойчиво тянущуюся к безмятежно уснувшей Эиталле, ее бледное лицо, легкую улыбку, доверчиво приткнувшийся нос, спрятанный на его груди в полной уверенности в собственной безопасности... а потом запрокинул голову кверху и долго, протяжно закричал. Почти завыл диким зверем. Запертый в клетке собственного тела. Беспомощный. Обманутый. Застигнутый врасплох. И готовящийся совершить самый ужасный поступок в своей жизни.

Готовящийся ЕЕ предать.

Она не сопротивляюсь, когда перекошенное страшной мукой лицо оказалось слишком близко. Не почувствовала, как закаменевшие губы тронули ее нежную шею. Не дрогнула, когда с легким шелестом сдвинулось платье. И не услышала, как искаженный, изломанный болью и невыносимым стыдом голос беззвучно прошептал:

-Прости меня, любимая... пожалуйста, прости...

За эту ночь он буквально выгорел изнутри, не в силах выдержать наказания Эиталле. Он омертвел. Уничтожил себя. Развеял сухим прахом и проклял свою потерянную душу, посмевшую нарушить великий Закон. Он предал ее. Посмел прикоснуться без спроса и совершил то, чего поклялся не делать никогда. Инициация... ненавидимая, промятая и многократно проминаемая. Та самая Инициация, которой ОНА так страшилась. От которой бежала, скрывалась и в панике бросалась на верную смерть. Из-за нее Айра так отчаянно рисковала. Из-за нее шагнула в полную неизвестность. Из-за нее сунулась в болото с упырями. Из-за нее же едва не погибла.

Она просила его быть рядом. Доверилась. Приняла. С трудом начала забывать о прошлом и даже . .. Всевышний... нашла в себе силы простить! Сумела. Как-то услышала его молчаливую мольбу. Что-то почувствовала, поняла! А теперь он своими руками убивал ее. Снова. Отчаянно сопротивляясь, бессильно крича от невозможности что-либо изменить, мечась внутри предавшего его тела, для которого, как оказалось, не было ничего святого, но все-таки убивал. Медленно. Неумолимо. Верно.

И Эиталле не замедлилось с наказанием.

Для него оно стало хуже, чем смерть. Тяжелее, чем прожитые без НЕЕ годы. Мучительнее пытки. Острее любой боли. И страшнее любого другого возмездия. Эиталле сжигало его изнутри. Высушивало душy. Ослепляло глаза, чтобы они не видели того, что творят его руки. Выламывало пальцы, вырывало ногти, медленно сдирало кожу, посмевшую прикоснуться к НЕЙ. Оно жестоко пронзало его сердце, заставляя его исходить кровавыми слезами. Отрезало от него по крохотному кусочку. Каждый миг. Каждое мгновение. Даже тогда, когда все закончилось, и Айра со вздохом прижалась к предавшему ее мерзавцу.

Он мог только беззвучно выть, подбирая ее рассыпавшиеся по траве волосы. Молча кричать, следя за тем, как ненавистные руки аккуратно возвращают все, как было. Тяжело дышать, буравя бешеным взглядом маячившего неподалеку Марсо, и мечтать о том времени, когда тело снова станет послушным. Чтобы встать, смять в кулаке его драгоценное кольцо и сполна насладиться выражением страха на его прозрачном лице. Который не шел ни в какое сравнение с тем, что довелось сейчас пережить измученно привалившемуся к дереву Охранителю.

А потом Эиталле вернулось, и даже месть потеряла свое значение.

Он не знал, как дожил до утра - убитый и опустошенный. Не помнил, как дотянул до долгожданного рассвета. Не слышал, как запели в листве невидимые птицы, как застрекотали кузнечики, как зашелестели от легкого ветерка лиловые кроны... он умер этой ночью. Он предал свою Эиталле, а затем уничтожил и себя самого. Выгорел до основания и рассыпался, словно пустая, почерневшая от яростного пламени, давно потухшая головешка.

Но даже это не помогло избавиться от накатившего безумия. И не умалило ни на каплю ту боль, что принесла ему проклятая Инициация.

Все остальное время он ждал только смерти. Благословенной, необходимой, как воздух. Он молился о ней, когда встретил поутру недоумевающий взгляд своей Эиталле. Молился всю дорогу, когда Айра волокла его к Перводереву. Молился, когда узнал в пришедшем маге бывшего учителя, и страстно надеялся, что сгорит в Огне его мощного заклятия. Он ждал броска от неожиданно взявшихся на поляне нике. От Кера, от обернувшихся и потерявших человеческий разум магов. Ждал ее от Марсо, когда тот обрел, наконец, свою силу. Ждал от Альвариса, потому, что его последнее заклятие было действительно могучим. Ждал от разгневанных небес, когда учитель осыпался на землю яркими искрами. И от Всевышнего, который просто не мог допустить, чтобы под его благосклонным взглядом жило столь мерзкое, отвратительное и никчемное создание.