Раса проклятых (СИ)

— Мистер… — Чад взглянул на ребёнка, о присутствии которого он на мгновение забыл. У того лицо распухло от ударов, левая бровь была рассечена, но, несмотря ни на что, он улыбался. — Спасибо.

Пожалуй, это и был переломный момент для телепортера, его «плохой день», меняющий взгляды на жизнь. Перед глазами у Чада словно множество бессвязных точек выстроилось в линию, он увидел общую картину, и она ему не понравилась. Ключевая мысль пронзила его разум: «Нашу расу нужно защитить. И если это не сделает Бог, то я положусь на Дьявола*». (Примечание*: надеюсь, понятно, что речь идёт об Асуре). Телепортер обратил взгляд к небу и произнёс про себя:

«Боже, если ты там, ты меня слышишь и тебе не всё равно, пожалуйста, ответь. Ответь хоть раз, потому что это действительно важно. Подай знак. Дай мне знать, как поступить. Укажи верный путь, прошу! А иначе… Я буду делать всё, что потребуется».

Пока Ник и Кэндис продолжали принимать всё новых и новых Объектов, вводя их в курс дела, Асура стоял на улице и ждал конца дня. Ему совершенно не хотелось индивидуально отвечать на каждый вопрос очередного сородича, да и к тому же, альбиносу нравилось ощущать холодные капли дождя и слушать доносившееся отовсюду капанье. Он расположился у магазина с электроникой, на витрине которого было выставлено множество плазменных телевизоров разных размеров, каждый из которых был настроен на новостной канал. Уже ближе к вечеру из одного из сюжетов, связанных с уничтожением «Эдема», Первый Объект услышал следующее:

— …президент объявил день траура в память о погибших. Завтра он выступит перед народом с заявлением по поводу террористической атаки, привёдшей к этой ужасающей трагедии.

— Террористическая атака. Ага, как же, — хмыкнул Асура. Решив, что об этом стоит сообщить друзьям, он пошёл обратно к метро, и, уже у спуска в подземку, встретился с Чадом, нёсшим на руках избитого, покрытого чешуёй ребёнка. S-01 и телепортер оба замерли, изучающее уставившись друг на друга. Седоволосый так ничего и не сказал ему, лишь ухмыльнулся.

— Ну, давай. Скажи, что я слабак, раз не остался верен своим убеждениям и приполз обратно, так, будто у меня совсем нет чувства гордости, — Чад подождал, но альбинос так ничего и не ответил ему. Тогда, он цокнул языком и начал спускаться под землю, осторожно, чтобы не оступиться.

— Кто ничего не боится — не менее силён чем тот, кого бояться все. То, что ты сейчас здесь, означает, что ты, наконец, набрался храбрости и осмелился отказаться от старых убеждений. Ты не слабак, Чад. Теперь уже нет, — Чад так ничего и не ответил, буркнул что-то невнятное себе под нос и спустился в метро. Спустя пару минут, оттуда же вышел Ник, сияя довольной улыбкой от того, что его друг вернулся.

— Думаю, тебе стоит спуститься к нам, — заметив неуверенность на лице седоволосого, невидимка поспешил его успокоить: — Не волнуйся. Все Объекты, что сейчас в метро, согласны с тобой и твоими методами. Я весь день только и делал, что рассказывал им и о наших планах, но новичкам хочется услышать от тебя лично хотя бы пару слов, увидеть тебя вживую.

— Зачем? Лидер «Новой ветви» ведь ты, а не я, — Тёрнер как-то странно ухмыльнулся.

— Давай взглянем правде в глаза. Объекты пришли в Вашингтон, потому что ты их позвал. Тебе хватит сил, чтобы защитить их и изменить текущее положение дел. Ты S-01, живая легенда,. «Новой ветви» не нужен я. Им нужен только ты, Асура. И я ничего не имею против.

Николасу удалось убедить альбиноса, и он вновь спустился под землю, без особых ожиданий. То же, что он там увидел, его потрясло. Метро было буквально переполнено Объектами, и если утром их было около двадцати, то сейчас можно было насчитать по меньшей мере шестьдесят. А ведь если бы многие не ушли, отказавшись принимать во всём этом участие из личных убеждений, число и вовсе перевалило бы за сотню. Это всё кардинально меняло. Все эти полные надежды взгляды, направленные на Асуру, и всеобщее молчание, ожидание некой речи от Первого Объекта… Он только сейчас осознал собственную важность для всех собравшихся здесь сородичей и это можно было даже назвать приятным чувством. Впервые за весь день, после встречи лицом к лицу с «Евой», Асура почувствовал себя на своём месте. Он будто почувствовал, что у его жизни есть цель, смысл, который можно было описать лишь, как предназначение.

И тут, возникла проблема. Понимая, что от него ждут каких-то по-настоящему важных, вдохновляющих слов, седоволосый чувствовал себя, как мальчишка, впервые вышедший на сцену перед публикой и совершенно забывший заученный текст. Помощь пришла неожиданно. Асура почувствовал знакомый терпкий запах крови, и в ту же секунду на его плечи легла пара холодных, скользких рук, покрытых тёмной слизью. Это была она. Многоглазая тварь вернулась, как и в прошлый раз, приняв облик человека, всё тело которого покрывали чёрные безжизненные глаза и тягучая слизь. Правда, на этот раз, её облик казался более женственным. S-01 даже ощутил, как к его спине прижалось некое подобие женской груди.

Существо наклонилось к его уху и зашептало медовым, нежным голосом. Судя по тому, что никто на это не отреагировал, другие Объекты не видели многоглазую тварь, что заставляло Асуру задуматься, а в своём ли он уме, и не является ли странный, явно знающий о его прошлом что-то гуманоид лишь плодом воображения. Но сейчас это было не так уж важно, по одной простой причине: существо подсказывало ему, что стоит сказать.

— …Знаете, очень давно кое-кто сказал мне, что Бог мёртв, и судьбу мира отныне вершит сверхчеловек, и в течение долгого времени, я был с ним согласен. Но что, если Бог не умер? Что, если он просто уснул, устав от всех тягостей мироздания, оставив нас и людей сражаться не на жизнь, а на смерть? А мы продолжаем молиться о чуде и лучшей жизни, даже не подозревая о том, что Господь нас не слышит. Мольбы ничего не значат… Если мы хотим достучаться до небес, мы должны убивать. Убивать Его любимых творений, созданных по Его образу и подобию. И, может быть, лишь может быть, убив достаточно и пролив кровь последнего человека на земле, мы таки заставим Бога проснуться? Заставим его снизойти с небес в Ад, в котором он нас оставил, встать на колени и попросить прощения за каждую искалеченную жизнь, — всё это были слова многоглазой твари, которые альбинос повторял без раздумий, но он и сам верил в большую часть того, во что говорит. А слова, подкреплённые верой, звучат в разы убедительнее. — Большинство людей даже не знают о нашем существовании, но это только пока. Уже завтра мы заявим о себе, да так, что Организация, со всем её влиянием, больше не сможет прятать нас от человечества. Завтра мы положим начало переменам. Завтра… мы начнём вершить судьбу этого мира.