Ольга Грон - Нет права жить, нет права умирать

Глава 9

Что тут и говорить. Дэн из моего сна на самом деле стал первым, кто узнал мою тайну. С того самого дня, когда ночью я тащила тело вниз по лестнице в подвал, в котором начиналось то самое бомбоубежище, я не могла спокойно спать ни ночи. Слёз я не лила, и вообще старалась даже не подавать вида, что это произошло, просто стала скрытной и молчаливой. Я зареклась никогда и никому не говорить об этом.

Тело Олега так и не нашли. Удар пришёлся напольными весами по голове, а весили они немало. Видно произошло кровоизлияние в мозг. Крови как таковой не было, как и следов произошедшего, которые я тщательно удалила всевозможными моющими средствами с гладкой плитки пола ванной комнаты. Тащила ночью, когда во всём доме стояла мёртвая тишина, и все спали. Возможно, было три или четыре часа утра, я не знала.

Моя мать пришла лишь утром, вспомнив, что у неё есть свой дом, а не только её работа. В это время я спокойно лежала в кровати, притворившись спящей. Она тихо вошла, а потом я услышала шум крана в той самой ванной. А я лежала и вспоминала о том, как эта тварь, Зорин, издевался надо мной там. Невозможно передать те чувства, которые прошли сквозь мой разум, никому в мире не дано испытать подобного. Именно так я считала тогда.

Не думайте, что меня мучила совесть или что-то в этом роде. Дело было даже не в этом. Я знаю, что мне ничего бы не было за это, разве что длительный курс реабилитации пришлось бы проходить, а мне он был не нужен абсолютно. Мне же не было ещё четырнадцати на тот момент, никто бы не посадил меня за превышение самообороны, тем более, что факт изнасилования было бы несложно установить. А совесть по поводу смерти этого поддонка меня вообще не тревожила, одной тварью на Земле будет меньше. Такие, как он не достойны жить вообще. У них просто нет права жить.

Лишь утром, когда я наконец-то вышла из своей спальни, моя мать допивая своё кофе и собираясь на работу, обронила: «Карина, а Олег вчера разве не приходил?»

«Нет…» – я промолчала немного, а потом добавила. – «Он даже не звонил, мама!»

«Странно. Я думала, он здесь. И телефон его недоступен»

«Ма… а ты не думаешь, что нам без него будет лучше» – ответила я тогда, сглотнув слюну.

Она как-то странно посмотрела на меня, а потом тяжело вздохнула. Я знала, что происходит у неё в душе. Его постоянный шантаж мешал ей спокойно дышать, как и мне. И именно она стала причиной того, что я не стала ничего рассказывать. Решение пришлось принимать ещё ночью и очень быстро, так как убрать следы моего преступления было нужно очень и очень быстро. Зато теперь я точно знала, что мою мать никто не посадит, ведь кроме Зорина никто не знал про их финансовые махинации. Но я не собиралась говорить ей это. Пусть считают, что он просто исчез. Ведь бывает такое: человек пропал – и нет его. Некоторые вещи, я зарыла вместе с его трупом, который уже начинал коченеть. А телефон я тщательно протёрла, хотя на нём и не должно было остаться моих следов, там могли быть лишь его отпечатки, и, завернув в платок, выбросила в небольшой пруд, что был за парком. Я сделала всё возможное и невозможное, чтобы полиция не нашла никаких улик пребывания Зорина у нас той ночью. Но самое невозможное, что я сделала тогда – это перекроила саму себя и свои мысли, пытаясь выбросить из головы все события. Я их практически забыла, но при этом возненавидела весь мир вокруг себя.

Мама, конечно, обзвонила его знакомых, и ей подтвердили, что Олег пил с ними в баре вечером накануне, а потом покинул их. Но никто на моё счастье, не видел, как он заявился к нам около двенадцати.

Молодой следователь Денис Ветров, только-только приехавший на работу в наш городок, несколько дней ходил к нам домой, а потом вызывал в участок мою маму для дачи показаний. Но никто и подумать не мог тогда, какова была истинная причина исчезновения Олега. Со мной беседа полицейского прошла вообще быстро. Он лишь задал мне несколько вопросов, получив на них исчерпывающие чёткие ответы без тени слёз или сомнения.

Утонувший телефон нашли гораздо позже, после этого водолазы прочесали весь пруд, но тела, естественно, никто найти не мог. А поскольку тот пруд соединялся с рекой канавой, то следствие пришло к выводу, что он утонул по пути из бара, будучи не слишком трезвым, а тело унесло течением. На этом всё и завершилось для всех, но только не для меня. Для меня лишь начался период душевных мучений и самотерзаний. Но никто не знал, чего мне стоило даже не показывать вида, что ничего никогда не происходило. С этого всё и началось.

И поэтому я даже не удивлялась, что мой мозг преподносит мне сюрпризы в виде оборотней и лабиринтов во сне. А та странная безделушка, что я нашла несколько дней назад на пустыре, ничего мне не доказывала. Я никогда не верила в сказки. Их нет. Всё, что происходит с нами либо реально, либо нет, и мои сновидения, судя по всему, попадали под случай номер два. Тоже мне, нашла какую-то фигню, которая перемещает в параллельные миры. Выдумала же я себе такое.

Но вот то, что я рассказала в этом сне моему кошмарику Дэну, действительно помогло мне. В тот день, проснувшись, я почувствовала себя абсолютно другим человеком. Будто новая жизнь возродилась во мне. Это вовсе не означало, что в один миг я смогла полюбить весь мир. Я по-прежнему не выносила на дух своих обнаглевших одноклассников. Но я ощутила, что мне просто напросто стало легче дышать воздухом и получать удовольствие от того, что я существую, а тот подонок мёртв. Я даже представить себе не могла, что было бы со мной или моей мамой, произойди всё иначе.

Я шла в школу, не задумываясь о том, что ждёт меня там. Я просто шла, рассматривая то, что происходило вокруг меня каким-то другим, свежим взглядом. Радовалась тому, что в тот день не было дождя, пинала жёлтые листья, что, весело кружась, падали мне под ноги. А потом около школы повстречала Никиту Королёва, что шёл с неким потерянным видом. Он даже не сразу заметил меня, а я не обратила внимания, пока мы практически не столкнулись с ним лбами. Но в этот раз я отнеслась к этому более благосклонно.

– Ты чего такой хмурый? – спросила я его, открывая двери. – Случилось что?

– Нет… Что могло случиться. Всё одно и то же. Мать завтра выпишут из больницы, не берутся делать операцию здесь, говорят, в центр надо ехать, а там очередь.

– Представляю, – тихо произнесла я, подняв на него глаза.

– Знаешь, Карина. Я тут подумал, ты всё время твердишь мне, что я тебе мешаю, что ты со мной сидеть не хочешь. Я решил пересесть на другое место. Чего тебе досаждать?

– Да ладно, можешь сидеть рядом со мной столько, сколько влезет. Мне не жалко на самом деле.

– Да? Правда? – он как-то наивно посмотрел на меня, и я едва не рассмеялась от его растерянного вида.