Галина Очеретяная - Станция конечная. Землянкам вход свободный!

- Игорь, - окликнула его у самой двери. – Позвони пожалуйста маме, - он кивнул и скрылся за дверью.

Он зол и в какой-то степени я его понимала, но принять такое отношение к себе не могла. Поверила бы я, если бы Игорь заявился домой так, как сегодня это сделала я? Не знаю. Любые поступки, правильные или нет - дело каждого человека и возможность их принять или отринуть тоже.

Сейчас муж от меня отвернулся, показав свое истинное лицо. По сути, у него пропала беременная жена, а он занимается устройством личной жизни. Это подлость и предательство чистой воды. Такое даже в голову не лезет. Мне вонзили нож в спину.

Все эти годы я жила с абсолютно незнакомым человеком. Моя «слепота» не знает границ. Неужели я так плохо разбираюсь в людях?

Свернувшись в позу эмбриона, застыла, смотря немигающим взглядом в одну точку.

Что произошло за эти пять месяцев моей исчезнувшей жизни? В голове всплывало только то, что я абсолютно счастливая ложилась спать весной под бок Игоря, а очнулась, получается вечером в парке летом.

Как найти разумное объяснение произошедшему со мной? Как вспомнить?

- Доченька? – неверяще прошептали со стороны двери усталым, но таким родным и любимым голосом.

- Мамочка, - я приложила максимум усилий, чтобы снова не разрыдаться.

Это для меня все было будто вчера, а для нее тянулись пять долгих мучительных месяца, где она не знала, что случилось с ее дочерью.

- Живая, – облегченно выдохнула мамуля, а я соскочив с дивана, бросилась в ее объятия. - Ксюшенька ты живая, - ноги нас больше не держали и мы опустились на пол, громко разрыдавшись. Сил не было сдерживать внутреннюю боль.

Господи, сколько же ей пришлось пережить за время моего отсутствия?

Всегда жизнерадостная красивая женщина, выглядела сейчас потускневшей и обреченной. Усталый взгляд, седые виски, исхудавшее тело говорило о многих часах бессонницы и переживаний. В свои сорок семь она выглядела на десять лет старше. Пять месяцев забрали у нее годы жизни.

- Мамочка, - шептала сквозь слезы любимой родительнице. – Мамочка моя родная, все уже хорошо… я дома, - слова утешения мне не удавались, но других слов в голове сейчас не было.

- Как же долго ты пропадала, - всхлипнула мама. – Но я верила, что ты жива, что вернешься и жила лишь этой надеждой, - а мне на это нечего было добавить. Почему я исчезла и спустя время вернулась? Почему не пропала навсегда, как миллионы других без вести пропавших людей? Кому задать этот вопрос и получить правдивый ответ?

- Мамуль, - тихо прошептала я. – Я ничего не помню из этого периода, - надежные руки, гладившие меня по спине, на миг замерли, а потом сильнее прижали к материнской груди.

- Мы справимся, - всхлипнула мама. – Мы обязательно справимся, а сейчас поехали домой.

Здесь оставаться я больше не могла. Теперь мой дом, моя былая крепость стала чужой.

Игорь провожал нас молча и даже не пытался остановить. «Катюшу» не видела, но это и к лучшему. Смотреть на их счастливые лица было гадко и противно. Лицемер.

- Соберешь вещи Ксюши, а я позже заеду, заберу, - холодно проинформировала Игоря мама.

- Думаю, завтра вы сможете подъехать, - ублюдок. Быстро хочет избавиться от меня. – И Ксюш, - обратился ко мне супруг. Вопросительно посмотрела на него, ожидая, что же он хочет сказать мне напоследок. – Ты же понимаешь, что несмотря на все, что с тобой произошло, мне нужен развод, - а чего я собственно ожидала? Конечно, у него тут «любоФФ», а объявившаяся женушка мешает личному счастью. Кивнула, так как больше не видела себя рядом с этим подлым предателем. Такой мужчина мне не нужен.

Как добрались до маминого дома, помнила смутно, но переступив порог квартиры, закрылась в ванной, срывая с себя одежду, становясь под холодные струи воды. Вздрогнула, казалось, что я недавно уже принимала ледяной душ, но отмела эту мысль. Впервые за все время своего существования я стояла под такой температурой воды, силясь прогнать все свои беды, заморозить их.

- Ксюша,- позвала меня обеспокоенно мама. – Все хорошо?

- Да, - глухо ответила я, перекрывая кран с холодной водой. Зубы отбивали чечетку. Замерзла.

Вытерев насухо тело, завернулась в махровый халат.

- Хм, а это еще что такое?

Подняв одежду с пола, заметила очередную странность. Возле платья валялась непонятная вещица. Это был женский комбинезон телесного цвета, прям под мою кожу. Он был тяжеловатым, но мягким и эластичным на ощупь. Сначала кольцо, затем кулон, теперь вот эта вещица. Все слишком странно.

Ладно, потом с этим разберусь. Подняв одежду, сунула ее в машинку.

С кухни доносились ароматные запахи. В желудке утробно заурчало. Если бы не запах, то и не поняла бы, что действительно проголодалась.

Опершись о косяк двери, смотрела на ровную спину мамы, но заметила, что пальцы нервно подрагивали. Волнуется, переживает.

- Мамуль давай помогу, - медленно прошла в кухню, отбирая из рук родительницы тарелку. Еще немного и она бы выпала из рук.

- Прости дочка, - извинилась мама, беспомощно падая на кухонный диван. Она молодец, столько времени держалась.

- Мам давай корвалольчику дам, - полезла в аптечку, доставая сердечные капли. Сколько бутылочек она уже выпила? Мне, наверное, тоже не помешает.

Внутри было непонятное тревожное чувство, будто бы я что-то потеряла и эта потеря была настолько сильной глубокой, что хотелось удавиться от непонятной тоски.

Тряхнула головой, прогоняя непонятное состояние.

А спустя десять минут мама стала рассказывать, что было после того, как я пропала.

Исчезла я из спальни посреди ночи. Сначала Игоря таскали по прокуратурам, заставляя сознаться, где он дел мой труп, но за неимением доказательств, его вскоре отпустили. Мама тоже тогда думала также как и следователи, ведь именно он видел меня последней. На работе обо мне тоже никто ничего не знал, в командировку не отправлял, а потом и вообще меня уволили. Конечно, зачем «табелировать» возможный труп. Затем Игорь уже вдвоем с мамой подключили все свои связи, но я будто сквозь землю провалилась. Моих следов нигде не было. Мама медленно срывалась в пропасть отчаянья, а Игорь завел себе «Катюшу». Мама с ним тогда сильно поругалась и больше не общалась до сегодняшнего дня.

- Вот такие дела, - развела руками, немного успокоившаяся мама.

- А мне ведь и рассказать нечего, - сделав глоток горячего чая, почувствовала, как горло обожгла боль.

- Что же такое твориться то, а? – запричитала родительница.

- Мам я не знаю, - вздрогнула. – Страшно узнавать, что мимо тебя незаметно пролетело сто пятьдесят дней жизни и именно в этот период, я потеряла малыша.

- Дочь мы справимся, - мама прижала меня к своей теплой груди. – Мы обязательно справимся, дорогая.