Ольга Грон - Нет права жить, нет права умирать

– А что с советником? – осторожно спросила я. – Кто он?

– Мой друг… Неро… Нет! – отмахнулся он. – Но в любом случае надо быть осторожнее. Ты права. Надо быть осторожным со всеми, кто так или иначе может быть связан с Кителлой. Так расскажи мне!

Вспомнил, это же надо! Что мне делать, как увильнуть от его вопросов?

– Нет, Дэн!

– Да! – он остановился и развернул меня к себе лицом. – Мне надо знать, с кем я имею дело.

– С глупой человеческой девочкой, с кем же ещё…

– Послушай меня, человеческая девочка. Я тебе не верю. Откуда ты оказалась рядом со мной в тот момент? Ты не так проста, как кажешься!

Он наклонился ко мне, обжигая паром, что выходил из его расширенных ноздрей, и на миг мне показалось, что он меняется, будто в нём проступала насквозь через его красивое обличье некая абсолютно иная личность. Он скрутил мои волосы в хвост и оттянул к спине, заставив меня смотреть ему прямо в глаза.

– Отвечай!

– Про себя?

– Про то, кто ты в своём мире.

– Я простой человек. В школе учусь. Знаешь, математика, биология и всякое разное. Папа ушёл от мамы, потому что она довела его своими бесконечными упрёками, а друзей у меня нет. Я ненавижу всех!

– Почему? – прошипел он мне в ухо.

– Я не знаю…

– Знаешь!

– Дэн… – я немного промолчала, пытаясь отвернуться от его лица, но рука Дэна не давала мне это сделать. – Ты сам не знаешь, чего добиваешься этими вопросами!

Я уже мечтала, чтобы этот сон поскорее закончился. Что-то мне стало не по себе, когда я увидела, как жилки на его лице и шее начинают светиться ярко-красным огнём, а цвет самой кожи меняется. Но всё больше я не могла отвести глаз от того, что яркие языки пламени начали проскакивать по помещению, замыкаясь на нём. Они не обжигали, но обдавали странной энергией, от которой леденели пальцы на моих руках.

Я встряхнулась, пытаясь придти в себя, а через миг увидела, что это такой же Дэн, каким он был перед тем.

– Что это было? – спросила я шёпотом.

– Кажется, моя сила возвращается…

– Так ты такой… – я не могла подобрать к этому нужных слов. – Такой страшный?

– Грозен в гневе, не поспоришь. Но я не могу вернуть себе этот облик, пока мы не выберемся отсюда. Когда Варитор не будет поглощать мою энергию, возможно, всё получится. Это ты меня довела!

– Чем же? Тем, что помогаю тебе? Заметь, абсолютно безвозмездно, – я воспользовалась тем, что он отпустил меня, и выскользнула на пол, пытаясь отдышаться. – Ненавижу тебя!

– Меня нельзя ненавидеть… Эммы – высшие существа вселенной, нас можно бояться, любить, но ненавидеть таких, как я, себе дороже.

– Ты просто мерзкий заносчивый тип! Я не вернусь к тебе больше, можешь даже не ждать! Надеюсь, что вижу тебя в последний раз! Ты такой же, как все мужчины!

– А какие все? – тихо спросил он.

– Мерзкие существа, способные думать лишь про удовлетворение своих потребностей.

– Да что тебе за мужчины в жизни попадались? Неужели всё так плохо?

– Один попался… я же говорила тебе о нём…

– И кто он был?

– Хахаль моей мамочки… Олег… Редкостный мудак… Сначала спал с ней просто, а потом и вещи свои перевёз…Жил с нами месяц почти, – не знаю, кому я это рассказывала. Не думаю, что Дэн разбирался в земных документах, но теперь я просто не могла остановиться. – Она ему отчёты подделывала, а он платил. Дела у них были совместные, бизнес какой-то нелегальный. А потом начал её шантажировать, подписи на документах ведь её стояли. Говорил, что если выгонит, то он её сразу сдаст, и маму посадят. Я слышала, как они много раз из-за этого ругались, хоть и не всё тогда понимала.

– И что произошло дальше? – Дэн опустился ко мне, рассматривая моё напряжённое от гнева лицо.

– Он был у нас дома чаще, чем мама… Мать всё время торчала на работе, говорила: «Дел много. Олег о тебе позаботится. Карина, доченька, Останься с Олегом…» А он лишь делал вид, что заботится обо мне. Но на самом деле всё обстояло совсем иначе. Я знала, что если скажу тогда хоть слово – мою мать посадят в тюрьму, а меня тут же отправят в детдом.

А папа тогда вообще пропал и не брал трубку… А он… этот Олег… начал ко мне приставать. Он практически не давал мне прохода, находил каждую возможность, чтобы заставить меня раздеться и трогал меня везде. При этом закрывал мне рот так, что я не могла кричать или звать на помощь.

– И что, никто бы не помог? – Дэн был спокоен и серьёзен, но он точно не видел в моих словах ничего страшного. Видно, для него, озабоченного сексом полу-демона всё это было в порядке вещей.

– Я не смогла бы доказать это. А у него было прикрытие – те самые документы. Он бы просто сказал, что я делаю это, чтобы избавить от него мою маму…

– И чем всё закончилось?

– Чем это могло закончиться? В тот день он напился до чёртиков, и всё началось заново. Я не видела, что он пришёл, и не успела убежать, как делала перед тем. Но так он ещё не издевался. Он связал меня и заткнул рот полотенцем, а потом…, – я замолчала, ощущая на себе то самое чувство, что испытала тогда. Я не могла ничего больше сказать, мой язык замер и онемел. – Он был ненормальный, больной человек…

– Он овладел тобой? – Дэн сам подтолкнул меня к тому, что я не могла произнести.

– Да… Два раза. В ванной на полу. Я лежала вся в крови, пытаясь пошевелиться, мне было страшно, больно и стыдно… я не смогла бы никому признаться в этом… Надо было что-то предпринять раньше, но я не знала, что. Я тогда ещё плохо разбиралась в законах. Мне хотелось умереть самой, чтобы не чувствовать всё это… Мать была на работе, как всегда были срочные дела. Потом он запер меня в ванной, пригрозив придушить меня, если я только пискну. Я сидела, голая, дрожала, и просто ненавидела его. Но потом я поднялась, решившись сделать это. Когда он пришёл в третий раз я была готова к его визиту, – я чувствовала, что слёзы льются рекой по щекам и шее, но не могла остановить этот поток, как бы не пыталась это сделать. Я вспомнила всё, до мелочей. Тот день как наяву встал передо мной, будто и не заканчивался никогда. Я вспомнила свою боль, свои безмолвные крики души в пустоту вечности.

– И что ты сделала? Ты отомстила ему? – спросил Дэн, приподняв одну бровь, сидя со мной на холодном гладком полупрозрачном мраморе, за которым внизу вились огненные языки пламени.

– Я его убила… убила этого подонка…, – хриплым шёпотом ответила я, а потом почувствовала, что мой сон заканчивается, а я возвращаюсь в реальность, на Землю, где я ненавидела каждого, кто пытался влезть в мою жизнь. Какие-то фибры моей души звенели, пытаясь передать состояние, что охватило меня, когда я смогла впервые в жизни произнести это вслух, пусть и во сне. Будто что-то рвалось наружу теперь из меня, меняя меня изнутри, как и Дэна перед тем. А Дэн вдруг растаял, словно мираж, каковым он, судя по всему, и являлся для меня…