Ольга Грон - Нет права жить, нет права умирать

Показалось, что впереди моргнул свет, и новые силы появились, заставляя меня двигаться вперёд. И я припустила что было силы, почувствовав боль в мышцах ног, но, несмотря на неё, рвалась к выходу, где свет усиливался, приближая новую неизвестность.

Я пулей выскочила к свету, минуя последний арочный свод, нависший угрожающе над головой, мне пришлось пригнуться, чтобы пробежать под ним. И тут я выскочила наружу к тусклому свету. Отдышавшись, я подняла голову и вдруг до меня дошла истина: я находилась всё в том же помещении, что так стремительно пыталась покинуть.

– Вот, блин! Попала, – прошептала я, боясь нарушить тишину и вновь навлечь на себя страхи.

Я тут же подорвалась и побежала в другой проход, изо всех сил спеша проникнуть как можно дальше от того места, и опять мания преследования овладела моим разумом, заставляя двигаться скорее. Расположение поворотов было несколько иным, чуть по другому шёл уклон отшлифованной поверхности пола, но через несколько минут я поняла, что вновь приближаюсь к тому же самому месту, с которого начинала свой путь.

Третий коридор, четвёртый, пятый… Я полностью сбилась со счёта, и возможно пробежала по одним и тем же проходам несколько раз, каждый раз, возвращаясь на то же самое, освещённое тусклым светом место, я понимала, что делаю что-то не так, но ноги сами двигались, пытаясь вырваться из ловушки. Я вообще не понимала, зачем я это делаю. Всё это страшный сон, который надо было как-то прекратить, каким реальным он бы не казался. В отчаянии я ущипнула себя больно за руку, будто от этого что-то изменилось бы. Но ничего не изменилось. Лишь свет чуть приглушился, будто где-то там, вверху, наступали сумерки.

Я закрыла глаза и села на пол, больше не ощущая холода. Обняла свои колени, положила на них голову, и просто смотрела на удивительные стены, что не напоминали мне ничего из увиденного раньше. Удивительные узоры, что я не заметила сразу, украшали их, врезаясь в материал, из которого они состояли. А над проходами возвышались странные резные скульптуры, высеченные из камня. Они напоминали горгулий с собора Парижской Богоматери, как я себе их представляла.

Внезапно какая-то дрожь и вибрация овладела всем этим местом, постепенно усиливаясь, нарастая, будто снежный ком, а потом перешла в истошный рёв, сопровождаемый ярким ослепляющим белым светом, похожим на тот, что я видела недавно. Свет перерос в ярчайшее пламя, а потом я будто услышала чьи-то слова, значение которых не могла разобрать, будто сам ветер проговаривал их вслух. От ужаса я отползла в сторону, забившись в один из проходов, и прикрыла глаза рукой, глядя на то, что происходило дальше. Огромный силуэт женщины в огненном ореоле проявился в этом адском пламени, но это не было женщиной. Огромные крылья украшали её спину, а вокруг развевались раскалённые вихри. Они не доставали до меня, но то самое помещение, откуда я никак не могла выбраться, всё озарилось этим пламенем, а её голос гремел, оглушая меня.

Я спряталась как можно глубже в коридор, не в силах смотреть на этот ужас ночи, закрыла глаза и поняла, что мне конец. Я погибну здесь, в этом никому не известном месте, и никто не узнает, что произошло со мной. Или напротив, умру здесь и проснусь в своей кровати в нашей квартире, поняв, что всё это было кошмарным сном.

Но не произошло ни того, ни другого. В момент, когда я решила, что всё кончено, шум внезапно стих. Мёртвая тишина пронзила зал, а белёсый свет, что падал сверху, вновь заморгал, осветив ненавистное место. Что там находилось – небо, либо некий другой уровень, я не понимала.

В тишине вдруг раздался шорох, а потом чей-то стон заставил меня поднять голову и тихо, еле дыша, подползти ближе к выходу из коридора. У стены, что возвышалась над всеми остальными, лежал кто-то. С места наблюдения невозможно было понять, кто там находится. Протяжный стон повторился вновь, и тот кто-то шевельнулся.

Я вышла, поняв, что этот человек (а это несомненно был человек), не причинит мне вреда. На холодном полу, напоминающем сейчас мрамор, находился мужчина. Он лежал спиной кверху, уткнув голову в согнутый локоть. Сквозь порванную одежду просматривались рельефная мускулатура, украшенная странными узорными татуировками. Потом мой взгляд скользнул на его голову, где в густых чёрных волосах зияла кровоточащая рана. Ноги, обутые в высокие сапоги, были обтянуты чёрными брюками из плотной на вид ткани, с широким тёмным ремнём, в котором мерцали драгоценные камни. Запястья рук обхватывали широкие кожаные браслеты. А дальше шла огромная, неподъёмная цепь, звенья которой оборачивались вокруг предплечья и ноги. А цепь уходила вглубь гладкой поверхности пола, будто в расплавленную массу.

Мне показалось, что он не дышит, но потом, присмотревшись внимательней, я поняла, что его спина ровно вздымается вверх, а на руке, где крепко сжались в кулак, жилистые пальцы, еле заметно пульсировала тонкая жилка. Он жив, это было очевидно.

Что мне делать дальше, я не знала. Но все планы побега вдруг забылись, и я удивлённо рассматривала незнакомца, решая, как с ним быть. Внезапно он шевельнулся пару раз, а потом перевернулся на спину и открыл глаза, издав тихий стон. Я в ужасе озиралась в поисках укрытия, но ничего, кроме замкнутых проходов, что я уже исследовала, в голову не приходило.

А незнакомец приподнялся на локте, рассматривая меня, забившуюся в угол и растерянно наблюдающую за ним. Потом что-то быстро проговорил на непонятном мне языке и уставился в ожидании ответа либо некой реакции. Это было похоже на просьбу, но я ничего не понимала, а подойти к нему не могла, поскольку он вызывал у меня некий ужас, который я не могла преодолеть.

– Я не понимаю тебя, – прошептала я чуть слышно, но похоже он меня понял. Мужчина присел, отбросив в сторону тяжёлую цепь, потом выругался и вновь уставился на меня.

– Не понимаю. Я не смогу тебе помочь, – произнесла я вновь, отодвигаясь ещё дальше. Потом произошло что-то странное. Он поднял руку, и яркий синий огонь пронёсся по цепи, но цепь так и осталась на месте.

Он прекратил и удивлённо поднял голову, вновь словив меня в ракурс своего взгляда. Я не смотрела ему в глаза, для меня это было уже слишком. Я уставилась на цепь, что вытянулась струной.

– Ты должна мне помочь, – расслышала я слова, произнесённые немного хриплым голосом. – Подойди сюда.

Странно, он говорил на русском, или это был некий другой язык, тем не менее он стал понятен мне?

– Вряд ли я смогу тебе помочь. У меня нет ничего подходящего под рукой, да тут и топор не поможет, – сказала я, постепенно отползая всё дальше от него в коридор.

– Просто подойди. Я всё равно не могу тебе ничего сделать, – раздражённо произнёс незнакомец.