Лорел Гамильтон - Джейсон

- Навсегда. Секс восхитительный, если он может контролировать себя, но он настолько большой, что если просто начинает двигаться быстрее, то причиняет боль и это заглушает оргазм или даже останавливает его, потому что причиняет слишком много боли.

- Мне жаль, что он причинил тебе боль, - сказала я. Что еще я могла сказать?

- Сколько времени прошло с тех пор, как ты спала с ним?

- Достаточно много, - сказала я.

- Ты не помнишь?

Я снова пожала плечами.

- Он не один из моих любимчиков. Я… Где-то недель шесть? Наши короткие встречи для секса в настоящее время отошли для него на второй план – он встречается с кем-то. Он до сих пор пытается встречаться с какой-то человеческой женщиной, а на свидания нужно время.

- В отличие от просто траханья, - сказала она сердито.

- Да, свидания занимают больше времени, чем просто траханье, - сказала я.

Я боролась с собой, чтобы не рассердиться или не обидеться, не добавлять больше взрывчатки к тому, что и так обещало быть эмоциональным минным полем.

- Я люблю спать с Жан-Клодом, он замечательный, но Ричард в постели – просто зверь.

Я так хотела закончить это разговор, но это как с крушением поезда – ты знаешь, что это может случиться, но все равно остаешься спокойной до конца поездки.

- Я полагаю, он может им быть.

Джейсон подошел, встал рядом, коснулся моего плеча.

- Расскажи остальное, Анита.

Я посмотрела на него: «Что остальное?»

Он посмотрел на меня и я узнала этот взгляд. Было не так много людей, которые могли так на меня посмотреть и Джейсон был в этом коротеньком списке.

- Мне нравится, что он грубый. Иногда зверь в постели это именно то, что я хочу, - сказала я.

Она вздрогнула.

- Можешь забирать его, с меня хватит.

- Мне он не нужен в качестве бойфренда, но секс время от времени между нами всегда был потрясающим.

- Ты выглядишь такой хрупкой, кажется, что он просто должен тебя сломать.

- Внешний вид бывает обманчив, - ответила я. Джейсон сжал мое плечо.

- Тот факт, что Аните нравится грубый секс, является одной из причин, почему я собрал вас всех этим утром.

Комментарий заставил меня посмотреть на него: «И что это значит?»

Сработал таймер чайника, и он пошел его отключить, а также деликатно избежал ответа на мой вопрос.

Я крикнула ему вслед.

- Какое отношение мои сексуальные предпочтения имеют к чему-либо?

- Я делаю чай, - сказал он, возвратившись к нам, после того как выловил чайный пакетик из кружки.

- Зачем ты нас собрал с утра? – спросила я подозрительно.

Ответил Натаниэль, вошедший на кухню.

- Чтобы помочь нашей полигруппе стать лучше.

Он надел пару своих любимых джинсов, которые были практическими белыми от стирки и через них стали просвечивать бедра. Его колени сверкали время от времени в дырках, пока он босиком подходил ко мне. Волосы, длиной по лодыжку, были завязаны обычной резинкой и основную их часть не было видно, только толстая красновато-коричневая коса выглядывала из-за спины, когда он двигался.

Моя приветственная улыбка изменилась в чуть менее счастливую сторону.

- Что это означает и почему у меня ощущение, что ты и Джейсон о чем-то сговорились у меня за спиной?

Он улыбнулся и это было по-настоящему, не так, как он улыбался в Запретном Плоде, заставляя клиентов запихивать стодолларовые банкноты ему в трусы. Если бы у них была возможность увидеть эту улыбку, полную любви и страсти, и просто… Натаниэля, они бы вынимали тысячедолларовые банкноты в надежде, что он даст им все то, на что улыбка намекает.

Мне пришлось напрячься, чтобы смотреть на него сердито, но вскоре это стало невозможно - он пересек полосу золотого солнечного света и его лавандовые глаза стали почти голубыми, будто вбирая в себя теплоту солнца. Его глаза действительно были цвета весенней сирени. Только две вещи делали их темнее, и они становились по-настоящему фиолетовыми: гнев и страсть. Чаще это была страсть, гнев был более редкой причиной.

Он немного изменил походку, и я вновь оценила, как приятно он двигался, насколько его грудь была мускулистой и аппетитной. Ему пришлось перестать тягать тяжести, потому что он набрал слишком большую мышечную массу, в следствии чего снизилась гибкость, необходимая ему как танцору. Он учился и начинал исполнять некоторые элементы современного танца, но сейчас в его походке проскальзывала и выступала сторона стриптизера, пока он шел ко мне, чтобы дать мне очередной утренний поцелуй. С утра мы продвинулись гораздо дальше поцелуя, прежде чем вышли на кухню к Джейсону.

Я сидела, и он наклонил ко мне свое красивое лицо.

- Ты знаешь, насколько сильно действуешь на меня? – прошептала я.

- Знать это – моя работа, - прошептал он в ответ и поцеловал меня.

Я поцеловала его в ответ, потому что…что еще я могла сделать? Черт, вернее что-то еще кроме этого я хотела делать? Я провела рукой по его обнаженной талии, в то время как наши губы встретились.

Он выпрямился, и я улыбнулась ему, с чертовски близким к глупому выражением лица - из-за этого поцелуя и воспоминаниях о более ранних днях, предшествующих этому. Мы прожили вместе в течение трех лет и все стало только лучше.

- Это, - сказала Зависть, - то, что я хочу. Я хочу, чтобы кто-то смотрел на меня так, как вы смотрите друг на друга или как смотрят друг на друга Джейсон и Джей-Джей. Я хочу нежности и любви.

- Разве не все этого хотят? – спросил Джейсон, когда он принес ее чай к столу.

- Нет. Анита сказала, что ей нравится, когда Ричард ведет себя как скотина, но у нее есть Натаниэль, и Мика, и Жан-Клод. У нее есть и нежность, и любовь.

- У тебя есть Жан-Клод, - сказала я.

- Нет, я занимаюсь сексом с Жан-Клодом, я его любовница, но он не любит меня.

Натаниэль повернулся к ней, одна его рука оставалась в моей.

- А ты любишь его?

Я замерла, моя рука напряглась в его.

- Натаниэль!

- Нет, Анита, мы должны знать, что мы в действительности чувствуем друг к другу. Если не будем честны, все рассыплется на части.

- Он прав, - сказал Джейсон. Он сел на другой конец стола так, чтобы мог всех нас видеть.

Я пристально посмотрела на него.

- Не смотри на меня так, - сказал он, смеясь, - Ты знаешь, что это правда.

Я попыталась продолжить неодобрительно смотреть на него, но начала улыбаться вопреки желанию. Джейсон почти с самого начала, с момента нашей встречи так действовал на меня. Это была одна из причин, почему мы были друзьями и почему я не убила его при нашей первой встрече; очень рада, что не убила.

Наконец я перестала сопротивляться желанию улыбаться, но приложила все усилия, чтобы спрятать улыбку в кофейной чашке, но так как я все еще держала Натаниэля за руки, надежность данного способа была поставлена под угрозу.